Алая нить судьбы (СИ) - Айлин Лин Страница 17

Как уснула — не заметила, зато в голове сложился примерный план действий, которому Ира намеревалась следовать неукоснительно. Егор жив, раз их красная связующая нить цела, а значит, стоит побороться.

Утро наступило, как всегда, неожиданно.

Сошка вскочил заряженный и бодрый, вот же везёт человеку, каким бы разбитым не ложился, всегда просыпается совершенно отдохнувшим. Но Ирине жаловаться тоже не было смысла — она чувствовала себя просто прекрасно, гораздо лучше, чем вчера.

— Как ты, Элька? — воскликнул сосед по каморке, — лучше?

— О, да, — улыбнулась Ира, и тут же сделала наклоны вправо-влево, вперёд-назад: никаких болей или неприятных ощущений. Осмелилась чуть подпрыгнуть, и ничего. Она была полностью здорова.

— Чувствую себя просто прекрасно! — удивлённо воскликнула она.

— Зара очень известная в народе травница, её мази и снадобья из лупунки творят чудеса, — со знанием дела покивал Сошка, — тебе очень повезло, что она гостила в нашем городе. Эх, если её поймают краснокафтанники, будет очень жаль. Запрут женщину и будет она делать мази для короны. А покупать в королевских лавках — очень дорогое удовольствие, должен я тебе сказать, — качая головой, Сошка направился к двери, — пойдём на завтрак. Работы сегодня даже больше, чем вчера, но ты ведь уже здоров, а значит, мне будет гораздо легче! И да, как заработаешь медьки, купи новые лапти и онучи, а то выступать тебе перед народом в такой дырявой обувке — стыдобища, — выдав всё это, как из автоматной очереди, Сошка с весёлым гиканьем бодро скатился по лестнице вниз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ирина печально вздохнула, соглашаясь со словами Сошки, и вышла следом за ним.

— Элька! — Ирину окликнул тер Гарри, заглянувший на кухню как раз, когда у работников закончился завтрак, — подь сюды! — махнул этот боров огромной, как лопата, лапищей.

Ирина, недоумённо переглянувшись с Сошкой, поспешила за хозяином таверны.

— Присаживайся, — распорядился тер Гарри, устраиваясь за маленьким столиком в дальнем углу таверны. С этой позиции открывался прекрасный вид на весь трапезничающий люд, зато беседующую парочку мало кто замечал, настолько неосвещённым был этот участок зала.

— Сегодня вечером ожидаются важные гости, — начал говорить тер Гарри, окидывая вполне поправившегося мальчишку оценивающим взглядом, — сам шелье Гастон Палони переночует под нашей крышей, и пусть этот человек всего лишь третий сын баро Палони, но всё же аристократ, и обладает кое-какими нужными мне связями. Кроме тебя я позвал шута и танцовщиц. От тебя требуется развлекать гостей в перерывах между ними, главное, чтобы господа не заскучали, — дождавшись согласного кивка Эльки, хозяин таверны распорядился, — можешь идти на конюшню, малец. И чтоб вечером старался получше!

Он уже потирал руки, обдумывая, как переставить столы да лавки, чтобы представление удалось, как понял, что Эль никуда и не делся — всё так же сидел за столом, и внимательно смотрел на тера Гарри со странным выражением на худом, симпатичном лице.

— Чего тебе, Эль? — раздражённо протянул тер Гарри.

— Я об оплате хотел поговорить, — вежливо ответил ему бард.

Гарри несказанно удивился:

— Как обычно, в конце месяца получишь свои две медьки.

Ирина покивала, но всё же решила возразить:

— Раз вы поставили передо мной такую важную задачу, как развлечь дорогих вам гостей, то и за особый, — Ирина интонационно выделила это слово, — репертуар с вас причитается. Мне надо хорошенько подготовиться!

Тер Гарри хотел прогнать наглеца куда подальше, но что-то его остановило. Он смотрел в эти чуть мерцающие загадочные глаза Эльки и вдруг согласился:

— Две медьки за сегодняшний вечер.

— Пять, — в свою очередь предложил малец. Тер Гарри аж покраснел от ярости.

— Две и ни медяшкой больше!

Ирина почувствовала, что могла бы и настоять на своём, но лучше ведь не ругаться? Пока ей это выгодно.

— Хорошо, — кивнула она, — но если вашим гостям моё выступление понравится больше всех остальных артистов, то вы мне каждый вечер будете платить пять медек.

Тер Гарри хотел было наорать на Эля, но любопытство и человеческий азарт победили.

— Договорились, но, — злобно усмехнулся мужчина, подаваясь вперёд, демонстрируя жёлтые щербатые передние зубы, — если ты облажаешься и тебя закидают едой, то месяц будешь чистить загон свиней и выливать горшки постояльцев. Понял?

Ира от подобной перспективы аж вздрогнула, но либо пан, либо пропал. Уверенно кивнула, соглашаясь на условия. Ей нужны были деньги. И она готова была рискнуть. Вспомнились чьи-то слова, которые тут же приободрили взгрустнувшую было Ирину:

"Знаешь что, старик, я уже сыт по горло твоими замашками камикадзе!"

"Какой нафиг камикадзе? Я в камикадзе не хочу! Лучше буду ниндзя!».

Глава 11

Кто бы мог подумать, что возиться с огроменным, от внезапной жадности набранным букетом лупунки, придется весь день?

Хорошо еще, что Егор выторговал у Булаже три дня, чтобы «привести в порядок дела». Лавочник тогда еще хмыкнул — какие дела у нищих? Да уж, с проблемами лавочника и его оборотом товаров не сравнить, конечно. Но вот с глобальностью Егор мог бы поспорить.

Но ему же лучше, что не знал, какие проблемы были у леди: чужое тело, которое надо было согласовать, изучить и синхронизировать со своим внутренним миром; знания, которых ему катастрофически не хватало; наладить худо-бедно быт, при этом ненароком не выставив себя местной городской сумасшедшей. Кто знает, как у них лечат «не таких», может, гильотиной или чем похлеще? Именно похлеще гильотины для Егора было средневековое лечение — когда поили опиуматами или привязывали к лавке и поливали ледяной водой, а то и прижигали каленым железом, изгоняя бесов. Да и кто знает, из чего у них лекарства состоят — помнится раньше и гашёную известь, и ядовитые препараты добавляли во всё подряд, и даже мышьяк в пудру…

Надо было быть очень и очень осторожным. То, что ему могло показаться незначительным, но привычным для современной Земли, в средние века было поводом для изгнания бесов, а то и четвертования. Ясно-понятно, что семейство дю Лейн ван Аньерских было бельмом на глазу горожан, и поведение их значительно отличалось от проживающего здесь люда. Однако и странности «тётушки» тоже должны иметь свои пределы. Одно дело — причуды и гонор аристократов, и совсем другое — наступить на мозоль верующих.

Глядя в зеркало, Егор всё равно каждый раз подспудно ожидал увидеть себя прежнего, но в нем неизменно отображалась старушка, и это было просто ужасно, отвратительно: это же он, он, Егор внутри…

Казалось бы — психика человека слишком гибкая и может подстроиться