Джожефина Анджелини - Без снов Страница 17

Элен не могла позволить себе стоять и думать о Лукасе. Стояние на месте приведет к еще более откровенным мыслям, больше мыслей приведет к истерическому плачу, а Элен не могла позволить себе плакать, перед сном, потому что тогда она будет страдать от этого в Подземном мире.

Отключив воспоминания, Элен пошла наверх готовиться ко сну. Все, что она хотела, это с кем­то поговорить, прежде чем положит голову на подушку, но казалось, что никого вокруг больше не осталось, даже Джерри и Кейт.

Элен увидела, что ее папа заменил одеяло, которым она закрыла дыру в окне, синим непромокаемым брезентом и улыбнулась про себя. Он не мог быть все время рядом с Элен, чтобы поговорить, но по крайней мере отец любил ее достаточно, чтобы попытаться исправить ее проделки. Она проверила прочность ленты, удерживающей его. Брезент держался крепко, но в комнате все равно было холодно, так, что Элен видела свое дыхание. Она забралась неохотно в кровать и натянула несчастные более влажные простыни до подбородка, чтобы согреть их.

Элен оглядела свою комнату. Тишина стучала у нее в ушах, а стены напирали на нее. Она не хотела больше быть единственным "Дессендером" (спускающийся вниз).

За все ее страдания, она так ничего и не узнала, и не стала ближе к освобождению Регусов и Отверженных от Фурий, чем была, когда впервые спустилась в Ад. Это была ее неудача.

Элен была на пределе своих возможностей. Она так устала, что не могла позволить себе уснуть в таком состоянии. Если бы она это сделала, то наверное, уже не нашла бы сил проснуться. Она нуждалась в чем­то, что помогло бы ей смело смотреть вперед.

Фрагмент мысли вспыхнул в ее мысленном взоре — сладкий образ сильной руки, которая была открыта и готова принять ее. Позади той руки были губы, которые улыбнулись, когда она произнесла свое имя.

Элен нужен был друг, она нуждалась в нем. И ее не волнует, если ей нужно пойти в ад, чтобы найти его.

Автомедон ((греч.) искусный оруженосец и возница Ахиллеса, а потом сына его, Пирра. Это имя сделалось нарицательным для тех, кто ловко правит лошадьми.) увидел Наследника Дома Атрея кружащую вокруг своего дома, оставаясь высоко в ночном небе, прежде чем она приземлилась во дворе. Сначала он подумал, она оставалась в воздухе, потому что заметила его. Он опустился обратно в соседские кусты и надел на себя сверхъестественную тишину, которую могло создать только существо нечеловеческого происхождения. Он знал, что Наследник была сильной и не следует ее недооценивать. Он не видел много лет, чтобы молнии, как во время боя в лесу, делали такое.

Но как и большинство современных Сционов, она не обращала внимание на свой истинный потенциал. Ни один из этих одаренных детей не знал, что власть должна была быть в руках сильнейших. Сильные должны править. Это то, что задумано природой, от самых маленьких микробов до великого Левиафана. Слабые умирают, сильные становятся королевой гнезда.

Автомедон с помощью хитина(броня) на своей коже, укрепился и держался, пока не понял, что Наследник не смотрит на него, и что он может ослабить свой жесткий наружный камуфляж.

Наследник не торопилась приземляться, она смотрела на ограждение ­ платформу на ее крыше.

Странно, подумал он, смотрит так, как будто ожидает, увидеть там кого­то, хотя он никогда не видел, чтобы кто­то использовал эту платформу за последние три недели, пока наблюдал за ней.

Он обратил внимание на ее интерес к "вдовьей дорожке", полагаясь на свой инстинкт, что было такого в том месте, что не видно на первый взгляд.

Она приземлилась во дворе и посмотрела через плечо, лунный свет, поймал ее гладкую щеку.

Много лет назад в далекой стране, Автомедон видел то же самое изящное лицо, которое поцеловала та же самая обожающая луна, и он опять увидел океан крови, которая была пролита, чтобы овладеть ею.

Наследник вошла в свой дом, но не включила свет. Автомедон слышал как она остановилась и осталась стоять неподвижно на кухне. Ее странное поведение заставило его задуматься, а не подстрекает ли она одного из Ста Кузенов отказаться захватить Отверженного этим же днем, чтобы он тем самым не подчинился приказу Танталуса. Была ли она одна в доме? Автомедон вышел из кустов. Наследника не трогать, пока нет. Он сделал шаг вперед и услышал как она поднимается наверх. Она зашла в ванную, включила свет, и начала мыться, как будто ничего не произошло. Автомедон отступил обратно в свое гнездо и прислушался.

Он слышал, как Наследник легла в свою постель. Ее дыхание было прерывистым, как будто она была напугана. Автомедон расширил свой хобот, который лежал у него под человеческим языком, выдвигая его, чтобы попробовать ее феромоны в воздухе. Она боялась, но это было больше, чем просто страх в ее химической подписи. Было много противоречивых эмоций, пузырящихся на поверхности, изменяя ее химию слишком быстро для Автомедона, чтобы ясно их идентифицировать. Бремя ее задачи давило тяжким грузом на нее. Он слушал ее сопение, пока наконец она не расслабилась, и ее дыхание превратилось в медленный ритм сна. Тогда она отперла дверь и неземной холод Пустоты высосал последние остатки тепла из ее комнаты.

На миллисекунду ее тело исчезло из этого мира, но Автомедон знал, что оно вновь появится, как и у всех других Дессендеров, и будет живое и функционирующее и покрытое стерильной пылью другого мира. Она будет лежать противоестественно и откроет глаза спустя несколько часов, помня, что была в Подземном мире.

Наследник могла находиться в таком сне в течение многих часов, но после недель исследования, Автомедон узнал, что этот Дессендер никогда по настоящему не отдыхает. Он вползал к ней в комнату, свисал с ее потолка и ждал контрольного движения глаз под веками, которые сигнализировали бы глубокий, заживляющий сон тот, в котором нуждаются все смертные. Но это никогда не происходило.

Без истинного покоя, каждую ночь она будет становиться все слабее и слабее, пока не придет время и это ударит по ней.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Элен почувствовала, как спертый воздух Подземного мира обволакивает ее. Она вздрогнула и оглянулась, обеспокоенная тем, что ее попытка мыслить позитивно не удалась, и что она опять окажется в яме.

"Всегда ли ты бродишь в Аду в пижаме?" Спросил язвительный голос. Элен обернулась и увидела, Стрижку, который стоял всего лишь в нескольких метрах от нее.

"Что?" запнулась Элен, глядя на себя. Она была одета в ночную рубашку и шорты, которые были разрисованы улыбающимися тыквами и шипящими черными кошками.

"Не пойми меня неправильно, мне нравятся короткие шорты, и веселый мотив Хэллоуина, но глядя на тебя мне становится холодно."