Когда настанет время возмездия (СИ) - Ирсс Ирина Страница 19

— Один разговор, Лена, — говорит Алек, он не сбавляет громкости, напротив, хочет, чтобы и голубоглазый его слышал. — Если я заподозрю его в обмане, то не дам второго шанса уйти по-хорошему. — Затем, не дожидаясь ни моего ответа, ни благодарности за доверие, он поворачивается к голубоглазому. — Мы тебя выслушаем, но после того, как ты починишь результаты своего эффективного способа склонить к разговору.

Алек махает головой на дверь, болтающуюся на одной остававшейся петле, прежде чем, взяв меня за руку, решительно уводит в глубь дома, оставляя Драговых в немом изумлении.

Что ж, это, пожалуй, уже серьёзный прогресс.

Глава 9

Мы сидим на кухне в гробовой тишине минимум тридцать минут, пока голубоглазый во всей красе демонстрирует, на что способен мой дар принуждения. Двое здешних рабочих ставят дверь обратно на петли, когда голубоглазый не прилагает к этому никакого усилия.

Марко сидит с нами, когда на удивление Никола остаётся более осмотрительным, чем все мы, не сводя взгляда с голубоглазого и наблюдая за ним в коридоре. По моим нервам отбивает ритм маленькая чайная ложка, которую Алек без остановки прокручивает меж пальцев, постоянно задевая стол. Я всё жду подходящего момента, чтобы заговорить, или же просто пытаюсь поймать секундную тишину между ударами, пока, наконец, не чувствую, что ещё мгновение и я закиплю.

— Я бы сказала тебе об этом, Алек, — выходит довольно раздраженно, но стоит его взгляду обратиться к моим глазам, как я тут же смягчаюсь, жалостливо вздыхая. — Правда рассказала бы, просто у нас не было даже возможности поговорить подольше.

Марко решает вклинится в тишину, последовавшую за моими словами, а заодно отбивает от меня тяжёлый взгляд, под которым так и хочется начать чесаться.

— Что ж, а я так и предполагал, что вы что-то да забудете друг другу рассказать.

В этот момент он как бы невзначай смотрит на Алека, но весьма многозначительным взглядом, словно пытается ему о чем-то напомнить. Алек стойко выдерживает его, а затем демонстративно фыркает.

— Мы не нуждаемся в услугах недопсихолога.

— То-то оно и видно, — бормочет Марко себе под нос, отворачиваясь в сторону коридора.

Я решаю совершить ещё одну попытку.

— Я не собиралась в принципе что-то скрывать от тебя. Серьёзно, какой на это смысл?

Алек награждает меня коротким взглядом, прежде чем снова вернуться к созерцанию своих действий, которые, уверена, действуют не только на мои нервы.

— Подсказки, — говорит он коротко, а затем смотрит на меня исподлобья, — ты сказала, не подсказку, а подсказки. Значит, это — не первый раз.

Он даже не удосуживается оформить всё в форме вопроса, отчётливо передавая интонацией упрёк.

И как я могла не догадаться, что Алек даже в двух предложениях найдёт, за что зацепиться? Я устало вздыхаю, утыкаясь лбом в основания ладоней: голова за одно мгновение начинает раскалываться, когда только начинаю думать, как уложить всё в нескольких словах.

— Ладно, — я резко выпрямляюсь и смотрю Алеку в глаза. Я не лгала и мне не за что испытывать вину, поэтому мой голос довольно уверенный. — Помнишь, я тебе сегодня сказала, что наткнулась на человека в городе, когда мы ездили с Несс за покупками? Это был он, — киваю в сторону коридора, — до вчерашнего дня я и сама не знала, что он оставил в книге подсказку, когда, очевидно специально, налетел на меня. И чтобы ты не успел ничего надумать, говорю сразу: он просто выложил это вчера на меня, как груду снега, сообщив, что у нас с ним общий враг — Виктор. На этом всё, честное слово, я больше ничего не знаю и ни о чём с ним не разговаривала.

В довершении всего, решаю выложить ещё одну правду, пока кто-нибудь другой не смог упрекнуть меня в каком-нибудь сокрытии.

— И, да, Никола? — обращаюсь я к парню, что, похоже, вообще не слушал меня, потому что отвлекается от своего занятия он крайне растерянно. — Это он расправился с тем гибридом, убийством которого ты восхитился.

Я морщусь, когда произношу последнее, понимая, как стала просто рассуждать о чьих-то смертях. Это заставляет поёжится и почувствовать себя виновато.

Никола долго молчит, глядя на меня так, словно до сих пор ничего не понял, пока не озвучивает весьма красноречивое:

— Ммм, — он кивает, а затем снова возвращается наблюдать за голубоглазом, который, к слову, в этот момент занят обратным — он внимательно следит за нами.

Я рискую взглянуть на Алека, который почему-то выглядит ещё мрачнее, чем прежде.

— То есть, практически месяц, — говорит он, а я хмурюсь.

— Что?

— Он уже месяц следит за нами, но решил вмешаться только сейчас, — Алек не заботится, что у темы разговора, возможно, слух ещё лучше, чем у всех нас взятых. — Ты уверена, что ещё хочешь, чтобы он нам что-то предлагал?

Его взгляд как никогда настойчив и серьёзен, при этом он задаёт вопрос больше в обвинительной форме, потому что точно знает, что я не изменю решения. И это раздражает меня. Серьёзно, я искренне думала, что в нашем случае найти поводов для разногласий — в принципе невозможно. Но нет, мы пережили, оказывается, ещё не всё.

— Да, Алек, уверена, — с выражением говорю я, хотя мысленно себя и отдёргиваю, жалея, что не могу сдерживать эмоции.

Но когда Алек язвительно кивает и отворачивается, забираю все сожаления обратно.

— Как мило поговорили, — бормочет он в пустоту.

Я тоже отворачиваюсь, правда, завидую, что его вид намного приятнее, он хотя бы сверлит дырку в окне, а не в блестящей поверхности холодильника.

— Гх… жи… ей, — типа откашливается Марко, но делает это так, чтобы я точно услышала.

В случае моей нынешней заведённости, я довольно резко реагирую на подобное дурачество. Прищуриваю режущий взгляд на этом детсадовце.

— Прости, тебе есть, что сказать?

Марко вновь включает слабенького претендента на Оскар. Он словно «я тут вообще не при чём» поднимает на меня взгляд.

— Мне? — удивление у него выходит так себе. Он отрицательно мотает головой. — Нет, я от тебя ничего не скрываю.

Я затрачиваю секунду, чтобы перевести его ответ. Просто отлично.

— Алек? — я умудряюсь вложить в голос слишком много угрозы.

Но он не сводит взгляда со своего друга, явно начиная раздумывать, что пора приступать делить имущество при разводе.

— Трепло, — кидает он сквозь зубы.

Я злюсь, что на меня так никто и не сподобится обратить внимание.

— О чём он, Алек? — я уже не спрашиваю, требую.

Ещё несколько секунд он смотрит на Марко, который изображает вид самой невинности.

— Просто я подумал, что это — самый подходящий момент, — отвечает ему Драгов на все те угрозы, что посылают его глаза.

Алек горячо вздыхает, прежде чем посмотреть на меня. После того, как он столько времени казнил меня за секреты, ему явно тяжело переходить на обратную сторону.

— Я не… — он пытается подобрать слова, так как то, что он собирался сказать, очевидно было бы ложью. — Это не тоже самое, принцесса, — в итоге выдаёт он.

— Правда? — не выдерживаю я, чтобы не съёрничать. — А давай ты просто расскажешь мне, и я уже решу, тоже самое оно или нет?

Алек выглядит так, словно между чем-то разрывается: он знает, что «не сказать» сейчас будет нести отрицательный исход, но и «сказать» ничего хорошо не принесёт.

— Давай отложим этот разговор, сейчас не время и, поверь мне, уж точно не то окружение для него.

Его глаза буквально настаивают, чтобы я подумала и не горячилась преждевременно. А ещё в них виднеется та самая нежность, с которой он всегда смотрит, когда очень переживает за меня и хочет отчего уберечь. Это заставляет меня начать волноваться, возможно, понимая, почему он скрывал. При этом я начинаю сомневаться, что он в принципе собирался мне об этом рассказывать.

— Просто поверь мне, — добавляет он, когда видит, что я начинаю понимать его. — Ты не захочешь узнать это таким образом.

Я уже готова ответить «ладно», как меня внезапно опережают.