Замуж по приказу (СИ) - Орлан Нари Страница 19

— Я не буду на ней спать.

До меня наконец дошло: Бас спал в ванне с водой, чтобы гасить свой дикий огонь. Какой бы шикарной ни была эта овальная посудина, спать в ней явно неудобно.

— Мы можем спать вместе, — промолвила я и отвела руки от лица. Куда их деть? Сложила на груди, а затем убрала за спину. — Так, как первую ночь, в принципе нормально было.

— Не надо меня жалеть, Диана. — Бас подошел к зеркалу и закинул пятерней назад влажные черные пряди. — Магия огня, которую я получил, это своего рода проклятье за грехи. Я заслужил это.

— За какие грехи? — У меня заледенело в груди.

— Ярлык “безжалостный убийца” не вешается просто так. — Он повернулся ко мне и оперся бедрами о раковину. — Например, я собирался сжечь небольшой секретный город. Мне помешали и в отместку подорвали вертолет, в котором я улетал в Апексориум.

— Зачем? — спросила, теряя дыхание. — Это ведь не было прихотью, разве нет?

— Неужели для убийства может быть оправдание? — Бас двинулся ко мне с настойчивостью танка. — Какая разница зачем? Что это изменит?

— Возможно, если бы я вас лучше понимала...

— То что? — Он остановился вплотную ко мне, заслонил своей могучей фигурой весь свет, сжег своим жаром весь воздух.

— То не так сильно отталкивала бы, — прошептала я на грани слышимости. Он склонился ко мне, замер в миллиметрах от моих губ и, обдавая горячим дыханием, прошипел:

— Поверь, чем ближе ты меня узнаешь, тем дальше будешь хотеть убежать.

Да с какой стати он решил все за меня? Хватит с него того, что он распоряжается моим временем. Своими желаниями командую только я.

— Вы не можете быть уверены на сто процентов.

Он выпрямился, нахмурившись, и с моей груди словно спали тиски.

— Утром ты будешь иного мнения, — сказал как отрезал. У меня мысли бросились врассыпную. Я растерянно наблюдала, как Бас спустил воду в ванной, скинул халат и зашел в душевую кабину. Благо, стекло было матовым.

Чтобы снова, когда он выйдет, не прятать взгляд, не краснеть до кончиков ушей, я вернулась в спальню, притворив за собой дверь. Конечно, он не забыл о наказании. Приготовил что-то жуткое?

Ждать исполнения приговора было тоже своего рода мучением. Хотелось верить, что ничего плохого не произойдет. Не может ведь он убить моих родителей или уничтожить мою карьеру, которая только-только началась?

Я присела на кровать, укрытую стеганым покрывалом, провела пальцами по шелковистой ткани.

— Еще не ушла? — спросил Бас, выйдя из ванной. Я вскинула голову: в его глазах сверкнули шальные огни. — Это ты зря.

Он вмиг преодолел расстояние до кровати, подхватил меня в воздух, откинул одеяло и вместе со мной нырнул под него. От таких шустрых выкрутасов у меня голова закружилась. Я только пискнуть успела в процессе, ни возмутиться, ни брыкнуться. И теперь лежала, переводя дыхание, прижата спиной к сильному телу. Пульс быстро ухал в ушах. Бас положил ладонь мне на живот точно так же, как в наше первое утро. Но, к счастью, не упирался бедрами в мои ягодицы. Тело и так трепетало от волнения. Кожу покалывало там, где мы соприкасались. Моя пижама — слабая преграда, жар мужского тела быстро проник сквозь нее и сводил с ума мои нервные окончания.

— Спи, — сказал Бас и всего через минуту размеренно спокойно задышал.

Несмотря ни на что в его объятьях лежать уютно. В моей груди очнулось что-то теплое и ласковое, сладко запульсировало. Ладно, не буду душить его, пусть пока живет. Сон мягко утянул меня в калейдоскоп красочных снов.

Которые вмиг вылетели из головы, едва я услышала над ухом:

— Диана. С тобой хотят поговорить.

Я разлепила веки и увидела смартфон, который мне протягивал Бас с привычным бездушным взглядом.

Сон мгновенно как рукой сняло. Я впопыхах схватила трубку и поднесла к уху, мельком заметив знакомые цифры номера.

— Дианка, ну ты даешь! — с укоризной воскликнула подруга. Услышать ее голос огромная радость для меня, несмотря на резкие нотки. Улыбка растянула мои губы, я села в кровати, подкладывая под спину подушку.

— Люся, как твои дела?

— Да что там я… Ты почему мне ничего не рассказала?

— Прости, Люся. Все было слишком неожиданно. И эта стажировка свалилась…

— Вот не надо мне лапшу на уши вешать про стажировку. Я уже все знаю.

— О чем ты говоришь?… — пробормотала я, покрываясь инеем от ужаса. Бас как ни в чем не бывало гладил себе рубашку, время от времени прикладываясь к чашке кофе. В любой другой момент я бы восхитилась, каким свежим и красивым он сейчас выглядел, но хотелось быстро нащупать что-то тяжелое, чтобы запустить в голую мускулистую спину.

— О чем я говорю? — всхлипнула Люся. — Мне, знаешь, как обидно узнавать от посторонних людей о том, что моя лучшая подруга вышла замуж?!

Я поставила обратно на тумбу ночник в форме канделябра, который сжимала в ожидании худшего. Огреть Баса дико хотелось.

И как теперь перед подругой выкручиваться? И зачем Бас донес до нее информацию о нашем браке? Через месяц ведь все закончится. Или нет?

— Прости, Люська, мы же и не гуляли особо. Расписались, скромно отпраздновали, — цедила я сквозь зубы, сверля убийственным взглядом спину Баса. Сколько можно наглаживать бедную ткань рубашки? Сейчас задымится. Или я задымлюсь от злости.

— Я-то прощу… Подумаешь, подруге ничего не сказала… дело житейское, когда мужик все мысли занял, — бурчала Люся с издевкой. — Но родителям! Родителям-то надо было сказать!

А вот и худшее. Я невольно села, вытянувшись в струну. Под ложечкой засосало.

— Я собиралась… — пробормотала я, не представляя, как выкручиваться.

— Сегодня утром видела твоих маму и папу. Так они тебя знать не хотят. Я к ним подошла поговорить, а они так прямо и сказали, что никакой Дианы не знают. Нет у них никакой дочери. Представляешь, как обиделись? И на меня смотрели, как на спятившую…

Осознание того, что произошло, огрело меня по голове бетонной плитой. Они не обиделись. Бас стер им воспоминания обо мне. И шикарно все мне преподнес через подругу.

Смартфон задрожал в руке. Под ресницами защипала соленая влага.

— Когда я прилечу, все объясню. Еще раз прости, — еле выдавила я из себя, откинула потухший смартфон в сторону и вскочила с кровати.

Бас повернулся ко мне с невозмутимостью на лице, с таким же безразличием отреагировал, когда я на взводе бросилась на него с кулаками. Треснула по его груди, точно по каменной плите, и скривилась от боли, прижимая к себе ушибленный кулак.

— Если будешь покорной, через месяц все вернется на круги своя. Но еще одна выходка — и о тебе забудут навсегда: родители, друзья, знакомые.

Мои руки безвольно опустились. Он прав, чертовски был прав вчера. Ничего больше не хочу о нем знать. Он худший человек на Земле.

— Я вас ненавижу! — вопила я и слезы стекали по щекам горячими дорожками. — От всей души! Да чтоб ваш огонь в конце концов вас сожрал!

На его безупречно красивом лице не дрогнул ни один мускул. Бездушная сволочь. Пусть у меня сердце остановится в следующий раз, едва возникнет желание хоть каплю его пожалеть!

Он крепко стиснул мою руку за локоть, достал из кармана тонкий шприц и вогнал мне иглу в мышцу. Двигался с нечеловеческой скоростью. Миг — и вспыхнула боль от укола. Я дернулась, а шприц уже спрятался в карман. Я в шоке хлопала ресницами, не понимая, как так шустро меня обработали, а я не успела помешать?

— Это успокоительное, — пояснил Бас и отпустил руку. — Вечером важное мероприятие. Мне нужна жена улыбчивая и уравновешенная, без красных глаз и без дрожащих рук.

Неудержимая волна смывала злость, обиду, гасила закоротившие нервы, оставляла после себя тихое опустошение. Сердце замедляло стук. Ошеломленная, я ступила назад.

Как у него все ловко схвачено. Бушующее море мыслей улеглось в штиль. Яснее, чем прежде, я увидела единственный выход — терпеть, слушаться, повиноваться, пока не истечет месяц. Увидела — и пошла в противоположную сторону.