Лучшая ученица (СИ) - Мэй Ирис Страница 18

Лекция оказалась неожиданно понятной и увлекательной. Предмет назывался «Основы магии и магических направленностей», и относился к теоретическим наукам.

Иногда фразы профессора оказывались слишком витиеватыми, чтобы Гвен могла их понять, иногда она запутывалась в похожих на слух выражениях. Например, не сразу сообразила, что «природа магии» и «магия в природе» — это совершенно разные понятия. Однако некоторые упущения не помешали ухватить смысл в целом и слушать с неподдельным интересом.

Конечно, было бы гораздо проще, будь у неё время всё записать и потом прочесть уже без спешки, раздумывая над сложными фразами. Но профессор говорил быстро, и, безуспешно попытавшись вначале вести записи, Гвен решила, что так вовсе не успеет ничего понять.

Следующая лекция, по истории магии, прошла таким же образом. Правда, тут Гвен ничем не привлекла к себе внимания и чувствовала себя относительно спокойно.

Во время перерывов однокурсники продолжали зубоскалить на её счёт, изредка бросая в её сторону выжидающие взгляды, словно ждали ответа или повода для следующих шуток. Однако непосредственно к ней никто не обращался, чему Гвен была искренне рада.

Когда пришло время обеда, она не отправилась в столовую вместе со всеми. Пусть за то время, что она гостила у господина барона, она немного научилась пользоваться приборами, но всё же не так хорошо, чтобы уверенно чувствовать себя в компании недоброжелательно настроенных аристократов. А давать повод для новых насмешек решительно не хотелось.

Гвен рассудила, что голодать ей не впервой, а вечером, если пойти в столовую не во время ужина, а немного позже, наверняка можно будет раздобыть что-то съедобное, не застав при этом толпы свидетелей.

Устроившись в нише у окна, напротив двери в очередную аудиторию, она ждала начала следующего занятия. Однако долго оставаться в одиночестве не получилось. Едва она погрузилась в учебник по основам магии, надеясь, что после прослушанной лекции будет легче разобраться в том, что прежде казалось совершенно непонятным, как рядом раздался голос:

— О, наша магическая аномалия! Герэн, если не ошибаюсь? Гвеннет?

Повернувшись к говорившей, Гвен сразу узнала даму-профессора, с которой ей довелось иметь дело в день зачисления.

— Что это ты здесь делаешь? — не дожидаясь ответа, продолжила та.

— Жду, когда начнётся лекция, госпожа профессор…

— Профессор Марконти, — поправила та. — Не госпожа. Но разве сейчас не время обеда?

Дама говорила требовательно, даже с несколько резкими интонациями, однако чувствовалось, что это её привычная манера, не адресованная непосредственно Гвен.

— Я не голодна, — торопливо отозвалась она, не желая, чтобы профессор разгадала настоящую причину её решения. Ещё не хватало выглядеть жалкой в глазах одной из немногих людей, кто отнёсся к ней по-доброму.

Но профессора Марконти, похоже, было не так-то легко провести. Вместо того чтобы продолжить путь, куда направлялась, она подошла ближе и тоже стала у окна, окинув Гвен пристальным, чуть прищуренным взглядом.

— Освоилась здесь?

— Да, — поспешила уверить Гвен, потом добавила, вспомнив, что ещё не поблагодарила за данные в первый день подсказки: — Я вам очень признательна за помощь.

Та только хмыкнула в ответ — как-то непонятно хмыкнула, без насмешки или злости. Однако же Гвен сразу почувствовала себя глупой маленькой девчонкой.

— Нашему ректору стоило бы иногда спускаться на землю, — непонятно к чему вдруг заметила дама. Прозвучало это так, словно она разговаривает сама с собой, напрочь забыв о Гвен. — Только кто ж ему об этом скажет? Я вот точно не стану… Что с руками?

Гвен поспешно сжала испачканную ладонь в кулак, хотя было уже поздно.

— Случайно получилось… — тихо произнесла она.

— Ты это брось! — неожиданно резко оборвала профессор Марконти. — Не доросла ещё, чтобы гонор показывать. Обижают — жалуйся. А не то совсем пропадёшь. Соседи донимают?

— У меня нет соседей, — честно ответила Гвен. — Я живу на верхнем этаже, там всего одна жилая комната, остальные — подсобные помещения…

Профессор шумно вздохнула, даже ноздри затрепетали от гнева, и Гвен осеклась, закончила фразу еле слышно, гадая, чем вызвала такое недовольство.

— Поня-ятно, — угрожающе протянула Марконти, прищурившись ещё сильнее. — Значит, поселили на чердаке… Ещё что? С обедом какие-то трудности? Только не вздумай меня обманывать!

— Нет-нет, — торопливо отозвалась Гвен. — Я, в самом деле, не голодна… Я не привыкла обедать в большой компании, — упавшим голосом добавила она, видя, что дама не верит её ответу. — Схожу позже.

Профессор кивнула, отвечая каким-то собственным мыслям.

— Значит, питание, комната… — задумчиво пробормотала она себе под нос. — С расписанием всё в порядке… Так… Учебники получила?

— Да, — отчиталась Гвен, и вдруг неожиданно даже для самой себя продолжила: — Только мне отказались давать что-нибудь, кроме положенного…

— Вот как? — настроение Марконти казалось всё более воинственным. — Идём!

— Куда? — растерянно пролепетала Гвен, но профессор уже пошагала по коридору, и ей оставалось только поспешить следом.

Они пришли в библиотеку. Профессор уверенно миновала небольшую группу ожидающих и остановилась, только вплотную приблизившись к столу библиотекаря, который как раз сосредоточенно вносил данные в чью-то карточку.

— Позвольте вас побеспокоить, любезный господин Атталь, — нарочито-любезный тон совершенно не вязался с профессором Марконти и поэтому парадоксальным образом прозвучал едва ли не оскорбительно.

Библиотекарь поднял голову. Он недовольно нахмурился, демонстрируя возмущение тем, что его отрывают от работы, но профессор продолжила, не дав ему вставить слово:

— Позвольте узнать, на каком основании вы препятствуете учебному процессу, отказывая студентам в праве взять книги, которые, смею напомнить, являются собственностью Академии, а не вашей?

— Что за вздор? Покажите мне студента, который не получил положенных ему учебников.

— А речь не о положенных учебниках, а о дополнительных книгах, которые точно так же должны быть доступны любому — надеюсь, вы понимаете значения слова «любой» — студенту, — твердо возразила профессор Марконти, не позволяя сбить себя с толку.

— Этих книг на всех не хватит, — не теряя уверенности, отмахнулся библиотекарь. — Если кому-то не досталось, не моя вина.

— Если кто-то не успел обратиться, пожалуй, не ваша, — с обманчивым дружелюбием согласилась Марконти. — Однако если нужные книги лежат на полках, а вы отказываетесь их предоставить…

— Они отложены по просьбе достойных студентов и будут выданы со дня на день! — сварливо оборвал господин Атталь.

Это было ошибкой. Профессор Марконти прищурилась, что выдавало крайнюю степень раздражения, и резко, уже не заботясь о внешней вежливости, бросила:

— Вот как? Хорошо же вы придумали! Ни дать ни взять, лавочник, прячущий товар для тех, с кого можно взять двойную цену! Интересно, что скажет ректор, когда услышит об этой вашей практике?

— Что вы себе позволяете?! — в негодовании библиотекарь даже вскочил с кресла. — Я работаю здесь больше двадцати лет! И можете не сомневаться, ректор доволен тем, как я выполняю свои обязанности. За все эти годы не было выдано ни одного особого предписания по работе библиотеки, значит…

— Если вы хотите дождаться предписаний, я их обеспечу, уверяю вас! — запальчиво воскликнула профессор Марконти. — Только первым будет предписание о вашей отставке, и выполнять остальные придётся уже не вам. Вы ведь знаете, что в моих силах это устроить.

Последняя фраза прозвучала многозначительно, и библиотекарь вдруг сник. В отличие от Гвен, он явно понял, о чём идёт речь. Наверное, уловил некий скрытый намёк, напоминание о чём-то.

— Что за муха вас укусила? — уже без возмущения, примирительно пробормотал он. — Было бы из-за чего… Кто там вам нажаловался? Пусть приходит, и мы разберёмся с возникшим небольшим недоразумением.