Медвежья услада - Елена Синякова Страница 19

– Отцепись от меня, ненормальная! – мужчина замахнулся, ударив меня наотмашь, отчего на секунду перед глазами стало темно и во рту появился ржавый привкус крови.

Я упала на лед спиной, не сразу сообразив, что нужно сгруппироваться и попытаться подняться.

Слышала только, как Самир что-то закричал, явно не разделяя того, что сделал его соратник по оружию, вот только кинуться ко мне не успел, потому что его оглушили прикладом ружья по голове, отчего мужчина потерял сознание, рухнув по другую сторону от меня.

Почти у лап медведя, который отчего-то не нападал, а рычал, прижавшись ко льду, словно сам пытался спастись.

Нет, медведи никогда не вели себя так рядом с людьми.

Никогда.

Я едва смогла перевернуться набок, судорожно хрипнув от паники, когда снова раздались выстрелы и крики, оттого что неожиданно, словно сотканный из тьмы и звезд, явился еще один белый медведь.

Огромный!

Настолько огромный, что я только охнула, округлив глаза и задыхаясь, потому что сердце заколотилось, разгоняя по венам жар. И ужас.

Морда этого медведя была настолько велика́, что он в буквальном смысле вырывал ружья у обезумевших от страха мужчин, ломая их клыками, словно спички.

Он казался каким-то нереальным!

– Туунбак! – завопил кто-то, а я всхлипнула, ощущая силу и мощь этого создания даже под толщей специальной одежды, которая не подпускала ко мне холод.

Мужчины поняли неладное куда быстрее меня и попытались сбежать, но безуспешно…

Медведь настигал их одного за другим, сбивая с ног, и убивал одним ударом лапы, оставляя на льду жуткие кровавые потеки и брызги.

Он просто наступал на мужчин, ломая разом кости черепа.

Или позвоночника.

И от этого жуткого хруста, которым прерывались вопли, во мне росла тошнота и паника, настолько большая, что я не была в состоянии подняться на ноги, чтобы… бежать?

Разве от демона можно было спастись?

Я так и лежала на льду, глотая желчь и крики, когда под звездным небом разлилась тишина, потому что четверо браконьеров были убиты.

Расплющены по вековым льдам, оставив на лице страх и удивление в тускнеющих глазах, где все еще был ужас, но уже не было жизни.

Осталась только я.

И Самир, который до сих пор был без сознания и потому не видел происходящего.

Едва ли это создание можно было назвать медведем, и теперь, едва дыша, я смотрела распахнутыми глазами, как он обернулся к нам, дыша тяжело и хрипло.

Да, он был с белоснежной шерстью и медвежьей мордой. С черным носом и круглыми ушками-пельмешками, как у всех белых медведей… но под этой шерстью я отчетливо видела проступающие тугие мышцы.

Его широкие лапы были в крови, которую он оставлял следами на льду, когда стал приближаться, дыша так странно и иногда фыркая, словно пытался вытолкнуть из себя запахи.

Не медведь.

Туунбак.

– Умоляю, не губи его, – едва смогла прошептать я, когда это создание дошло до Самира, склоняя морду над ним и словно раздумывая, стоит ли убить его тоже. – Он бы не тронул медведя.

В какой-то момент мне даже показалось, что он содрогнулся, услышав мой голос.

И я не была уверена, что он ему понравился.

Но когда это создание оглянулось и посмотрело прямо на меня, мне показалось, что я начинаю медленно сходить с ума.

Туунбак смотрел на меня голубыми глазами.

Осмысленным прямым взором, который не часто можно встретить даже среди людей.

Смотрел глазами, которыми я бредила два долгих года!

– …голубоглазый, – прошептала я, оседая на лед и ощущая, что становлюсь тяжелее всей вселенной от этого взгляда, пробивающего до самого нутра и пускающего по венам жар.

Больше я ничего не могла говорить.

И дышать не могла.

Только рассматривала его огромными глазами, стараясь впитать в себя каждую черточку, каждый изгиб, чтобы понять, кто он такой.

Чтобы попытаться объяснить самой себе, почему сквозь пелену страха и шока я все равно ощущаю снова эту предательскую дрожь по всему телу, отчего колени начинали дрожать и подгибаться, даже если я лежала на льду.

Эти непередаваемые эмоции.

Незабываемые.

Те, что заставляли меня искать этот взгляд снова и снова среди белых медведей.

И вот я встретила его… но теперь не знала, что делать.

Нет, он определенно не был простым медведем.

Демоном?

Возможно.

Едва ли я могла в этой ситуации думать о чем-то и вспоминать легенды о страшном чудовище, пожирающем людей целиком ради забавы.

Я просто продолжала смотреть в его голубые глаза, отмечая, что и он рассматривает меня, не торопясь убивать.

Не торопясь подходить или что-нибудь предпринимать.

Создание стояло, словно заледенев, только продолжало дышать отрывисто и хрипло. Словно иногда он задерживал дыхание в себе, а потом делал несколько рваных выдохов.

И я никак не могла понять, почему это происходит.

– …ты ранен? – прошептала я одними губами, почти не издавая звука, но застыла, потому что голубые глаза тут же остановились на моих губах, а черный зрачок ахнул и стал расползаться.

Будь его глаза черными, как у всех обычных полярных медведей, – это было бы едва ли заметно.

Но сейчас, когда я терялась в этом идеальном голубом полотне, стало еще страшнее.

Что с ним происходило и чем все это могло грозить мне?

Лишь в минуты близкой смерти, мы понимаем как сильно, оказывается, хотим жить…

Теперь и я понимала это, глядя в глаза своей смерти.

Такой необычной.

И отчего-то притягательной, даже несмотря на первородный ужас.

В какой-то момент мне показалось, что создание потянулось ко мне своей медвежьей большой мордой, даже если его огромные мощные лапы словно приросли ко льду и не сдвинулись.

Словно его влекло ко мне.

Тянуло.