Родные миры (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна Страница 18

— И всё-таки, ты гад, — не обиженно, а как-то удовлетворённо заключил Кверр, но, главное, ушёл.

— Кхм. Грубовато, но всё равно спасибо, — вздохнула Яра. — Вообще, странное с ним что-то происходит, он поначалу казался мне гораздо более сдержанным. А сейчас кажется, что Кверр — совсем мальчишка.

— Из-за меня, — нехотя признался я. — Это у него с детства привычка осталась, что когда я рядом, можно ни о чём не задумываться. Пока меня не было, приходилось думать своим умом. А сейчас он по привычке расслабился.

— Избаловал ты его, — пропыхтела откуда-то из недр двигателя Птичка. — Ярь, залезай сюда, будешь инструменты подавать. А ты, Кар, держи меня аккуратно за ноги и медленно-медленно опускай… Во, вот так, самое то! Так вот, ты его избаловал! Вон, посмотри на Лапку; вполне себе самостоятельное существо, а всё оттого, что я на неё правильно влияла!

— А ты старше что ли? — хмыкнула Яра, лишь немного опередив меня.

— На четыре года. Мы с Малышом ровесники, — захихикала она. Чувствую я, припомнит мне младший это детское прозвище. — Ты мне лучше вот что скажи, откуда ты мою сестрёнку знаешь?

— Она принимала у нас нормативы по стрельбе, — не нашёл нужным скрывать что-то я.

— Так. Всё. Поболтали, и хватит. Ярь, лезь ближе, операция начинается! Так что все молчим, дышим через раз и молимся духам, чтобы у меня не дрогнула рука.

В итоге с двигателем мы провозились ещё несколько часов, пока дамы наконец не пришли к выводу, что все повреждения устранены. В общем-то, быстро управились.

Я снял очки и десяток секунд привыкал обратно к человеческому восприятию и собственному телу. После чего с трудом поднялся, морщась от ощущений в одеревеневших в неудобном кресле в неподвижности мышцах.

— Ладно, Кар, можно сказать, реабилитирован, — Птера хлопнула меня по плечу. — А сейчас я хочу есть. Нет, не так; я хочу ЖРАТЬ! Пойдёмте? Ярь?

— Можно, но я сначала в душ.

— Кар? — перевела на меня взгляд Птичка.

— А я сначала разминаться, — отмахнулся я. Ощущения в теле были отвратительными, и очень хотелось от них поскорее избавиться.

— А тут есть, где? — оживилась Яра. — Тогда я с тобой, показывай!

— Тьфу, послали же духи компанию, — скривилась Птера и ушла в сторону камбуза.

Яроника Верг

Говорят, общее дело сплачивает. Не знаю, каково это со статистической точки зрения, но для нас с Птерой сработало. При ближайшем рассмотрении она оказалась удивительно серьёзной, но при этом крайне жизнерадостной и любящей авантюры девушкой. Очень быстро мы нашли общий язык, и понимали друг друга без малого с полуслова.

Уточнять, почему она так в штыки сразу восприняла старшего брата Кверра, да и меня заодно, я не стала. Но немного поболтав с ней на отвлечённые темы (правильная подготовка истинной Дочери — сильная вещь), я выяснила, в чём была проблема.

Птичка патологически не любила военных и приравненные к ним категории людей. Насколько я могла понять, в основе этого отношения лежала судьба её родителей; точную дату я уточнять не стала, но по разговору поняла, что они с сестрой в довольно юном возрасте оказались на улице после их смерти как раз по вине военных.

Впрочем, логическое обоснование этой неприязни у Пи тоже имелось, и было оно вполне убедительным: Птера не любила тех, кто умеет только разрушать. Поэтому, выяснив, что я разбираюсь в технике и хорошо летаю, она смягчилась в мой адрес и перенесла меня в разряд «нормальных людей». Своё дело сделала и моя безумная мечта найти Землю, которая привлекла склонную к авантюрам Птичку. Так что по крайней мере с одним из членов команды мы нашли общий язык.

Что касается повреждения двигателя… Попадание было плёвым и незначительным, но очень неудачным. В результате замкнуло несколько цепей, и во внутренностях двигателя погорело много мелких частей. Хуже всего было то, что части эти располагались в совершенно разных местах, и отловить все мелочи было очень сложно.

В общем, когда после выхода в заданной системе и посадки на пустой и никому не нужный спутник одной из планет (никаких ценных минералов в нём не нашли) весь экипаж корабля разбрёлся отдыхать, Птера, а за ней и я, пошли работать.

Когда меня вдруг кто-то схватил, рефлексы оказались быстрее разума. Это потом я вспомнила, что на корабле вообще-то нет посторонних, да и схватили меня без угрозы. Боль вообще почему-то стимулирует мыслительный процесс; в этот раз сопротивляться я не стала, спокойно терпя неудобство. На корабле было два человека, теоретически способных провернуть подобный фокус, — то есть, опередить мой удар, — и осталось выяснить, который из братьев развлекается. Впрочем, я была почти уверена, что это старший; и он не заставил меня долго мучиться подозрениями.

— Ну, может, теперь познакомимся? — тёплое дыхание пощекотало ухо, и по спине пробежали мурашки. Не люблю щекотку.

Хотя, стоило признать, голос был приятный, и низкие мягкие тона его ласкали слух. Да и не только слух; гормоны резко разбушевались от интимности позы и голоса. Человеческий организм — довольно предсказуемая штука. Пришлось напомнить себе, что рядом не просто эффектный и привлекательный мужчина, а мужчина с богатым и разнообразным опытом. По части охмурения женщин в том числе; через постель вообще очень удобно добывать нужные сведения.

Кварг выпустил меня со своей неизменной ничего не значащей улыбкой. И попробуй пойми, то ли он меня нарочно провоцировал и желал полапать, то ли это привычка и рефлекс.

Ещё интересно, он на самом деле спокойный и сдержанный человек, или это выработанная годами стратегия поведения? С высокими чинами никогда не угадаешь. Порой действительно попадаются самодуры, подчиняющие всё своим желаниям и не считающие нужным что-то скрывать; порой — наоборот, никогда не показывающие своё истинное лицо люди. Было любопытно, к какой категории относится бывший Неспящий. Почему-то веры Кверру в вопросах, касающихся его старшего брата, не было. Оставалось выяснять самостоятельно.

Кверр меня, кстати, вообще почти пугал. Арьен, конечно, выдвинул довольно справедливое обоснование поведения младшего, но всё равно было неожиданно наблюдать такое резкое превращение вроде бы взрослого мужчины в мальчишку. Нельзя сказать, что новая версия Лерье вызывала у меня неприязнь или иные негативные чувства. Скорее, подобный внезапный переход заставлял подсознательно насторожиться и заподозрить наличие каких-нибудь ещё сюрпризов. Наверное, нужно было просто привыкнуть.

Идею Кварга размяться я восприняла с искренним восторгом: от пребывания в тесноте в скрюченном положении спина ныла и требовала разминки. Наличие оборудованного зала для этих целей оказалось приятным сюрпризом, и очень хотелось проверить, насколько ответственно подошли создатели корабля к оформлению данного помещения.

— Ого, — только и сумела высказаться я, разглядывая новейшие универсальные тренажёры. — Оборудование для лентяев? Ты сидишь, а аппарат сам тебя готовит? — хмыкнула, вопросительно покосившись на Кварга.

— Это здорово экономит время, — пожав плечами, невозмутимо ответил он. — Кроме того, вся эта блестящая красота способна только мускулатуру поддерживать в тонусе, но нормальную тренировку с живым противником они не заменят. Так что, коль уж вызвалась… Сейчас разминка, а потом спарринг? — с насмешливой ухмылкой уточнил он.

— Я не уверена, что хочу выходить против тебя даже в тренировочном бою, — честно призналась я, наблюдая, как Арьен устраивается в странной конструкции со множеством манипуляторов и пристяжных ремней, вызывающей ассоциации со сложным пыточным приспособлением.

Готовясь к встрече с этим типом тогда, несколько месяцев назад, я сделала для себя один важный вывод: Арьена можно только обмануть. В чём мне его ни в коем случае не стоило даже пытаться победить, так это в открытом противостоянии. В рукопашной схватке он был лучшим из лучших, и это был объективный факт. Не стоило и надеяться, что за время опалы этот мужчина растерял форму.