Дара. Рождённая кровавой луной - Лила Каттен Страница 17

— Такая же, как и была, насколько я знаю. Только если сравнивать со мной же десятилетней давности.

— Садись, — кивает в сторону дивана, — поговорим немного.

— Вы в моем доме, а ведете себя как хозяйка, — немного грубо, но я сейчас иначе не могу, потому что ничего не понимаю.

— Ты права, извини. Я тут и правда всегда была чужой. Я Сорина. Наверное, имя тебе ни о чем не скажет, — грустно вздыхает немного отворачиваясь.

Все же подхожу к креслу напротив нее и сажусь в него, поджимая ноги.

— Ждешь ответов? Но вопросы так и не задала.

— Задавала, вы их проигнорировали.

Смотрю на то, как ее рука ласково касается живота. С такой нежностью и любовью. Не знаю, почему я все это отмечаю для себя. Но бросается в глаза ее светлая, не знаю… аура? Как еще назвать, не нахожу слов.

— Они не так важны, как те, что и впрямь стоит озвучить.

— А для меня эти важны.

— Странно слышать тебя такой. Резкой, немного грубой, — она поджимает губы, словно сожалеет о чем-то или вспоминает нечто неприятное.

— Послушайте, я и правда ничего не понимаю.

— Это так сложно, Дара, так сложно, — девушка трет одной рукой лоб и громко выдыхает. — Изначально было нелегко, а сейчас вообще запуталось. Но знаешь, самое важное, что я поступила правильно. Ты сейчас не поймешь этого, быть может, потом, когда пройдет время. Если они не растворятся в прошлом дне, но сейчас я хочу сказать тебе, что мне жаль, — на этих словах девушка стала плакать, но говорить не перестала. — Мне так жаль, малышка моя. Тот крик стоит громким звоном в моей голове и не уходит ни днем, ни ночью. Я знаю, что это было неизбежно, но не думала, что будет так больно. Но это все же лучше, чем смерть.

Я ощутила, как холодок прошелся по моей коже и резко обернулась, будто там кто-то мог стоять.

— Мне, наверное, пора уходить. Прости меня, Дара, — она встала на ноги и начала идти к выходу из дома спиной вперед, смотря в мои глаза.

— Я запуталась, постой, — поднялась за ней, но не смогла пошевелиться. Ноги словно веревкой связаны. — Аккуратней, — выкрикнула, когда она подошла к высокому порогу, — но ее из-за угла подхватили чьи-то руки.

Я не видела его.

— Мой зверь не даст меня в обиду, Дарина. Твой, — кивает куда-то за мою спину, но я не могу посмотреть, шея не поворачивается, только ощущаю руки на своей талии и кого-то сзади, потому что обдает теплом, даже жаром, — тебя тоже защитит.

Она стирает слезы с лица и растворяется в дверном проходе каким-то темным облаком, а я чувствую слезы на своем лице и твердый сковывающий горло ком.

— Не уходи, — прошептала и стала оседать, а после схватилась за шею, которую будто обмотали колючей проволокой и стали туже затягивать, разрывая кожу, голова сильно разболелась.

Сзади меня больше не держали ничьи руки, поэтому я повалилась на пол и зашлась в тяжелом хрипящем кашле. Кровь стала с булькающими звуками выплескиваться изо рта, перекрывая мне дыхание, и от нехватки кислорода я ощутила, что у меня мутнеет сознание. Медленно теряю связь с «реальностью» странного сна, выныривая из него так, будто меня вытолкнули оттуда».

Открываю глаза и осматриваюсь от страха.

Та же комната съемной квартиры. Выдыхаю облегченно. Уже утро, солнце пробивается сквозь плотные шторы, а я все не могу забыть эту девушку. В голове только облик, но она говорила свое имя, которое не могу вспомнить.

Лицо мутно воспринимается, но у меня таких знакомых точно нет, однако…

Вскакиваю на ноги и выхожу в гостиную. Тишина всюду, значит, все спят еще, но мне не это сейчас важно.

Подхожу к стеллажу, на котором стоят фото и беру то самое, где есть… ОНА.

— Мама, — кричу, потому что хочу узнать кто эта девушка. — Мама, папа…

Они вылетают с такими лицами, будто перед ними дьявол стоит.

— Кто она? — подхожу и даю ей фото. — Что это за девушка, мам?

— Дара… — ошеломленно говорит мама, едва взглянув на фото.

— Что? — удивляюсь ее состоянию. Папа вообще молчит. Тетя где-то позади стоит. — Что с вами?

— Ты говоришь?!

Я прикладываю ладонь к горлу, и сама поверить не могу.

— Да? Боже, наконец-то выздоровела, — обнимаю ее и отца, тетя сама подходит и целует в щеку.

И если я была рада возвращению возможности говорить, то почему-то родственники находились в странном состоянии оцепенения, чем сильно нервировали.

— Что? Вы не рады? — не выдерживаю я.

— Ну что ты, — первой приходит в себя мама и обнимает меня. — Мы очень ждали этого момента, солнышко.

— А что насчет нее? — вновь поднимаю фото с незнакомкой.

Протяжной вздох и молчание.

— Это… — начинает мама, но ее перебивает Кира:

— Одна знакомая. Давняя очень. Ты ее не помнишь, — сбивчиво объясняет, но я понимаю, что не слишком тянет на правду.

— Почему она мне снилась?

— Снилась? — чего и следовало ожидать. Снова эти лица, взгляды и переглядывания между собой.

— Да. Сон странный какой-то был. Детали забыла, но она там беременная была, это точно. Улыбалась, — вспоминаю ее улыбку, и у самой внутри все становится светлей. Голос… он у нее тоже очень приятный.

— Ну знаешь, — тетя обнимает меня за плечи и продолжает говорить, — бывает, что память просто воскрешает в себе образы людей, которых ты знала или видела. Не стоит на сны обращать внимания, Дара.

— Ладно.

Не скажу, что поверила их объяснениям, но и сильно заморачиваться не стала. Хотя кого я обманываю? Я не переставала об этом думать.

Ушла переодеться из пижамы и умыться, а после сели завтракать. Как только мама накрыла на стол, в дверь кто-то стал громко тарабанить. Мы подскочили, и я за папой пошла в коридор.

Стоило ему открыть, я увидела молодого мужчину, не больше двадцати пяти.

Он был… красивым. Странно красивым в дополнение к внешности.

Темные как ночь глаза с желтыми искрами от включенной лампочки в коридоре, но такие хищные, интересные. На них спадала длинная темная челка и я обратила внимание, что на голове творился стильный беспорядок, который в итоге показался мне милым и хулиганским. А еще губы, с изгибом плавным и пухлые, такие хочется целовать без остановки.

«Боже, что со мной? Что за мысли?».

Вот только голос разума никак не отрезвлял и не придавал ясности.

Высокий такой, он смотрел на меня обеспокоенным взглядом. Блуждал по мне с ног до головы, а я завороженная не могла сдвинуться с места, но в груди пекло