Инферно (ЛП) - Скардони Бьянка Страница 18

‒ Джемма, пожалуйста. Ты хоть понимаешь, что предлагаешь? ‒ в ужасе спросил Габриэль. ‒ Если Орден узнает об этом, они…

‒ То что? ‒ перебила я, ничуть не испугавшись. ‒ Что они сделают, Габриэль? Что вообще они могут сделать? Они не могут убить меня. Они ничего не могут мне сделать… Я нужна им.

Я чувствовала тьму внутри себя, отчаяние, растекавшееся по венам, но мне было всё равно. Я позволю этим чувствам поглотить меня целиком, если это приблизит меня к спасению Трейса.

Он замотал головой, стиснув зубы.

‒ Я не могу пойти на это. Так нельзя, это не вариант.

‒ Кто сказал? ‒ во мне закипала злость. ‒ Орден? Магистр? Господь Бог?

Он не ответил.

‒ А если бы речь шла о том, кого ты любишь, м? Ты бы сдался, если бы речь шла о твоей семье? О Тессе?

Мой вопрос застал его врасплох. Сама мысль об этом.

‒ Я бы сделал всё, что в моих силах.

‒ Тогда почему ты не можешь меня понять?

‒ Я не предлагаю тебе сдаться, Джемма. Но я не могу поддержать идею обратиться за помощью к Тёмному Легиону, ‒ он тревожно наморщил лоб. ‒ Это дверь, которую лучше никогда не открывать.

‒ Да, конечно. Великий и ужасный Тёмный Легион. А Орден же весь из себя святой и правильный? ‒ ответила я максимально язвительно, чтобы он не пропустил сарказм. Я уже достаточно повидала, чтобы сказать, что ни одну сторону нельзя назвать непогрешимой.

Он нахмурился и покачал головой, не оценив моё замечание по достоинству.

‒ После всего, через что я прошла из-за них… После всего, что они со мной сделали, как ты можешь всё ещё доверять им?

Мой вопрос не был резким или осуждающим. Мне правда любопытно.

‒ Потому что я должен, Джемма, ‒ он слегка поднял подбородок, как будто вооружился самому себе присвоенным почётным знаком. ‒ Даже если я не всегда согласен с их методами, я знаю, что нахожусь на правильной стороне. На стороне добра.

‒ Как ты можешь быть уверен в этом?

‒ В конечном счёте, они приносят больше добра, чем зла. Больше жизней спасено, чем потеряно.

‒ И этого достаточно для тебя?

Его кадык дёрнулся.

‒ Да.

‒ А как же то зло, которое они всё-таки причиняют? ‒ спросила я, глядя ему прямо в глаза. ‒ Сколько жизней они разрушили? Моя семья. Семья Трейса. Это всё просто сопутствующий ущерб?

‒ Полагаю, что так.

Я разочарованно покачала головой. Он не должен считать, что всё так просто.

‒ Тебе нужно научиться видеть картину шире, Джемма. Общее благо.

‒ Хотела бы я иметь такую слепую веру, ‒ ответила я, расстроенная тем, куда свернул разговор. ‒ Но для меня мир не делится на чёрное и белое.

‒ Пока нет, но ты придёшь к этому, ‒ в его голосе слышались нотки горечи. ‒ Рано или поздно, но мы все к этому приходим.

Я задумалась, так ли это. Смогу ли я однажды вступить в ряды Ордена и нести их знамя справедливости, готовая пожертвовать близкими ради великих целей? Господи, надеюсь, я никогда не стану такой.

‒ Как всегда, долг превыше всего, ‒ прокомментировал Доминик позади меня. ‒ Не говори, что я тебя не предупреждал, ангел.

Предупреждал. Он постоянно это делает.

Несколько долгих секунд я смотрела на Габриэля, не в силах отвести от него взгляд. Могу только представить, какое разочарование отразилось на моём лице.

‒ Ты собираешься рассказать им про Трейса, да? ‒ внезапно осознала я.

Он не ответил.

‒ Мог бы хотя бы предупредить.

‒ Я поклялся в верности Ордену, ‒ ответил он, старательно держа голову высоко. ‒ У меня нет выбора, Джемма.

Это просто отговорка.

Я отвела глаза, почувствовав, что он далёк от меня, как никогда. Мы не всегда во всём соглашались, и это нормально, но впервые мы оказались по разные стороны баррикад.

‒ Тогда нам больше нечего друг другу сказать.

‒ Не говори так, ‒ он шагнул ближе. ‒ Я всё ещё могу помочь.

‒ Как? ‒ с сомнением спросила я. ‒ Докладывая обо всех моих действиях Ордену?

Вот только стукача мне не хватало.

‒ Нет, конечно, ‒ вот только его голос прозвучал неубедительно. ‒ Я хочу спасти его так же сильно, как и ты. Ты же знаешь. Но я не могу жертвовать другими ради него. Орден должен быть осведомлён и готов к дальнейшему развитию событий. Как и мы все. Слишком много жизней под угрозой.

Я кивнула, понимая ход его мыслей. Я также понимала, что в этом вопросе мы не поймём друг друга, и я даже не стану пытаться его переубедить. Не тогда, когда для него есть только чёрное и белое, а для меня ‒ всё серое.

‒ Пожалуйста, обдумай их предложение, ‒ продолжил он, взглядом умоляя меня послушать, стереть подошвой границу, проведённую между нами. ‒ Тебе стоит готовиться по основному плану на случай, если другого способа не окажется.

‒ Я найду другой способ, Габриэль. Я не позволю Трейсу умереть.

‒ А если этого способа не существует? ‒ спросил он напрямую, сведя вместе тёмные брови. ‒ Что тогда?

Обдумываю его слова. Я знала, что им движут благородные мотивы ‒ чувство долга и даже любовь, ‒ но всё равно это тяжело. Рассматривать эту возможность всё равно что принять тот факт, что для нас с Трейсом может не быть счастливого конца, а мне не хватает духу признать это. Для меня есть только один вариант.

‒ Предпочитаю решать проблемы по мере поступления.

На этот раз он покачал головой, разочарованный моим ответом.

‒ Надеюсь, ты изменишь своё мнение, ‒ тихо и даже несколько зловеще произнёс он, разворачиваясь к выходу. ‒ Ради твоего же блага и блага всех остальных.

12. БОРЬБА С ИСКУШЕНИЕМ

Дождь постукивал своими бесчисленными пальцами по окнам, а я смотрела, как Габриэль выходит из комнаты, оставляя меня, Доминика и нашу кровную связь на произвол судьбы. Между нами оставалось много вопросов без ответов, невысказанных слов, но я не могла набраться смелости озвучить их сейчас. Мне едва ли хватало духу взглянуть на него. Мои мысли сразу начинают убегать не туда, а я не могу себе этого позволить. Не тогда, когда часы так бешено тикают, подгоняя всех нас.

— Выпей со мной, — произнёс он где-то за моей спиной.

Я замотала головой, не желая разворачиваться к нему… Не желая, чтобы мысли побежали не в том направлении. Один взгляд на него — и я пропала.

— Думаю, с меня на сегодня достаточно.

Я начала уходить, повторяя путь Габриэля, но Доминик схватил меня за руку.

— Один стакан.

Мою руку покалывало в том месте, где он касался меня. Я посмотрела на наши ладони и подняла глаза на него.

— Пожалуйста, — добавил он, улыбаясь с напускной застенчивостью. Его голос был таким бархатным и невинным, но взгляд говорил совсем о другом. Как сильно он жаждал крови, меня… и Бог знает, что ещё.

Я невольно отметила, что жуткое ощущение, будто по моей коже что-то ползает, стихло от одного его прикосновения. И как бы сильно я ни хотела, чтобы это чувство осталось со мной, я не готова расплачиваться за него своим телом.

— Я… не могу.

— Почему? — он наклонил голову вбок, изучая меня внимательным взглядом.

— Потому что у меня ещё есть дела, — мне надо нарыть всё, что известно о Тёмном Легионе и Ритуале, который они провели в ночь освобождения Люцифера, но я не смогу это сделать, будучи под кайфом от крови Доминика. — Мне нужно сохранить ясность ума и сосредоточиться на задаче.

— Мы оба знаем, что ты не сможешь сосредоточиться ни на чём другом, — он притянул меня к себе за руку. Заманивая в свои сети.

Я даже не обратила внимания, что мы всё ещё держались за руки. В ужасе я вырвала ладонь, и царапающее ощущение под кожей сразу же вернулось.

В его глазах мелькнуло раздражение, он выпрямился во весь свой рост.

— Как долго мы ещё будем это делать? — спросил он с хмурым видом, обходя меня, как хищник — свою жертву.

Я развернулась вместе с ним.

— Что делать?

— Злить связь.

Я не ответила, потому что не совсем понимала, что он имеет в виду. Дрожащие руки, красочные сны, непрекращающаяся тревога, скребущаяся под кожей. Это всё кровная связь требует своего подношения, снова и снова, и чем сильнее я стараюсь держаться подальше от Доминика, тем громче зов. Моё тело не слушается, а с разумом дела обстоят ещё хуже, и хотя Доминик запросто мог бы принести мне облегчение, я боялась, что цена слишком высока.