Ежевика в долине. Король под горой - Мария Гурова Страница 16

– Я не боюсь… Да, боюсь. Я ведь буду заколдована, и мне будет от того плохо. А ты сможешь забыть меня и жить дальше! Что ты?..

Пока она говорила, Тристан начал расстегивать ремень и пуговицы на кителе. Потом стянул сапог.

– Тристан, ты что делаешь? – от неожиданности она даже перестала рыдать.

Но он спокойно снял второй сапог. Затем сбросил китель, рубашку и обмотки. Потом он взглянул на свои штаны, мотнул головой, развернулся и пошел в сторону озера.

– Тристан! – Ронсенваль поднялась, но останавливать его не стала.

Он рассек гладь озера ладонью и нырнул. Под водой было тепло и тихо, крики Ронсенваль остались на поверхности. Вынырнув, он набрал в руки горсть воды и хлебнул. А когда проглотил, взглянул на недоумевающую Ронсенваль. Она стояла на берегу и комкала в руках платок с капельками его крови. Тристан зачерпнул еще воды и плеснул в рот. Он шел обратно к ней, ощущая разницу между уютными водами озера и промозглым ночным воздухом. Мокрая майка на нем заметно остывала.

– Я не хочу, чтобы ты волновалась. Но должен отметить, что разницы в чувствах я не наблюдаю, – серьезно заявил он. А потом улыбнулся. – Кроме того, что теперь мне очень холодно.

Ветер обдал его лицо бодрящей пощечиной, а вслед за ним в объятия Тристана упала Ронсенваль. Она прилетела к нему запахом лесной ежевики, теплыми мягкими губами, первым поцелуем. Локоны ее распущенных кос прилипли к мокрым щекам и шее Тристана. И у него закружилась голова. Он чувствовал себя ответственным за равновесие их обоих, поэтому пошатывался, но не падал, топчась на месте. Напротив, он прижал Ронсенваль к себе, чтобы и она устояла. Ему больше не было холодно. Когда Ронсенваль отстранилась и припала носом к его шее, Тристан почувствовал, что ее кожа горит так же, как и его. Он терся щекой о ее пушистые волосы. Тристан ощущал растоптанный папоротник под босыми ногами и был благодарен, что шершавые листья возвращали его из пропасти, в которую он падал, стоило ему отвлечься от реального мира. А еще каждый из них слышал бешеный ритм сердца другого: они гремели, как варварские барабаны на языческом празднике. И как только бой их замедлился, Тристан сказал: «Ты больше не боишься, что я тебя разлюблю?» Ронсенваль подняла счастливое румяное лицо и помотала головой. Тристан поцеловал ее еще раз. А после она прошептала: «Тебе надо одеться. Иначе ты заболеешь».

Китель был застегнут ее руками на все пуговицы. Через каждые две Тристан целовал ее: в висок, в лоб, в волосы, в запястье. На последней петлице она сказала: «Дело не только в озере». И он засмеялся: «Звучит страшно. Что еще я должен делать?» Но ее серьезное выражение лица поумерило его задор.

– Тристан, Джорна многое рассказала мне. И она была недовольна.

– Я могу ее понять, – смиренно сказал Тристан. – Я ничего не могу тебе предложить.

– Об этом я и хотела рассказать, – ее ладонь лежала на нагрудном кармане его кителя.

– Ронсенваль! – властный женский голос неподалеку заставил Тристана и Ронсенваль отшатнуться друг от друга.

Перед ними стояла Джорна. Тристан впервые видел ее так близко. Это была самая высокая женщина, какую он встречал. Ее острое лицо, испещренное морщинами, было напряжено, губы плотно сомкнуты. Длинные седые волосы уложены в сетку. Она была облачена в длинный драповый плащ. Джорна переводила взгляд с Тристана на Ронсенваль, и последняя стыдливо запахнула кардиган. Жест еще больше рассердил Джорну, и она дернула головой, кивком приказав Ронсенваль приблизиться.

– Нас всех ждет долгий разговор. И я бы сделала все, чтобы он не состоялся, но, боюсь, наши пути привели нас туда, откуда не возвращаются, – процедила старая фея.

– Прости, – робко сказала Ронсенваль и отошла в сторону, на равное расстояние от возлюбленного и от бабушки.

Джорна не могла не заметить ее позицию и только хмыкнула. Тристан решил, что невежливо молчать и произнес:

– Мадам, я бы хотел представиться…

– Бабушка, это Тристан, – пришла ему на помощь Ронсенваль.

– Да опоздали вы оба с приличиями, – кивнула она. – Я пришла настолько раньше, что увидела достаточно.

Тристан почувствовал жар на щеках и ушах. Ворот кителя вдруг сделался непривычно колким. Он собирался объяснить свое поведение, но Джорна подняла ладонь, предотвращая его речь. Этот жест напомнил ему манеру Ронсенваль.

– Говорить буду я, – начала она. – Все что здесь происходит, для меня ужасно. Я предвижу столько боли, что ее не вынести и целому народу. Это все касается тебя напрямую, мальчик. А теперь касается и моей Ронсенваль. Мы, феи, ушли в Трините больше ста лет назад. Все феи – это старейшие благородные семьи континента. Несколько веков назад короли смертных истребили почти всех фей. И многие из них надели маски и скрыли свое происхождение. Каждому из нас от природы дан талант к магии. И эти дары возвысили фей в мире людей. Но пришла новая эпоха, в которой ни нашим умениям, ни происхождению не было места. Нам претило то, что люди называли прогрессом. Мы знали, чем это обернется, потому что среди нас всегда были провидцы. Тот прогресс был техническим и научным. Ученые пытались исследовать нас так, словно мы больные. Только наш исход привел к развитию науки неизведанного, иначе нас бы погребли в лабораториях, и изучать было бы некого.

Тристан взглянул на Ронсенваль, она куталась в кардиган и так же поглядывала на него в ответ.

– На смену нам в общество пришли нувориши, и брешь в иерархии восполнилась. Феи ушли в леса не только из страха перед современной наукой, но и перед войной. Оружие людей ужасно. Оно не для честного сражения воина с воином, оно для истребления, – продолжала Джорна. – Я, Мэб Джорна, я помню ту войну, что люди назвали Последней. Это ложное наименование. Грядет такое побоище, что все народы утонут в крови. Восстанут древние короли для Великой войны, и ты, Тристан, будешь служить одному из таких королей.

– Но позвольте, – вмешался Тристан. Он был взволнован, не хотел верить в слова Джорны, но верил. – Последняя война была той ужасной, кровопролитной войной из пророчеств. Она истребила много людей на континенте. Пали королевские династии и исчезли целые народы. Как в том пророчестве… Подписан пакт, соглашение, о том, что все конфликты будут решаться в позиционных войнах. Битвы не перетекают в города и не уносят жизни мирных граждан. Фронт далеко, и он