Эффект нежданчика. Почему я? - Дарина Солнечная Страница 17

— Больше не будем отвлекать, — я соединила ладони в молебном жесте, — пожалуйста, милый Марселиас, продолжай, мы будем внимательно тебя слушать, — кажется я переборщила с подхалимством, ведь слышала его только я.

— Не переигрывай, — прищурился призрак, кажется, я и правда перестаралась, — итак, вернёмся к всеобщему столовому сну, продолжил он, а я еле сдержалась, чтоб не хихикнуть, — это стандартная в этой академии процедура, её проводят каждый год, рассчитана она в основном на студентов первого курса, но для перестраховки проводят общий сбор. В вашу еду подсыпают зелье рассчитанное усыпить только чистокровного мага, — я заинтересованно слушала речь Марселиаса, а демон сгорал от нетерпения и то и дело легонько тыкал в меня своим когтистым пальцем, а я от него отмахивалась, — это позволяет определить есть ли в потоке стихийники, надеюсь, ты знаешь кто это, — я утвердительно закивала головой, — зелье для всех абсолютно безвредно, — закончил дух.

— Нам в еду подсыпали усыпляющее зелье, которое действует только на чистокровных магов, с целью вычислить стихийников — вкратце передала я демону все сказанное и снова переключилась на духа, — а что делают со стихийниками?

— Из них извлекают все имеющиеся силы. А поскольку наша сила непосредственно связана с нашими душами, то получается, что из этих бедняг просто вынимают душу, — грустно сказал дух.

— А что происходит с ними потом? — я должна была это знать.

— А никакого потом нет, девочка, — призрак беспомощно развел руками, а я вытаращила на него свои глаза, — без души ни одно создание не способно существовать. Если говорить простым языком, то их просто убивают, — чтобы не закричать я закрыла рот рукой. А немного успокоившись, задала ещё один мучивший меня вопрос.

— А их семьи, что делают с ними? — осторожно спросила я, в глазах уже стояли слезы. Я боялась ответа на этот вопрос.

— Мне жаль, — тихо произнес призрак, — всю семью тоже уничтожают, законы богинь непреложны. В нашем нынешнем мире смешение магией запрещено, за нарушение запрета вся семья подлежит уничтожению, — слезы потоком хлынули из моих глаз, и я не могла их остановить.

— Ты знал? — сквозь слёзы спросила я у демона.

— О том, что делают со стихийниками и их семьёй? — тоже тихо спросил демон и не дожидаясь моего ответа, закончил сам, — да, я знал.

Демон встал с кресла и опустился на пол рядом с моим креслом. Ни секунды не раздумывая я сползла к нему на колени и, уткнувшись в его здоровенную грудь, разрыдалась уже во весь голос.

— Так ведь нельзя, — говорила я в перерывах между рыданиями, — они ведь этого не заслужили. К черту эти запреты, никто ведь не в силах выбирать в кого влюбляться.

Я рыдала на груди у здоровенного демона, а он, молча, гладил меня своими лапищами. У меня в голове не укладывалось, как они могут жить в этом мире и ничего не делать. Спокойно смотреть как вырезают целые семьи и молчать. Нееет, я вряд ли смогу спокойно жить тут. Немного успокоившись я отодвинулась от широкой груди демона, но с его колен не слезла, а лишь удобнее устроилась на них. Демон не возражал. Они оба молчали во время моих рыданий, да и потом не сказали ни слова. Я была благодарна им за понимание.

— А заклинание, которое усыпило нас, почему оно подействовало на него, — я ткнула пальцем в красного, — и почему о нём никто не знает?

— Если тебе ничего не сказали возмущенные возгласы твоего товарища, случающиеся каждый раз, как ты называла моё имя, то скажу, что я при жизни был демоном. А поскольку ни зелья, ни обычные стандартные заклинания на нас не действуют, то общими усилиями совета магов мы создали ряд заклинаний. Они действуют на всех, включая демонов. Если взять в расчет, что о создании знали только члены совета, то легко можно догадаться о том, что эти заклинания остались с нами. Вот поэтому о них никому неизвестно, но, тем не менее, они работают.

— Если коротко, то это заклинание было создано советом магов и рассчитано специально на демонов, — у красного отпала челюсть, не одна я такая, однако.

На улице уже совсем рассвело и надо было расходится, ведь красного могли хватиться в его комнате. Он, кстати, уже откровенно ёрзал подо мной. Я понимала, что ему некомфортно находиться в таком положении. Ещё несколько вопросов и мы разойдемся. В конце концов он сам ко мне пришел, вот и пусть терпит.

— Ну со мной всё понятно, — начала я, — а вот на счёт него не очень, — я опять ткнула в красного пальцем.

— Что конкретно тебе непонятно? — спросил дух.

— Почему ему-то нужно было засыпать? Ведь он вполне мог объяснить всё своей устойчивостью к зельям, — я внимательно смотрела на призрака.

— Видишь ли, он первый из демонов, который после этого их «Великого падения», захотел обучаться магии не дома, а в академии, — призрак потешно развел руками, — с его устойчивостью никто бы просто не стал разбираться.

— Слушай, — это я уже обращалась к демону, — а ты тут такая же диковинка, как и я.

— Марселиас, — я решила обратиться к призраку по имени, — а почему ты нам помог?

— Не знаю, — он пожал плечами, — не один я считаю, что неспроста второй раз за всю историю к нам попал человек. Если первый раз всё пошло к чертям, то возможно во второй раз нам повезёт больше и ты сможешь изменить наш мир в лучшую сторону, — он хитро улыбнулся, а потом добавил, — и вообще, ты просто мне нравишься, из тебя выходит неплохой собеседник, в те моменты, когда ты не верещишь как сирена. А он, — дух повторил моё движение и показал пальцем на красного, — демон, вроде как мой сородич, ему я обязан был помочь. А ещё он первый студент-демон за всю историю академии, — он помолчал, а потом добавил, — приятно было пообщаться, но мне пора идти, — он махнул мне рукой и испарился. И мы с демоном остались одни в комнате, причем я до сих пор сидела у него на коленях. Возникла неловкая пауза и я поспешила встать с его колен и отойти подальше.

— Марселиас ушёл, думаю, и нам пора расходится, уже совсем рассвело, — привыкла я уже к нему и как-то не хотелось отпускать его.

— Почему он помог нам? — спросил красный, вставая на ноги.

— Он сказал, что мы ему понравились, — я попыталась улыбнуться, — насыщенная сегодня получилась ночка.

— Да, это правда.