Ловушка для лжепринцессы - Ульяна Муратова Страница 16

Наконец добравшись до своих покоев, я подёргала за шнурок для вызова горничной по определённой системе — местной азбуке Морзе — и таким образом попросила подать обед для двоих. Подобная схема показала себя крайне удобной, главное только не запутаться в количестве пауз, а то вчера я случайно попросила обед на троих. Не то чтобы я о чём-то теперь жалела, но платье еле застегнулось.

— Садись, — указала я на свободное кресло. — И давай знакомиться. Откуда ты?

— Я из Бейнна, наша деревня находится почти на границе с Ирвайсом. Она у нас не очень большая, — отчаянно смущалась Куманта. — В общем-то, больше и нечего мне рассказать.

— И давно ты оказалась во дворце?

— Нет. Две дюжины дней назад меня нашли глава клана и мой родной отец. Оказалось, что там же, в Бейнне, у меня есть единокровная сестра по отцу, её тоже приняли в клан и привезли сюда. С нами ходит на курсы, Тальмита её звать, — голос девушки стал виноватым, будто она могла нести ответственность за то, что любвеобильный безответственный папаша когда-то покуролесил в её краях. — У нас с ней только десять дней разница в возрасте.

— Тебя нашли и предложили присоединиться к клану? — с любопытством спросила я.

— Ой, нет, — начала было Куманта, но приход камеристки прервал разговор.

Личная горничная расторопно сервировала стол, а затем ушла, повинуясь моему благодарному кивку. Только недовольно зыркнула на гостью перед уходом. Или мне показалось?

— И что было дальше?

— Ну так глава клана пошёл к отчиму моему да купил меня. Денег дал. Много, правда. Отчим тем же моментом манатки мои собрал да за дверь выставил. Сказал, что я больно много ем, и пусть теперь буду объедать кого побогаче. Идти мне некуда, так что вариантов-то и не было, кроме как согласиться. Да я и не против. Мне платьев красивых купили и определили на курсы при дворце. Одно только мне не по нраву пришлось. Отец сказал, что меня хотят замуж выдать за какого-то парня, но он тоже ублюдок… то есть бастард, поэтому за него законнорождённая дочь пойти не могёт. То есть, не может, — поправилась Куманта.

— А разве тут принуждают замуж выходить? Я думала, что Гленнвайс свободная страна, и женщины сами выбирают, с кем жить.

— Так-то оно, может, и так, да только коли нет ни денег, ни бадеек, то куда пойдёшь-то? За ночлег и стол чем платить будешь? В городах-то оно попроще, там и на фабрику устроиться можно, и в служанки пойти. А у нас деревня на сто дворов. Коли из дома выставили — куда возьмут, туда и пойдёшь. До города-то ближайшего пять дней ехать, но это верхом. А в повозке шесть, а то и семь. Да бесплатно никто тебя в повозку не возьмёт. А денег ни у кого нет, у нас даж на рынке-то больше обменом торгуют, нежели за деньги.

— А мама твоя как приняла эти новости?

— Да знамо как. То есть обрадовалась. Сказала, чтоб я шла лучшей доли искать. Вот и вся недолга. Но мама-то сама в доме отчима не сказать, что хозяйкой живёт. Там всем мать его заправляет, ух и вредная старуха, только и знает, что нас лентяйками обзывать и от зари до зари гонять. Тут лучше. И комнату нам с Тальмитой дали хорошую. И учат, и кормят, и одевают красиво. Настоящий праздник. У меня ж даже цыпки на руках позаживали, что от стирки всегда были.

— Может, тебе мазь какая-то нужна? Чтобы заживали ещё быстрее.

— Дак дал мне уже эту мазь целитель дворцовый. Было б у меня хоть немножко магии, разве я б прозябала в деревне? В город пошла бы. Хоть бы и пешком. Тальмите вон от отца способности достались, а я в мать уродилась. И внешностью, и талантами.

После обеда Куманта ушла, а горничные принялись наводить на меня красоту. Три часа спустя я сияла, как медный таз. Ни одного волосатого, неотскобленного и кремом ненамазанного места на теле не осталось. Злосчастное сиреневое платье с врезающимся в подмышки корсетом и широкой юбкой неприятно шуршало при ходьбе, но мои неудобства никого не волновали, хотя я несколько раз пожаловалась на то, что платье натирает. Вот и родись принцессой! Толку-то? Я даже посочувствовала синевласке. С каждым днём становилось понятнее, почему она сбежала из дворца.

Делегация из Ирвайса прибыла к торжественному ужину. Огромный зал для приёмов украсили цветами и светящимися кристаллами. Благоухание растений смешалось с ароматами еды.

Во время официальных представлений я чудом не ошиблась в титулах, но и блеснуть знаниями нового языка не удалось — по традиции гости говорили на гленнвайсском.

Как удалось не опозориться и не брякнуть лишнего во время протокольной части — сама не поняла, не иначе сегодня мой счастливый день. Лучше бы лотерейку купила, а не лицом торговала на встрече делегации. К счастью, наконец все условности были соблюдены, и гостей пригласили на следующую часть мероприятия — неформальный ужин.

Когда всех усадили за стол, моё место оказалось рядом с рыжим громогласным младшим (но на вид очень даже старшим) принцем Ирвайса. Обладатель коротко подстриженной бороды, ярко-рыжих кудрей и ореховых глаз, он явно старался за мной ухаживать, но сложно сказать, кто из нас больше тяготился этим вниманием — я или он сам. Для начала он с тоской проводил взглядом чересчур пахучие овощные рулетики, потом с явным сожалением отказался от крепкого алкоголя, предпочтя вино, от которого немного кривился. А после попытался положить мне руку на спину, но был остановлен разъярённым взглядом канцлера и недовольным моим.

После этого принц окончательно заскучал и принялся грустно посматривать за окно, на волю. Узкий ворот торжественной рубашки, видимо, натирал ему не меньше, чем мне корсет, поэтому он поминутно оттягивал накрахмаленную стойку воротника от могучей веснушчатой шеи. И каждый раз при взгляде на меня улыбался, но до того дежурно, что пару раз я невольно хихикнула над его попытками изобразить учтивость. Оба раза он воспринял это как знак ответного внимания, отчего затосковал ещё сильнее. Возможно, расстроился от мысли, что придётся отрабатывать постельную повинность вместо того, чтобы