Наследство Катарины. Книга 3. Часть 2. Волчья стая - Анна Богарнэ Страница 17

Рана волчицы была куда хуже, через дыру просматривалась кость, которая по цвету ничем не отличалась от человеческой. Катарина призвала энергию и прочла заклинание, на которое у нее ушло много сил. Обесточенная, она заставила себя встать. Огонь сжирал коридор, нечем было дышать. Она призвала лучи, и золото разлилось в отблесках полыхающего костра. Приподняв всех троих силой мысли, она направила лучи прямо по коридору.

Нести несколько тел одновременно оказалось не просто, учитывая что она потратила много сил на исцеление Ри. Однако крепкая, хоть и неполноценная, нить связи, сияла и возвышалась у нее над головой. Дым проникал в легкие, глаза слезились, захотелось спать. Тело ослабевало, и вскоре она повалилась, опускаясь на металлический пол. Как только девушка закрыла глаза, лучи исчезли, тела волков глухо приземлились.

Катарина очнулась, когда ее подхватили сильные руки. Топот ног по металлической поверхности казался ей лучшим звуком, который она когда-либо слышала. Она моргнула и ухватилась взглядом за картинку: несколько мужчин тащили массивное тело, большая белая ладонь свисала и волочилась по полу. Топот прекратился и стал глухим, живительный воздух заполнил ей легкие, кашель стал вырываться наружу, низвергая едкий дым. Знакомые, родные руки перехватили ее и прижали к себе, худощавое плечо кололо висок. Она была с ним. Она была жива. Девушка подумала про себя: «В другой раз, Габи».

Очнувшись в постели, она медленно повернулась на бок. Он сидел напротив и печально на нее смотрел. Она протянула ему руку, и он бережно заключил ее в свои ладони. Молчание не тяготило, рядом с ним она могла молчать часами, лишь бы он так держал ее за руку. Ей было интересно, о чем он думает.

– Я сам виноват. Отпустил тебя одну. Больше этого не повторится, – его голос был сиплым и казался чужим.

– Ты не виноват, – заверила она его, приподнимаясь. – Спасибо, что пришел за мной. Я так скучала, – поцеловала она его в губы, и он ответил.

– Я попрощался с тобой, когда падал корабль, – в его глазах было столько боли, что она не могла в них смотреть.

– Еще не время прощаться, – искренне улыбнулась ему Катарина. – Как вы остановили падение? – ей не верилось, что такое возможно.

– Мун. Он очень плох, Кэти, – у нее возникло неприятное ощущение.

– Где он?!

– Тебе надо лежать! – схватил Мартин ее за плечи.

– Где?! – отбросила она руки.

– У Одриуса. Стой!

Она выбежала на улицу в ночной рубахе, которую участливо одели на нее селяне, когда девушка была без сознания. Она бежала, игнорируя ошарашенные взгляды, и толкнула Карен на входе в дом. В комнате, что служила гостиной, лежал ее друг: бледный, как сама смерть. Он хрипел, его легкие сотрясало, ноги подрагивали. Она смотрела на некогда непобедимого соперника, ставшего частью ее семьи, и научившего ее управляться с энергией, и плакала. Он закричал как безумный, хватаясь за грудь. Этот крик колдунья будет слышать во снах каждую ночь, вздрагивая и просыпаясь.

Ее внутренности свернулись в клубок, руки неистово тряслись. Она связалась с «параллельной», отмечая, что силы у нее перебывают, но их недостаточно. Внешне она выглядела, практически, также ужасно, как Мун. Видимо, поэтому Карен и Ангус стали оттаскивать ее к выходу. Она сопротивлялась, брыкаясь ногами и руками.

– Нет! Пустите меня! Пустите! – призвала Катарина лучи, но они лишь мелькали слабыми отблесками.

– Ты не сможешь его исцелить, Кэти! Ты умрешь! Ты не сможешь! – кричал Ангус с надрывом, волоча ее к двери.

Карен молча толкала ее спереди, упираясь ногами в пол, теплое дыхание касалось лица девушки.

Они справились с ней вдвоем, а на улице подоспел Ленц. Она рыдала, выла, а потом вдруг затихла и посмотрела на юношу:

– Ты – сын колдуна… – прошептала она севшим голосом.

– Нет! Он не связан со Вселенной, как ты! – воинственно отрезал Ангус. – Он погибнет!

– Тогда Бинар! Он, наверняка, сможет! – это была ее последняя надежда.

Девушку обняли сзади большие белые руки, в его громадных объятиях она смотрелась нелепо. Бинар склонил голову.

– Он повелевает материей. Это сильный дар. Когда он останавливал корабль, в процессе задел и себя.

– Он задел себя сам? – хлюпала она носом, вцепившись ногтями ему в руку.

– Он удерживал корабль, изменяя материю мира, и, видимо, не успел вовремя остановиться. Органы сильно повреждены. Никакого заклинания не хватит, чтобы восстановить их. И даже моя магия здесь бессильна. Я не могу помочь, Кэти. Мне жаль.

Она беззвучно раскрывала рот и качалась. Из дома раздался крик друга. У девушки дрожали губы, она все еще прислушивалась к «параллельной». «Мало, слишком мало. Давай же, восполнись!», – взмолилась она и взглянула на перстень. Однако в нем было недостаточно энергии, этого вряд ли хватит для исцеления. Она зарычала, впиваясь ногтями сильнее, на коже волка появились следы белой сверкающей жидкости. Снова раздался крик, друг мучился. Катарина изменилась в лице и отпустила его руку. Она шагнула к двери, но Ангус и Карен преградили дорогу.

– Пропустите, – раскатисто протянул волк. – Она не станет рисковать собой. – Он прочел ее мысли и знал это наверняка.

Друзья разошлись в стороны, и Катарина зашла в дом. В дверях показался Мартин и потянулся к ней, но она отрицательно покачала головой. Девушка подошла к матрасу, на котором лежал Мун, все также хватаясь за грудь. Он поднял на нее глаза, и она уловила посыл, собрала остатки энергии из перстня и направила на него. Золотой луч непрерывным потоком врезался ему в грудь, боль стихла, Мун выдохнул.

– Прости, я припозднилась, – промычала она сквозь слезы.

– Ничего… – выдавил он, касаясь ее колена. —Милая ночнушка, – хохотнул обессилено. – Я всегда восхищался тобой… – прокашлялся Мун, – теперь я готов умереть. Мой выбор… – хрипы вновь вырвались у него из груди. Катарина рыдала, тряся головой. – Твоя очередь услужить мне… мой сын…

– Я позабочусь о нем, как о собственном, – твердо сказала она, друг кивнул.

Его рука сжалась, глаза закатились, тело напряглось и обмякло. Она поцеловала его в щеку и дрожавшими пальцами закрыла ему веки.

– Спи спокойно, мой друг.

Катарина не верила, что это реально. Ее не покидало чувство, будто ей это приснилось, или у них коллективная галлюцинация. На сердце у нее была пустота. Она помнила это ощущение: оно будет разъедать ей душу долгое время. Горло саднило от