Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ) - Тур Тереза Страница 18

Ллонку плохо, мне хорошо! А ведь я лекарь…. Нехорошо это. Нехорошо. Но… так хорошо!

– Так что всё-таки произошло? – терпеливо, но настойчиво поинтересовался Ролан.

– Безобразие… Я буду жаловаться!

– Можете начинать прямо сейчас, – важно сообщил Ролан (с остатками пены на ухе монсеньор выглядел… угрожающе).

Я повернула рычаг и разрядила арбалет. Опасности нет, но, с другой стороны, просто так ничего не взрывается на ровном месте. Монсеньор Ролан одарил меня гневным взором, видимо, надеялся, что я уйду в безопасное место дожидаться, пока он сам во всём разберётся. Пусть даже не надеется… Грифонов своих пусть дрессирует!

Господин Ллонк, кряхтя, поднялся с земли и обвёл аптеку ненавидящим взором:

– Вы шарлатаны! Переманиваете клиентов, подвергая их жизни смертельной опасности! Женщина в возрасте, ребёнка не выносить, а вы заморочили ей голову, заставив отказаться от моих зелий!

– Это неправда, – ответила я, начиная понимать, в чём дело.

Уля справилась. Умница! Камень помог беременной женщине и она, должно быть, не пришла за варевом Ллонка. Тот потерял деньги и теперь не может с этим смириться.

– Я пойду к ней! С градоначальником пойду в присутствии доверенных лиц! – вопил лекарь. – И если она при смерти…

– То, что вы напугаете до полусмерти беременную женщину, Ллонк В этом я нисколько не сомневаюсь, – пробормотал Ролан, не отрывая взгляда от узора над дверным косяком.

Интересно, на что он там смотрит?

– Что-то не так? – не выдержала я наконец.

– Защита, – пояснил Ролан. – Защита сработала. Если вы помните, Джо, в прошлый раз я проник в дом совершенно спокойно.

– И в чём дело?

– Думаю, в том, что я не проявлял агрессии. Господин Ллонк? – обратился Ролан к лекарю. – Что вы сделали?

– Я? Я ничего не сделал! А вот эта… как вас там…

– Что вы сделали, когда подошли к этой двери, – уточнил Ролан, бросив на аптекаря такой взгляд, что тот побледнел. – Вы дёргали дверь? Пинали ногами? Может быть, ударили кулаком?

– Какой смысл спрашивать, если вы и так всё знаете?! – рассердился лекарь.

– Вот! – обрадовался Ролан, словно родители купили ему пряник на ярмарке. – Я прав!

Рассерженный Ллонк ещё долго кричал о том, как он вместе с градоначальником и свидетелями придёт к умирающей роженице, но неожиданно «умирающая» дама пришла сама благодарить за лечение.

Тут уж я не выдержала и выгнала господина аптекаря вон: ещё не хватало пугать беременную женщину.

Ллонк исчез (не без помощи Ролана, которому я была искренне благодарна), и я завела женщину в аптеку, и усадила в кресло. Быстро проглотила зелье, чтобы не заразить беременную: я так и не поняла, что со мной было, и лучше перестраховаться.

– Всё хорошо, – улыбнулась я как можно более жизнерадостно. – Давайте я вас посмотрю.

Отеков нет, одышки тоже. Сердце бьется ровно, размеренно… радостно.

Удивительная магия! Надо будет непременно изучить записи целительницы. То, что произошло за это время с женщиной, – настоящее чудо!

Тихая, светлая улыбка, лучистые глаза… Камень, зажатый в руке, светится мягким золотым светом, пульсирует, подрагивая в ладони. Я смотрела на неё и думала о том, что, если бы такая вот история произошла со мной, я тоже хранила бы камень. Даже когда магия уйдёт навсегда.

– Я сны вижу, – прошептала будущая мама, поглаживая живот. – Вижу его. Мальчишку своего. Правда… плохо. Личико не разглядеть: он весь светится! Вот таким вот золотым светом!

Я выдала женщине укрепляющих зелий и проводила до двери. Внутри всё пело от радости за неё, но ноги предательски подкашивались.

– Джо! – Ролан успел подхватить на руки. – Я же сказал вам не выходить из комнаты! – рассердился монсеньор, прижимая к себе. – Вы ещё слишком слабы. Пойдёмте, я отнесу вас…

Визиты этого дня не закончились. В дверях мы столкнулись с госпожой Норри. Женщина принесла молока и стояла в дверях, словно привидение, бледная, глаза красные. Сердце сжалось. Я вспомнила всё, что случилось. Отчаянно захотелось исчезнуть, только бы не смотреть в глаза матери, потерявшей сына. Что делать? Сказать?

Наверное, это был самый тяжёлый вечер в моей жизни. Я, Уля, Ришка и Ролан – мы все сидели за одним столом, пили чай и… молчали. Молчали, потому что не в силах были сказать госпоже Норри правду.

Я должна спасти этого парня. Должна!

Глава одиннадцатая

Я любовалась: полочки, баночки, травы… Мы втроём в белых накрахмаленных фартучках, даже Ришка. Колокольчик над входом звенит не переставая. Жители Биргенгема оценили аптеку, от клиентов нет отбоя. Впору ждать пакости от милейшего господина Ллонка в ответ на наш успех, но даже это не портит настроение.

Слух о том, что магические камни снова появились в продаже, разлетелся по округе, и в нашей аптеке складывалось впечатление, что все женщины Биргенгема – будущие мамы...

Завтра с самого раннего утра придётся лететь к горам – хотелось бы обойтись без сюрпризов.

А люди идут. Средства от ушибов и ожогов пользуются спросом. От простуды никто ничего не спрашивает. Уля на мой вопрос только плечами пожимает. В городке считают, что такое и лечить не надо, само пройдёт. Вопрос, конечно, почему у меня не прошло? Само…

В глазах всё ещё мелькали алые точки, голова шла кругом, колени подкашивались. Странно. Нет, конечно, целители тоже болеют – мы же люди. Но чтобы от «обычной» простуды сил не осталось даже на то, чтобы самостоятельно заварить сбор, и потом сутки в забытьи... Такого ещё не бывало.

Ладно, разберёмся.

Пакуя баночки с мазью, я с интересом рассматривала посетителей. У мужчин, даже у самых молодых, воспалённые, искорёженные суставы. Вспухшие пальцы похожи на корни деревьев, вылезших из-под земли по прихоти воды или ветра.

– Уля? – взглядом показываю на руки совсем молодого парня, что пришёл за мазью для поясницы.

– Горы, – беззвучно и уже привычно отвечает девочка.

– Для мамы, – поясняет юноша, смущаясь так, словно идея о том, что у него может прихватить спина, постыдна.

Голубоглазый, ямочки на щеках… Он забрал мазь, инструкцию и ушёл, а я, подойдя к чистейшему (спасибо монсеньору) окну, задумалась.

Горы.

Все, что происходит в городке и по округе, объясняется этим словом. Болезнь. Смерть. Мор. И на всё один ответ – горы.

Будто они, эти горы, живые, с прихотью, капризами и злостью, беспощадные монстры, за любую провинность жестоко наказывающие незваных и нежданных гостей – жителей Приграничья.

У нас на юге тоже есть горы. В местечке, где я жила, – невысокие, похожие на остроконечные шапки, заросшие высоченными соснами, а чуть дальше от моря – настоящие горы-великаны. Где на вершинах даже самым знойным летним днём не сходит снег, среди сугробов прячутся усыпанные золотыми цветами полянки, а воздух пьянит сильнее самого лучшего вина!

Люди почитают горы. Уважают их… Бывает, что неожиданным обвалом или лавиной горы сходят на людей и забирают кого-то. Тогда понимаешь, насколько хрупка человеческая жизнь, и кто здесь хозяин.

Но это другое…

– Что же происходит в окрестностях Биргенгема? – спросила я вслух, ни к кому особо не обращаясь, когда мы с Улей сели после обеда пить чай.

Ришку с трудом, но всё же удалось отправить в кровать полежать: всё-таки загоняли мы сегодня малышку с утра.

Уля посмотрела на меня со страхом.

– Никто не знает, – ответила она тихо. – Но все, кто пытался искать ответ на этот вопрос, исчезли.

– Уль, прости, я понимаю, что тебе больно об этом говорить, но…

– Родители, – опустила девочка голову.

Я кивнула.

И вдруг она… бросилась мне на шею.

– Джо, миленькая! Не надо! Ты же не станешь… Не станешь? Если и тебя заберут горы, то…

Слёзы рекой брызнули из Улькиных глаз, а я гладила девочку по голове, ругая себя за то, что начала этот разговор. Не надо к ней приставать, и так тяжело пришлось малышке.