Переплетение судеб - Екатерина Котлярова Страница 18

Глава 15

Меланья                                                

Герех, переплетая наши пальцы, медленно вёл меня вдоль тёмных улиц, которые освещались лишь светом, который лился из окон домов. Звёзды весело мигали на тёмном полотне, а месяц белел на чёрном небе. Я дышала прохладным воздухом. Всей грудью втягивала запахи ночи. Чувствовала тепло его кофты на своих плечах. Чувствовала горячую руку на своей ладошке. Сильную. Надёжную. Защищающую меня. Я чувствовала себя невероятно счастливой. Ощущение тепла и уюта, сродни тому, когда ты возвращаешься с мороза в натопленное помещение и чувствуешь, как тепло окутывает тебя со всех сторон. Так и сейчас. Моя душа медленно окутывалась теплом. Теплом его тела. Теплом моей любви.

— Пришли, — чуть сжал мои пальцы Герех. — Уже пришли.

Я окинула взглядом высокое здание, которое я видела впервые в жизни, и недоумённо посмотрела на парня. 

— Нам на самый верх, — Гер показал подбородком на верхушку здания, ответив на мой немой вопрос. 

— На крышу? — дыхание спёрло от страха и волнения. 

— Да… Свидание на крыше, — я увидела, что парень широко улыбнулся. — Мне показалось это романтичным… Я люблю летать над ночным городом… Хотел показать тебе то, что я вижу с высоты драконьего полёта. Тебе не понравилось? Ты не хочешь наверх?

— Я… — запнулась. — Я высоты боюсь… Очень сильно… Прости! — я сжала его ладонь. — Я испортила сюрприз… — опустила голову, пряча взгляд. 

Снова я всё порчу. 

— Я никогда не дам тебе упасть, — парень приподнял мою понуро опущенную голову, сияющими глазами заглядывая в моё лицо. — Я прыгну следом и подхвачу тебя на любой высоте… 

Герех подошёл к деревянной лестнице, которая вела на самую крышу, и протянул руку раскрытой ладонью вверх. Приглашая. Маня к себе.

— Ты мне веришь, принцесса? — проникновенно глядя мне в глаза, спросил он. — Ты доверяешь мне, малышка?

— Да, — делая шаг ему навстречу, ответила тихо. — Конечно, я тебе верю! Больше, чем кому-либо, — больше не медля, преодолела разделяющие нас расстояние и вложила пальцы в его руку. — Верю больше, чем самой себе.

Парень ласково улыбнулся мне и положил ладонь на мою щёку. 

— Ты всегда такая разная. Непредсказуемая. Но всегда одна. Ты непредсказуемая. Я никогда не знаю, что ты сделаешь в следующую минуту. Что скажешь. И всегда восхищаешь меня. Каждый раз удивляешь.

Пропустив меня вперёд, Герех придерживал меня за талию, пока я поднималась по лестнице наверх. 

Наверху было расстелено шерстяное одеяло с цветным узором. На нём стояли бокалы, кувшины с соком и корзина с фруктами. Я испуганно застыла на месте, прижимая ладошки к груди. 

— Это всё мне? — глаза наполнились слезами. — Это всё для меня?

— Принцесса? — Герех испуганно заглянул в моё лицо. — Почему ты снова расстроилась?

— Мне никогда в жизни не делали таких подарков, — уткнулась лицом в его кофту, которая пахла им. 

Костром и хвоей. — Это так…

— Почему? Разве родители тебя не радовали? — в голосе сквозило детское недоумение. 

— Папа всегда работает… Сутки напролёт. А мама меня ненавидит, — глухо призналась я. — Она бы с радостью избавилась от меня.

— Как это? — Герех отодвинул меня за плечи и неверяще смотрел в моё лицо. — Принцесса. Объясни свои слова.

— Она вечно меня винит в чём-то… Говорит постоянно «если бы не ты… тварь пятнистая, то я была бы счастлива». Я спрашивала столько раз… Просила объяснит причину её ненависти. Она только пьёт и молчит. Бьёт и проклинает, — я поморщилась, вспоминая последнюю ссору с матерью. — С пяти лет я привыкла к тому, что мать меня бьёт. Первый раз она подняла на меня руку за то,ч то я слишком громко смеялась, играя с щенком. У неё болела голова после вчерашней попойки. Она схватила меня за руку и ударила по голове. Так сильно, что я ударилась головой об угол стола и рассекла лоб. Так сильно, что в глазах потемнело. В тот момент я не понимала, что произошло. Боль, которую я испытала в тот момент, переплюнули обида и непонимание. Никогда раньше меня не били. Ни разу на меня не кричали. Я получала всё, что хотела. Но не была избалованной. Мать тогда испугалась, увидев шишку и кровь на моём лбу. Стала просить прощения и целовать меня. Но потом она снова ударила меня. На следующий день. За то, что я расплела косички, которые она мне заплетать. С каждым днём она кричала на меня всё чаще и чаще. Била она меня каждый день. Я её боялась. И ненавидела. Я боялась сказать папе. Потому что знала, что он уйдёт на работу, а она побьет меня снова. Накажет. Каждая минута проведенная с папой вдали от матери были самыми счастливыми. Поэтому, Герех, если ты живёшь в богатой семье и с родителями, это не значит, что ты счастлив. Не значит, что тебя любят. Ты брошен. Тебя отдают на воспитание нянькам, которых ты видишь чаще, чем родителей. 

— Малыш, — Герех погладил меня по щеке, стирая солёную влагу, которую я не заметила. — Маленькая моя, — осекся. 

— Моя мать… Я не помню в своей жизни ни одного момента, чтобы она меня обняла или поцеловала… Только на людях приобнимет и всё… Я всю жизнь боюсь что-то сделать не так, чтобы она не избила меня, — я продолжала говорить, желая хоть с кем-то поделиться своей болью. 

Желая объяснить, почему я так насторожено отношусь ко всему. Почему я так болезненно реагирую на каждое слово. 

— Она до сих пор бьёт тебя? — руки на плечах сжались сильнее, а в голосе звенела ярость. 

— За каждую провинность. Пока папа не видит. Она перед ним всегда стелиться. Ласковая становится, — отрывисто сказала я, чувствуя нарастающую злость в груди. 

— Ты