Сердце Аспида: Жена поневоле (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" Страница 17

— Но тогда ты мне дозволишь гулять!.. — выпалила, уж не ведала откуда сил черпанула. Торговаться, так торговаться! Я своего не упущу, даже мелочи затребую.

— А кто-то держит? — нахмурился Дамир. — Захочешь, могу крепость показать…

А я опять рассеянно замялась. Ежели судить по его ответу, так я вольна и по дому бродить, и по острову, вот только не ощущала себя хозяйкой жизни своей.

— Идёт! — кивнула, облизнув сухие губы. Дамир всего миг победно улыбался, словно не я для себя поблажек и отсрочки выторговала, а он ещё лучшие условия отвоевал. Потом ликом потемнел, взор по моему лицу скользнул, стопоря на губах. Опасностью повеяло и даже воздух накалился да так, что я дышать забыла.

Нарушит данное слово?

Глава 13

Глава 13

Вольха

— Вейта! — рыкнул Аспид да так зычно, что стены вздрогнули. Непривычно это было, у нас никто в хоромине не орал.

Хотя воевода на отроков покрикивал и дружинных, ежели провинились.

И то — только по делу.

Аль дядька Степан, гоняя ленивую челядь.

И то — во дворе и на кухне, никак не в главном доме.

Мысль упорхнула, расторопная прислужница быстро в комнате оказалась. Видимо, рядом была. Уши грела…

О том ведал Аспид, потому и крикнул.

— Мне брюки и рубаху принеси, а госпоже, — на миг умолк, — халат, ночную рубашку и обувь… И что для красоты надобно, — добавил секундой погодя, — гребень, зеркало. И почему нет простыни? Нам мокрыми ходить? — а потом что-то на непонятном языке бросил.

Девица шумно воздух втянула воздух, явно желая огрызнуться, но меня окатив колючим взглядом, послушно выскочила за дверь, выполнять распоряжение любимого хозяина.

А то что любимый, всяк бы догадался: по взгляду её, по жестам, вздохам.

Только дверь за прислужницей затворилась, Дамир пояснил:

— Она на твоём языке плохо говорит, но понимает.

— Моём? — озадачилась, в тёплую воду поглубже ныряя, дабы согреться. — Он что же не твой? — на последнем умолкла.

— А я не ведаю, какой мой, а какой выученный.

— И что, много выученных?

— Хватает.

Ещё пуще озадачилась, не представляя, как это возможно, а мгновением погодя предположила:

— Так, может, тот, на котором думаешь?

— Может и так, — повёл головой Дамир.

— А Вейта… она откуда такая… ни как я… — размазанно прозвучала мысль.

— Из другой страны, — отрезал Аспид, явно не желая обсуждать эту тему.

Ни с того, ни с чего потянулся ко мне.

Я, точно испуганная мышь, в угол зажатая котом, к дальнему бортику купальни шарахнулась, спиной больно впечатавшись.

Недобро сверкнули зеленью глаза Аспида.

— Опять как зверёк загнанный, — бесцеремонно к себе дёрнул да так, что чуть носами не стукнулись.

Пискнула глухо, уже представляя в красках боли, как ирод окаянный опять мной овладеет, наплевав на обещание, но Дамир грозно рыкнул:

— Слабачка трусливая! Я же обещал не брать силой! — рык проглотил: — Но ты жена мне! Не смей укрываться и прятаться! Любоваться тобой право имею! О том вроде сговор был!

Нервно не то кивнула, не то головой мотнула.

— И буду! — грозно припечатал, глазами вниз поведя, словно дозволял мне самой решиться на важный шаг.

Зажмурилась от стыда: лицо жгло, но дух переведя, медленно руки, коми грудь прикрывала, отжала от тела и в воду погрузила.

Аспид хищно прищурился, взглядом вольным обшарил, что открылось на обозрение:

— Другое дело, Вольха строптивая, — смягчил тон. — Вот и запомни, сговорились мы на перемирие. Я тебе уступаю. Ты мне. И глаз радовать будешь, когда пожелаю…

Я сглотнула сухость во рту:

— Молю, только не при других… а то доведёшь, руки на себя наложу, — тихо шепнула, почти рыдая.

— С чего вдруг? — недопонял Дамир. — Тем, что ты моя, и я хочу тебя хотя бы обнажённой лицезреть?

— Не привыкшая я к такому… — глаз оторвать от воды не в силах.

— Привыкнешь! — самонадеянно усмехнулся Аспид. — Да и нет, считай, никого в крепости: кухарка — Шамира, прислужник — Татуа, Вейта и я…

— И всё же, — промямлила упрямо.

— А я вот совсем не против, чтоб ты меня рассмотрела и изучила…

Забыв о смущении, подняла на него глаза.

Глумился опять?.. Но нет! С серьёзным видом, сидел по грудь в воде…

— И трогать можно, — спокойно добавил, но будто добить меня желал откровением.

Опять лицо обдало жаром.

Чуть улыбнулся, пристально следя за мной.

— Мне нравится, как ты смущаешься, и слов не находишь, — непонятно чему порадовался Аспид. — Надо тебе почаще меня мыть, а мне тебя на темы личные выводить.

— Как есть, смерти моей желаешь! — возмущённо шикнула.

— Ничуть. Мне свободная жена надобна. Раскованная и смелая. Нет мне дела до твоих страхов и стыда. Между мужчиной и женщиной разные чувства бывают, отношения и связь. Этого и от тебя жду. Мне в постели брёвна не любы…

— Так огня у любовниц ищи, — зло на дверь кивнула, намекая на Вейту — А жена… наследников ради и крови сильной…

— Думаешь, твоя кровь чиста? — насмешливо хмыкнул Дамир.

— Я же княжья дочь. Княжна, — мямлила, сбитая с толку.

— Глупая девица ты, Вольха. Ты ничем бы не выделялась от других, ежели б не сердце моё… И только оно сделало из тебя ту, кто шибко Аспиду пришлась по вкусу. Моё сердце прокачало твою простую кровь, обратив человечку в нечто более сильное и выносливое. И такое бы случилось с любой, кому бы я такой дар сделал — княжья дочь аль девка без роду и племени. Это вы, людишки, с чего-то взяли, что родиться в семье, коя когда-то власть захватила и себя важнее других объявила, и в самом деле значит отличаться своей сутью от других. Но ведь это не так… Голубую кровь в вас лишь такие, как я, заливают! Не создавали вас боги с кровью отличной друг от друга, лишь смешение с нами, существами иного порядка, позволяли стать иными. И Я дал ТЕБЕ этот шанс. Но за это прошу ответную плату. Наследника…

— А я смогу? — не поверила. — Не слыхала я, чтобы у Аспидов дети от смертных рожались.

— И мы смертны, и вы. И рождаются, но не несут в себе нашей редкой, голубой крови. Полукровки, так и живут: обращаться под стать Аспидам не могут, но сильнее других, здоровей, красивше…

— И у тебя уже есть простые дети? — надломился мой голос.

Дамир не ответил — в купальню Вейта вошла с высокой стопкой аккуратно сложенных вещей.

— Госпоже помоги, — Дамир как ни в чём не бывало встал. Как увидала я его обнажённого да в силе мужской, шарахнулась опять прочь, крепко зажмурилась, дышать забывая. Нарочно он меня в краску вгонял! Сказал же, что нравилось ему это…

— А потом в комнату мою проводи, — продолжал размеренно давать указания Аспид и, судя по шороху ткани и шлёпанью босых ног, уже на полу, рубаху натягивая.

— Да, господин, — нарочито вежливо отозвалась Вейта. Я уже начинала привыкать к коверканью слов. — А вина и сыра надобно?

— Сам принесу, мягче добавил Дамир, и я решилась глаз открыть. Для начала один. Только убедилась, что супруг не сверкает голытьбой, выдохнула ровнее.

Аспид, выходя из помывочной, напоследок на меня посмотрел… Странно так: задумчиво, беззлобно. Но только дверь затворилась, перед очами прислужница оказалась, специально собой загородив дверь, за которой скрылся Дамир. И эта девица явно место своё не знала. Вернее, думала, что я нагло заняла её место! А что у неё виды на моего мужа — к ведунье не ходи, видно было даже слепому.

Что ж, нелегко мне придётся жить под одной крышей со змеёй, выгадывающей момент, как бы ужать сильнее. А девка не из робких. Вон как чёрными глазищами на меня колюче смотрела: ни уважения, ни почтения. Эта скорее подножку поставит, нежели руку протянет. Яду подсыплет, чем угодить постарается.

Чует моё женское нутро: надобно подлянки ждать от прислужницы. Воевать станет за «счастье» своё крылато-хвостато-чешуйчатое. Ну и дура! Нет мне до него дела. Заложница я! Обещаний чужих, своей судьбы. Мне бы продержаться срок, и забывай как звали. Есть у меня другой, кто ждать обещал. Есть у меня дом, где рады мне будут всегда…