Будешь ведьмой, адептка! (СИ) - Тюмень Ульяна Страница 16

Фани прикрыла глаза. Получается, так: амулет фактически оберег, не шибко сильный, ровно такой, чтобы не мешал варить зелья. Очень часто неопытные ведьмочки обвешаются артефактами, а потом удивляются, варили настойку строго по рецептуре гримуара, а получилась бурда. Травы жалко до слез, и почему так вышло, непонятно.

А в Женином обереге баланс настолько тонко соблюден, что впору аплодировать стоя. И что отсюда следует? Оберег ей передала опытная ведьма! А такими оберегами просто так не разбрасываются…

– Дамы, – до Фани донесся голос Гастера, – проходим к порталу. Женя, магистр уже была у меня дома… тебя тоже познакомим с дедом и попробуем встретиться с твоей мамой.

– В каком смысле попробуем?

– Увидишь – сама все поймешь.

***

Леван давил смешок: ведьмочки сидели скромно, глазки имели честные, голоса дрожащие. Конечно, их так бессовестно обвиняют! Говорила от имени всех адептка Надин, белокурая и нежная, прямо магнолия во цвету:

– Магистр Леван, как можно нас так беспочвенно, так бесчеловечно подозревать в набеге на чуждый нам по природе полигон?! – она даже задохнулась от обиды, – предлагаю проверку на артефакте истины!

Ведьмочки в группе поддержки одновременно округляли глаза, выставляли правую ножку, прижимали руку к сердцу, покачивали головой и торжественно кивнули в финале.

Леван не ожидал такого общего натиска, более того, он решил, что если ведьмочки не признаются, он сам предложит артефакт.

– Ну что ж, не я это сказал, пойдемте, адептки.

– Все?! – ведьмочки опять хором удивились.

– А как же, все. Вдруг конкретно адептка Надин действительно не при чем, с вас станется, сообразительные вы мои.

Леван повел скорбную процессию из одиннадцати ведьмочек в зал истины по всем переходам намеренно, в назидание будущим шалунам. Дежурный менталист-старшекурсник от скуки не знал, куда деться, а тут такая прелесть в Академии, над несчастным куратором только ленивый не посмеялся, даже бытовики приводили полигон в порядок и ругались, но хохотали. Леван подошел к менталисту:

– Знаешь, о чем речь?

– Наслышан, – адепт расплылся в злорадной улыбке, – ух, как мы все накушались этого полигона, хорошие у вас девочки.

– Так, дружок, а вот теперь мне нужна истина. Кто конкретно из девушек дал задание своим фамильярам. Ясно? Или магистра пригласить, ты не справишься?

– Обижаете, – серьезно ответил адепт, – шутки шутками, а тут работа и честь мундира.

– Вот и работай. По одной смотреть будешь?

– Конечно. Прошу, дамы, по одной заходим и на камень обе руки кладем.

Адепт потом обливался, на шестой ведьмочке сделал перерыв и выпил укрепляющую настойку, искомого результата не получалось, но не сдавался.

Леван состроил грустную физиономию, внутренне торжествовуя: ага, фиг вам, а не ведьмочки. Сначала он действительно продумывал наказание, потом решил, что оно будет не очень строгим, на седьмой проверке догадался, как можно и поругать, и поощрить одновременно, и даже вообразил себе такое условное наказание. На десятой подопечной изобрел уже нечто совсем несусветное – свозить их куда-нибудь развлечься под предлогом наказания.

Самое смешное, что к прозрачным стенам зала истины подтянулись все свободные адепты и даже, судя по едва заметным вспышкам магии, делали ставки.

Ведьмочки дожидались друг друга и не выходили без магистра. Оставалась одна Рада и, соответственно, последняя проверка. С ней адепт мучился больше всех, отпустил ее и пригласил ведьмака.

– Можно при девочках?

– Можно, – согласился магистр Леван, – пусть знают, что артефакт истины дело серьезное.

– В общем так, магистр, десять девушек не причастны совсем. А вот адептка …

– Рада, – вставила совсем печальная ведьмочка.

– Да, Рада, она передала записку от ректора и ужаснулась обману, с ее точки зрения. И все, что могу сказать. По поводу полигона конкретно все чисты.

– Рада, что за обман?

Адептка глазки потупила, но призналась:

– Магистр Леван, мне передал записку магистр Гастер… понимаете… он такой, такой!

– Рада, не юли, ты уже прошла инициацию!

– Прошла, и давно, но могу же мечтать, – шепотом призналась убитая горем адептка, – ведь можно было передать через любого магистра…

– Короче!

– Оказалось не свидание, а встреча на полигоне с будущим куратором по физзащите! Конечно, из головы не идет, надеюсь, вы поймете, как я расстроена… и никому не скажите!

– А… конечно, Рада, твои девичьи фантазии никому не интересны… На Гастера кто только не западает… ладно, адепт, вы можете поклясться, что ведьмы не имеют отношение к проблеме полигона?

– С чистой совестью, – солидно подтвердил адепт-менталист выпускного курса.

– Спасибо. Девочки, за мной!

Каждая ведьмочка не поленилась и чмокнула менталиста в щечку, и каждая пожелала ему всего прекрасного, а заплаканная Рада даже потянула за руку и вытащила из зала, шепнув:

– Посмотри, на нас даже ставки делали. Знаешь, как неприятно!

Менталист радостно выскочил и увидел адептов разных курсов, точно ведь, спорили, наглецы!

Одиннадцать невинно оболганных ведьмочек, крайне обиженных, плыли за гордым ведьмаком.

В пустом зале истины, стоило адепту выйти, полумрак по углам рассеялся, одиннадцать котов и кошек замерцали и пропали.

Ведьмак привел своих расстроенных девочек в деканат, даже чай им предложил:

– Ладно-ладно, успокаивайтесь. Рада, не волнуйся, никто магистру Гастеру ничего не скажет.

Заплаканная малышка, а с высоты возраста Левана все они несмышленыши, трогательно подняла на ведьмака размазанные глазки:

– Вы точно ректору ничего не скажите?

– Рада, но сам факт зас… испорченного полигона я не смогу утаить… ты же понимаешь… – и погладил ее по голове. Девушка судорожно зарыдала, но тут же прикрыла лицо, к ней бросились подружки, окружили и повели на выход.

Леван покачал головой, надо же, какая история дурацкая… щелкнул пальцами, убирая чашки… и вспомнил размазанные глаза.

Стоп! У ведьм, лихо владеющих бытовой магией, размазана косметика?! Да ладно!

Захохотал и опустился в кресло Фани. Его тоже каким-то образом обвели вокруг пальца!

Ведьмочки добежали до своей комнаты молча и ни слова не говорили, пока не зашла Надин, поправлявшая шнуровку своих любимых ботиночек у деканата.

Только потом, навесив пологи от прослушки, завизжали все вместе.

– Ура, получилось!

– Надин, что он?!

– Он заржал на весь коридор!

– Серьезно?

– Да! Леван все понял, может, не догадался, как и что, но быстро сообразит.

– Эх, а я так старалась, на алтарь истины свою скромную девичью тайну…

– Перестаралась! – хором сказали ведьмочки.

– Может и так, – Рада одним движением убрала разводы с лица, – в любом случае мы молодцы, время выиграли, декана дождемся, а там она нас прикроет. Нам только широкого разворота плеч не хватает. Поменяем этот кошмарный ужас на танцы!

***

Из портала мы вышли на тщательно утоптанную площадку, огражденную обычным кустарником, принятым для разделения трав и цветов. Не все травы могут расти рядом, некоторые не терпят соседства. Дорожка, обложенная цветными камешками, повернула направо, и мы повернули.

Впереди шел ректор, обхватив обеими руками по коробке. Он походил на бульонную чашку с двумя ручками.

За ним плыла декан Фаина, одетая строго по этикету для светских приемов: пышное платье, многослойная накидка, шарфик – вылитая фигура стеганной красавицы, которой укрывают горячий чайник на столе.

Я понимала, что просто разозлилась, поэтому всякая ерунда лезет в голову, но желудок довольно громко поддержал мысленную картинку.

Ректор чуть споткнулся, а декан ободряюще мне улыбнулась. Услышали! Я буркнула:

– Извините.

Остановились перед двухэтажным домом, утопающим в цветах. Три ступеньки вели на веранду, налево большой стол и легкие складные кресла, а справа несколько мольбертов, как у нас в школе на занятиях.