Тридцать монет на сундук Мертвеца и тринадцать зомби в придачу (СИ) - Шторм Милана Страница 17

— Трепещу, — честно ответила я, не уточняя, что не перед величием этого полудохлого коротышки, а от злости.

Откуда, позвольте узнать, Даг притащил эту склянку? И что значит «специально для тебя»?

— Это правильно, трепетать — ваше второе призвание. Держись мужика, девка, авось не пропадешь. С таким-то языком. Из любой ямы вытащит.

Угу. Вытащит. Пусть сначала закопает!

Но я предпочла промолчать, сообразив, что такими темпами до сказки мы доберемся к завтрашнему вечеру.

— Мы ждем легенду, — спустя несколько минут молчания, в течение которых я старательно делала вид, что слова гоблина меня совсем не тронули, а Шкуб'Дук жадно разглядывал склянку, напомнил Даг.

— Легенду. О Мертвеце, говорите? Ну ладно, детишки, слушайте. В незапамятные времена, когда Город Тысячи рас еще не был построен, а святые леса фейри пылали от пожаров сотни войн, где-то за морем жил человек. Воришка, любящий шариться по чужим карманам. Имени его никто не знает, да и не такой жизнью он жил, чтобы имя в веках гремело. Но так уж случилось, что помер он не от старости. Прирезали его за кошелек. Или задушили в порыве ревности. Или утоп он, свалившись с мостков. Не помнит уже никто, да нечего об этом помнить. Жил пустой жизнью, да и умер, как собака, вот что помнить надо. А оказавшись там, куда попадают все грешники, ибо грешником он был почище меня, решил он вдруг ожить. И пока все демоны Геенны решали, кому же достанется его душа, залез он к одному из них в карман, да и вытащил оттуда монетки с профилем Падшего. А потом прошмыгнул между зазевавшимися карателями, да и был таков. Нашел он в Геенне другого демона, падкого на денежки. И выложил перед ним богатство свое, взамен попросив вернуть его в мир живых. Демон подумал-подумал, да и согласился. Но поставил условие: что вор тот все монеты, до одной, в Геенне должен оставить. Вернулся наш воришка в мир, да и дожил до старости. Только вот мало, кто знает, что жизнь его была еще порожнее прежней. Ни радости он ни вкусил, ни злости, ни страха, ни любви. Так еще и несколько монет из Геенны прихватил, пожадничал, не все тому демону отдал. Носил их с собой всю ту не-жизнь, что выторговал. А потом помер во второй раз, и что с ним стало, не знает никто. Видно, во второй раз обмануть властителей Геенны у него не получилось. А демон тот, что оживил его, осерчал на обманщика, да и проклял монеты, что пришли с ним в мир. И теперь, кто коснется их, платит тот давний долг Мертвеца, который не хотел умирать. Отбирают монеты у хозяина жизнь, высасывают его досуха, лишают воли, заставляя гнить заживо. Никогда не бери чужого. Не прикасайся к монетам с вычеканенным профилем Падшего. Не будь жадным. И тогда проклятье Мертвеца тебя никогда не настигнет.

Повисла тишина. Гоблин закончил свой рассказ, и теперь со снисходительным нетерпением ждал, когда мы с Дагом уйдем и оставим его наедине с чудодейственным средством.

А я возьми и ляпни:

— Так гоблином же был ваш воришка. Чего вы его человеком окрестили?

Дага затрясло.

— Хельга, ну зачем?! — в ужасе прошептал он.

Я не успела понять степень своей ошибки. Потому что старейшина гоблинов, до этого выглядевший вполне благодушно, внезапно оскалил остатки зубов и прошипел:

— Не смей очернять нашу великую расу, человечка! Вы свои легенды записываете, да все равно не помните. Место вам всем в Геенне, и все монеты мира не позволят вам выбраться из тьмы невежества! — с этими словами он резко дернул за шнурок, который перед уходом вручил ему проводник, и за дверью снаружи раздался громкий звон колокольчика.

— Падшего мне в глотку, — только успела произнести я, когда в избу хлынули разозленные гоблины. Кажется, увековечивание моей великой бранной тирады откладывалось на неопределенное время.

— Ты портал открывать будешь? — отрешено спросила я у Дага.

— Мне казалось, ты заметила, что я слегка потратил силы, — огрызнулся он. — До дома не хватит.

— А куда хватит?

— Посмотрим, — ответил он и, схватив меня за плечи, шагнул в портал, которого за мгновение до этого в избе не наблюдалось.

Когда мы вывалились из него «с другой стороны», Даг чуть не упал, и я решила, что стоит его поддержать. А потом огляделась.

А потом еще раз огляделась, не веря своим глазам.

Мы с Дагом стояли посреди храма Высшего ровнехонько за святым алтарем. В том месте, куда никому, кроме храмовников, заходить нельзя.

— О! Мы на месте! — невесть чему обрадовался Даг.

— На месте? — ощерилась я. — Еще скажи, что специально нас сюда занес!

Он вздохнул, стирая со лба капли пота и покачал головой.

— Честно целился в твою спальню. Но мы там, где должны быть. И нам нужен человек по имени Далин.

Убить его что ли? А потом вырыть такую яму, чтобы прям до Геенны достать и спустить туда вместе с монетами! Пусть чужие долги раздает!

Но, к сожалению, лопаты с собой у меня не было, а душить будет слишком долго. А еще меня терзали смутные сомнения, что Даг будет сопротивляться. Ничего. Я ему все припомню.

Дайте мне лопату и возможность застать этого гада врасплох!

Пока я предавалась сладким мечтам о праведной мести, Даг времени не терял: приобняв меня за талию одной рукой, вторую он сунул под плащ и извлек оттуда… потрепанную книжку, от переплета которой осталось только название, а уж о том, чтобы прочитать, что на том переплете когда-то было написано, не могло быть и речи.

— Давай-ка выйдем с запретной территории, — потянув меня в сторону зала для прихожан, предложил он.

То ли день был удачный, то ли Падший сегодня был особенно привлекателен, но кроме нас в храме никого не было. Из простых горожан, естественно.

— И откуда ты этого самого Дулина возьмешь? — поинтересовалась я, когда мы вышли в зал.

— Не Дулина, а Далина. Он сам должен откуда-то взяться… — пробормотал Даг, оглядываясь вокруг. — Надо же… белоснежные чертоги… чтоб тебя Падший под хвост укусил, Нил!

Час от часу не легче! Теперь он про какого-то Нила толкует! Когда мой нахальный начальничек успел потерять остатки разума, коим он так и не блистал?

— Я сейчас тебя укушу! — прошипела я, пытаясь выпутаться из его объятий. Получалось плохо: Даг вцепился в меня, как клещ. — Да отпусти ты меня!

— Терпи, — к моему удивлению, в его голосе не было привычной издевки. Он, скорее, был раздосадован и растерян не меньше меня. — Сейчас… Он должен появиться.

— Далин?

— Угу.

— А кто он такой?

— Не знаю. Но он будет первым, кого я увижу в белоснежных чертогах. Кроме тебя, разумеется. Ты и так все время под ногами путаешься…

— Что делаю? — я аж задохнулась от несправедливости его слов. Да он сам от меня никак отстать не хочет! А сегодня ввалился ко мне в спальню, пока я там ванну принимала! Голая, между прочим!

Пожалуй, это было последней каплей. Мне уже было все равно, что скрывает Даг, зачем он добровольно ввязался в историю с проклятыми монетами Мертвеца, и на то, что у меня нет с собой лопаты.

Я резко втянула воздух в себя, извернулась и со всей силы наступила несносному гаду на ногу.

— Ай! — от неожиданности он выпустил меня, чем я и воспользовалась. Книга, которую он держал в руке с жалобным хлопком упала на пол.

— Под ногами, значит, путаюсь? — ледяным голосом переспросила я.

— Хельга, ты чего?

— Это ты ведешь себя, как скотина, понял?

— Я тебя из логова гоблинов вытащил, между прочим! — обиделся он.

— А кто меня туда затащил, позвольте узнать?

— Зато мы что-то узнали!

— Что мы узнали? Дурацкую сказочку, в которой нет ни капли смысла?

— Но ведь на монетах действительно странная чеканка. Вдруг это и есть Падший?

— Ага! Еще скажи Высший! В общем, разбирайся с этим сам. Что хочешь делай. Жди своего Далина, пусть он тебе сказочки рассказывает, а с меня хватит.

Даг шмыгнул носом, повел головой и уставился на меня тяжелым взглядом.

— А что будешь делать ты? — совершенно спокойно поинтересовался он.

— Пойду домой.