Жена темного князя 3 (СИ) - Цветкова Алёна Страница 18

Глава 10

Я улыбнулась:

- А мне кажется, что к темным мужчинам это тоже относится...

- Относится, - согласился Борис. - Но это другое, Ася. Ты же понимаешь, что в браке у мужчин и женщин разная роль. И если одержимость мужчин только укрепляет отношения в семье, то одержимость женщин доставляет массу неудобств.

- Кому? - нахмурилась я. - Мужчинам?

- Не только мужчинам, но и им самим. Вот посмотри на княжну Олесю. Вместо того, чтобы заниматься домом и хозяйством, она отправилась в Мертвые земли в компании с господином Александром, о котором ходят довольно неприятные слухи. Причем по большей части правдивые.

- Может быть это потому, что ни дома, ни хозяйства у нее нет? - я снова начала заводиться. Как-то так вышло, что будучи занятыми выживанием, мы оба даже не задумывались о том, как будет проходить наша жизнь, когда трудности останутся позади. И сейчас, разница наших менталитетов расцвела махровым цветом. Если подумать, то каждая наша ссора была связана с отношениями между мужчиной и женщиной. - А если бы темным женщинам было позволено иметь свое хозяйство, и свой дом, они тоже не шлялись бы по кабакам в компании с мерзкими светлыми... или темными... а занимались бы домом и детьми!

- Детьми? - Борис фыркнул и рассмеялся. - Ася, какие могут быть дети у темных? Неужели ты не понимаешь, что если один из супругов темный, то у них скорее всего родятся темные дети?! Так зачем их рожать?! Чтобы обрекать на страдания? Нет! Именно поэтому темным запрещено иметь детей!

- Что?! - я аж опешила... - Это что же получается? Что у нас тоже не будет?!

- У нас будут, - тряхнул головой Борис. У меня отлегло от сердца. Но он продолжил, - ты можешь родить двоих от того светлого, которого я выберу в качестве отца своих детей. Это закреплено в брачном договоре, который мы подписали с твоим дядей.

Я хватала ртом воздух, и никак не могла вымолвить ни слова. В моей голове был такой бардак, как будто бы одновременно разорвались сотни логических цепочек, опираясь на которые я мола мыслить. И сейчас я стояла посреди обрубков нитей и не могла сообразить, какие концы с чем соединять.

- Хотя, - Борис понял мое молчание совсем иначе, - если вспомнить, что ты у нас не совсем светлая, я предложил бы вообще воздержаться от рождения детей, чтобы минимизировать риски.

А я наконец-то смогла сформулировать одну из мыслей:

- И когда ты собирался рассказать мне, что я должна спать с каким-то левым мужиком, чтобы родить ребенка?! - я старалась говорить спокойно, но не смогла сдержать накрывающую меня истерику, из-за чего последние слова прозвучали с визгом старой пилы...

- Ася, - Борис тяжело вздохнул, - не каким-то... А тем, которого выберу я. Поверь, я выберу хорошего человека, и он не причинит тебе никакого вреда. Но я все же настаиваю, что лучше воздержаться от рождения детей. Тем более ни я, ни ты не горим желанием завести парочку спиногрызов... Думаю, твой дядя, когда узнает правду, тоже не станет настаивать на исполнении брачного договора.

- Что?! - взвизгнула я. В ушах гудело. Я слышала все, что говорил мой муж, но услышала далеко не все. - С чего ты решил, что я не хочу детей?!

Борис снова тяжело вздохнул. И попытался объяснить:

- Ну, ты же сама рассказывала, что была бездетной. И мы с тобой уже больше двух лет вместе. И ты ни разу не заикнулась о детях. Да, и зачем они нам?! Очень скоро Светлейший признает мое княжество. А значит нам с тобой придется всю жизнь прожить здесь, в Мертвых землях. А это совсем не подходящее место, чтобы растить детей.

Я прикрыла глаза. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя так плохо, как сейчас. Даже тогда, когда попала в этот мир и умирала сотни раз подряд...

- Тебе лучше уйти, - прошептала я, чувствуя, как на глазах набухают слезы. Я проглотила ком, вставший в горле и продолжила, - иначе сейчас я скажу тебе то, о чем, возможно, пожалею. А ты не сможешь мне простить... Уходи Борис. Оставь меня...

- Ася, - Борис ничего не понимал. Я видела это по его глазам. Но спокойно объяснить ему в чем он не прав, я не смогла бы. Мне хотелось рыдать, топать ногами и кричать во все горло. Как он мог не понимать, что прямо сейчас, своими руками, уничтожил меня? Предал мою любовь? Растоптал мои мечты? Разрушил наше счастливое будущее?

- Уходи! - взвизгнула я и, развернувшись, кинулась куда-то в степь, не разбирая дороги.

- Ася! - Закричал Борис и сделал шаг за мной. Но потом остановился. А я вспомнила, что он, вообще-то, умеет читать мои мысли. И, наверное, он прочитал то, что сейчас творилось в моей голове...

Бежала я не долго. Просто не смогла бы... От слез перед глазами все плыло, и я не видела ничего. Спазмы сжимали грудь, и я почти не могла дышать. От недостатка кислорода кружилась голова... А может быть она кружилась от тех отчаянных мыслей, который роились в моей голове. Да, лучше бы я умерла, попав в этот мир, чем услышала бы, что мой муж, которого я полюбила всем сердцем, решил, что я не хочу детей. Да, я даже не думала об этом, пока наш быт был не устроен, потому что нельзя приводить детей в мир, если мы не в состоянии обеспечить ему нормальную жизнь. К тому же над нами всегда висел домоклов меч в виде угрозы нападения светлых. Вернее, это мы все так думали, и только Борис знал, что скорее всего нас не тронут. Ведь у него была связь со Светлейшим.

Но это же не значило, что я, вообще, не хочу детей. Я хочу! И не от какого-то левого мужика, пусть даже самого лучшего, а от своего мужа! Да, как он, вообще, может пойти на такое? Неужели он думал, что я соглашусь переспать с каким-то посторонним человеком?! Что за мерзость! Да, лучше бы я умерла!

В этот самый момент, как ответ на мой отчаянный вопль, я споткнулась обо что-то и, пролетев пару метров над землей, со всего маха грохнулась на землю. От боли перед глазами засверкали искры, а слезы наконец-то, хлынули из глаз сплошным потоком. Земля почему-то оказалась очень твердой, и при падении я разодрала колени и руки до крови...

Прежде чем я успела что-то сообразить, внизу что-то щелкнуло... И то твердое, на что я упала, сдвинулось в сторону. Прямо вместе со мной. Рядом открылся темный и и пахнущий вылью проем с металлической лестницей, ведущей куда-то вглубь.

Правда, заметила я это не сразу... Сначала я долго ревела, крича и стуча кулаками по гладкой матовой поверхности люка. Потом, когда слезы иссякли, лежала, бездумно глядя в пустоту, образовавшуюся в моей душе. Бездонную, бесконечную пустоту, в которой не было кислорода и даже самая крошечная надежда на лучшее умирала, едва родившись. Я не чувствовала ни холода, ни голода, ни времени, ни пространства.

И только когда короткий осенний день подошел к концу, а небо надо мной стало темнеть, я опомнилась. Села, не совсем понимая где и когда нахожусь... И только тогда заметила, что в шаге от меня появилась та самая бездонная пустота, которая была в моей душе. Только в этой физической пустоте была лестница.

Если бы я могла соображать, то никогда и ни за что не сделала бы то, на что легко решилась сейчас. Я подползла к черному колодцу и опустила ногу, встав на первую ступень... А потом на вторую. Тьма охватывала меня мягкими лапами, но я словно не замечала. Во мне не было страха, я даже ни на секунду не задумалась, что там, внизу, меня может поджидать опасность.

Спускалась я недолго. С каждым шагом все сильнее пахло пылью и заброшенностью. Кажется, здесь давно никого не было, кроме вездесущей пыли. Но застоявшийся воздух был довольно чист, без ароматов затхлости, сырости или еще чего-нибудь такого, неприятного, что могло бы отвадить меня от безумной авантюры.

По моим ощущениям колодец был вряд ли глубже пяти-семи метров. А когда нога вместо ступеньки нащупала твердый пол, снова что-то щелкнуло и люк, в котором все еще был виден кружочек стремительно темнеющего неба, начал двигаться, вставая на место и закрывая выход. Но я опять не испугалась. Слишком была вымотана. Просто стояла в неизвестной норе, созданной руками людей, и смотрела, как железный люк отрезал меня от мира: от Бориса и того левого мужчины, к которому Борис хотел подложить меня, чтобы я родила детей; от Леси с ее маниакальной страстью доказать светлейшему, который ее бросил, что он был не прав; от всех проблем и всех болей...