Дочь Первого Наместника - Стася Вертинская Страница 16

Отъезд служанки и беременность Мелании еще раз доказали, что слухи беспочвенны. Однако даже несмотря на то, что невиновность Алиши была теперь очевидна, среди лордов росло недовольство одаренными. Пока оно лишь читалось в случайно брошенных фразах и недовольных взглядах. Но если между магами и оборотнями снова разгорится противостояние, то это недовольство может вылиться в открытый протест и возрождение едва распавшегося общества заговорщиков.

Знать бы, что задумал архимаг Вилард, над какими проклятиями работает… И связана ли его работа с этими слухами. Ведь если лорды открыто выступят против оборотней, императору ничего не останется, кроме как сковать одаренных новыми законами, а то и вовсе упразднить существование Фаргира. И если маги к этому времени выдадут императору средства, чтобы подавить недовольство оборотней, остается только гадать, что станет с Фаргиром и его жителями.

Виен пробежал глазами отчет тайного сыска, который подтверждал слова Альвиана. Но, к сожалению, находясь здесь, он ничего не мог сделать. Наместник Олан относился к нему с недоверием. Он выказывал уважение, но все же сторонился бывшего телохранителя наследника, все ещё считая того шпионом принца.

Живя во дворце и зная все слабости и сильные стороны придворных, Виен запросто мог влиять на их решения, прикрываясь именем принца. Здесь же люди не были ему знакомы, а влияние императорского наследника не могло помочь ему. Всё, что он мог, это беречь Алишу и в случае беды постараться помочь Фаргиру выйти из возможного конфликта с наименьшими потерями.

Для того, чтобы осуществить это, он уже начал знакомиться с воинами, охранявшими покой города. Его навыки и бытность телохранителем наследника были лучшей рекомендацией. И он быстро завел приятелей среди стражи. Знания по организации охраны привлекли к нему внимание и людей из старших чинов, которые уже прислушивались к его советам. Он надеялся, что, имея такие связи, сможет защитить и Алишу, и город её отца. Это единственное, что он мог и умел. Потому и дальше собирался укреплять свою дружбу с воинами Фаргира.

Виен разжег мелкие щепки в камине в своей гостиной и бросил сверху два листа письма, которые Альвиан велел не показывать девушке. Виен смотрел, как огонь жадно поглощает бумагу. Лучший способ сохранить такие письма в тайне — не прятать их, а полностью уничтожить. Только тогда можно быть уверенным, что никто не найдет того, что не должно быть открыто. Судьба достаточно коварна, и спрятанные тайны вскрываются в самый неподходящий момент. Хотя казалось, что, скрывая от Алиши то, что написал ему Альвиан, он предает её доверие, пусть даже это сообщение расстроило бы её.

Доверие Алиши было для Виена чем-то особенным. Она так легко раскрывала ему те тайны, которые не так давно тщательно оберегала. Так легко пускала его в свою новую жизнь, узнавая неизвестные ей самой грани вместе с Виеном, даже несмотря на то, что её обида до сих не прошла. Жаль, что ему приходится скрывать от нее даже такие мелочи, как переживания Альвиана. Конечно, это тайны принца, а не Виена, но ведь они оба — Виен и Алиша — связаны с этими переживаниями. Быть может, стоит ослушаться Альвиана и всё ей рассказать?

Но нет, он не станет тревожить девушку. Хотя бы до тех пор, пока согласен с Альвианом в том, что Алише не стоит беспокоиться о том, что говорят во дворце. На её долю выпало и так достаточно бед, к чему переживать из-за пустых дворцовых слухов? Там достаточно умельцев придумывать и не такое.

Глядя, как догорают письма, Виен думал и о том, что сам не может, как Алиша, полностью раскрыть свои чувства. А его, как никогда, снедала неуверенность в собственных силах.

Виен не рассказывал, но он уже не единожды воспользовался приглашением Демьяна и приходил в гарнизон сразиться с оборотнями в то время, когда Алиша была занята с делами с наместником. Сколько бы Виен ни говорил себе, что оборотни сильнее людей, он чувствовал себя так, как когда ребенком попал во дворец: он ощущал беспомощность и понимание, что абсолютно бессилен против своих противников. Что еще хуже, Демьян и не скрывал своего презрения к нему.

— Такой сильной девушке нужен сильнейший из мужчин, — говорил он, пока поверженный Виен поднимался с песка. — Как скоро Алиша поймет, что ты слишком слаб для неё?

Насмешки оборотня злили и рождали сомнения. А что, если это действительно так? Ведь в то время, когда зарождались чувства девушки, Виен считал себя лучшим. И действительно был таким. А теперь он сильно уступал в силе не только Демьяну, но и куда более слабым оборотням.

Виен не хотел, чтобы Алиша видела его слабость. Потому почти не бывал на площадке гарнизона, когда она заходила сюда. Демьян посмеивался и над этим, обещая отвоевать девушку в его отсутствие. И, как бы Виен не доверял Алише, сомнения, что она выберет другого, неприятно терзали сердце. Если Алиша рассказывала о том, что бывала в гарнизоне, то никогда не упоминала о Демьяне. Значило ли это, что ей есть, что скрывать? Или она просто не считает нужным обращать свое внимание на этого мужчину?

И всё же Алиша была рядом с Виеном. Отвечала на его поцелуи, улыбалась ему и делилась своими тайнами. Но даже это не гасило пламя сомнений, которое разгоралось в его душе с каждым днем всё сильнее.

Алиша снова была слишком хороша для него — сына торговца, обычного воина, бывшего даже не лучшим в империи. Имеет ли он право удержать её, если она решит уйти? Имеет ли право любить дочь Первого Наместника Фаргира, которую здесь, в городе, считали ожившей легендой даже простые люди?

Хотя в одном он был уверен: даже если девушка выберет другого, он не откажется от неё и станет защищать даже ценой своей жизни, как совсем недавно защищал Альвиана.

— Виен! — окликнула его Ливия, молодая травница-оборотень, когда он шёл из гарнизона к восточным воротам после очередного поражения. Они часто встречались здесь. Ливия жила неподалеку, и ходила этой дорогой за травами или в лавку своего отца, который готовил и продавал настойки и сборы от разных недугов.

Виен познакомился с Ливией, когда беседовал со стражниками возле ворот. Та возвращалась из леса и посчитала, что Виен новый страж, потому сама подошла, чтобы узнать его имя.

Ливия напоминала ему Лауру. Такая же открытая и простая.