Первое испытание - Наталья Владимировна Бульба Страница 19

Причина была очевидна. Целитель.

Людей с даром лечить других на территории их… соседей, включая османов, персов и афганцев, рождалось значительно меньше, чем в России или Европе. С чем это было связано, сказать трудно, но, скорее всего, стало последствием грубопотребительского отношения к женщинам, характерным для этих стран. И хотя ситуация за последние лет тридцать серьезно изменилась, но сделанного не воротишь.

Наиболее сильные линии оборваны, а в тех, что остались, отсутствовали наработки раннего обучения, помогавшие максимально развивать то, что дано от природы.

Потому целителей здесь и ценили, но своеобразно, при первой же возможности прибирая чужое к рукам.

Отправлять с Игнатом соответствующую обстоятельствам охрану подполковник, естественно, не собирался. Вот и сидел он в посольстве. Не без дела, конечно, сидел, но без возможности выйти за границы двухметровых стен, окружавших комплекс.

– Кстати, – сделав глоток, вскинулся вдруг Миронов. Достав из-за пазухи – как и Игнат, он был в легком камуфляже, – довольно толстый конверт, протянул Игнату. – От Коршуна. Передали с оказией.

Коршун – князь Трубецкой. Он, Игнат, по документам Иван Волков, Угрюмый. Реваз – Рустам Абашидзе, Сойка. У подполковника Миронова, командира третьей группы, к которой они были приписаны, позывной Соболь.

На соболя он мало походил – хоть и высок, но крепок, но это если не приходилось наблюдать, как переходит в боевой режим и становится быстрым, вертким. Игнат даже сказал бы – молниеносным.

– Ну если с оказией… – Игнат осмотрел сургучный штемпель, скреплявший конверт.

На первый взгляд ничего особенного. А вот на второй…

Слепок их с Ревазом аур у Трубецкого имелся, так что без защитных магем, уничтожавших содержимое, если послание попробует вскрыть не тот, кто должен, здесь не обошлось.

Убрав конверт в карман камуфляжной куртки, Игнат откинулся назад. Закрыл глаза. Хоть и в тени, но все вокруг было слишком ярким.

Время текло неторопливо. В кустах у ограды кто-то шебуршился, но детекторы не реагировали, признавая шебуршившегося своим. С тренировочной площадки, находившейся слева, за углом подсобки, доносились то команды, то кхеканье и звуки падения – разминалась отдыхавшая сегодня смена. Когда там стихало, можно было расслышать шум текущей воды. Арыки, фонтанчики…

Зелени вокруг было много как раз за счет обильного полива.

– Ты чего такой угрюмый? – заставив его открыть глаза, неожиданно спросил подполковник.

– Не нравится мне все это, – поморщился Игнат. Сделал глоток. – Жара, песок…

Пиво было холодным и приятным на вкус. Это из хорошего. А вот все остальное…

– Обрати внимание на мурзу, – добавил он после того, как бутылка показала дно. – У него под защитой сильный амулет.

Мурзой они окрестили начальника охраны персов, которая обычно сопровождала его высочество во дворец и обратно. Внешне ничего особенного, невысокий крепыш. Но вот взгляд…

Взгляд был острым, пробивным.

Ментальных магов среди других не выделяли. Но способности такие время от времени обнаруживались. Мысли не читали – оценивали скрытые реакции организма, иногда сильно приближаясь к тому самому чтению.

Эмпаты относились к этой же категории, но в более мягком варианте. Хотя…

По мнению Игната, эмпатов серьезно недооценивали. Создать у себя соответствующее настроение, а затем «навязать» его другому некоторые вполне могли.

– Наши его…

– Полевая структура искажена, – перебил подполковника Игнат.

В том, что мурзу смотрели маги контроля, он не сомневался. Вот только смотреть можно по-разному. Как и видеть то, что недоступно другим.

Еще одна грань целительского дара. Любой амулет искажал полевую структуру. При создании этот момент учитывался, но…

Полностью погасить изменения невозможно. По крайней мере, Игнат о таком ни разу не слышал.

– Можешь предположить, какой направленности? – нахмурился подполковник.

Когда высокие стороны договаривались о встрече, отсутствие любых амулетов, кроме защитных, на случай непредвиденных обстоятельств, декларировалось жестко.

Понятно, что не гарантия безопасности, но хотя бы намек на нее.

– Думаю, что считыватель, – флегматично рассматривая торчащее неподалеку тощее деревце, произнес Игнат.

Это место для уединения он выбрал как раз из-за него. Не позволяло забывать, где именно и зачем они с Ревазом находятся.

– Козлы! – поднимаясь, протянул подполковник. – Я им…

Не закончив, демонстративно посмотрел на часы. Тридцать четыре минуты…

– Сейчас появится, – хмыкнул Игнат и бросил взгляд на дорожку, которая вела в их сторону.

Они с Ревазом уже давно чувствовали друг друга. Трудно ошибиться.

Подполковник ушел, как только показался Реваз. Прихватив обе пустые бутылки, исчез в направлении тренировочной площадки. Спустя минуту там раздался залихватский свист. Похоже, Миронов решил тряхнуть стариной и повалять парней.

Бойцом он был сильным, Игнату до него ой как далеко. А вот Ревазу…

Впрочем, пусть и немного, но заточены они под разное. Один на разведку, второй… Второму только дай что-нибудь сломать или взорвать. С разведкой у него тоже все выглядело неплохо, но как диверсанту цены не было.

– На рынке Дедова встретил, – присаживаясь рядом с ним, произнес Реваз.

В отличие от него напарник был одет, как большинство местных, не обремененных серьезным занятием. Потертые джинсы, легкая рубашка навыпуск и сандалии.

– А этот что здесь забыл? – нахмурился Игнат. – Он тебя…

Дедов – фрукт непростой. Во время Персидского конфликта служили в одном полку. Потом оказалось, что не только служил в полку, но и работал на Трубецкого. Затем вдруг слился, вроде как уйдя на вольные хлеба. А всплыл весьма неожиданно, в службе безопасности Бабичева.

Многозначительные метаморфозы. На первый взгляд ничего такого: рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше. А вот на второй, да с учетом объема информации, которая ему была известна, все это называлось предательством.

– Обижаешь, барин, – фыркнул Реваз, но тут же стал серьезным. – Вел себя некультурно. Цеплялся, неуважительно общался со стариками. Те зыркали вслед, но ни один не сказал ни слова.

– Прикрыт чьим-то именем? – сложил картинку Игнат.

– Тех, что с ним, я заметил не сразу, – подтверждая, продолжил Реваз. – Оба местные. Извини, барин, но рисковать, чтобы узнать, чьи именно, не стал. Там напряжением так било, что предпочел взять, что надо, и свалить.

– И правильно сделал, – вытащил Игнат из кармана конверт. Несколько раз переломил сургуч, уничтожая магему-определитель. Достал с десяток листов.

– Коршун? – заинтересованно протянул Реваз.

– Соболь принес. Говорит, передали с оказией.

Реваз промолчал. Оказией, скорее всего, был вернувшийся из Москвы после консультаций дипломат.

Знакомство молодых людей – младшего сына императора и дочери Моххамад Хасан-шаха – прошло значительно лучше, чем хорошо. Девушка понравилась Николаю. Николай, по свидетельству сопровождавших их на прогулках лиц, понравился Айше Султан.

И все было бы просто замечательно, но…

Девушка пусть и неофициально, но уже была обещана турецкому принцу. А у России с Османской империей, как и с Персией, тоже не все гладко. Так что вполне могли найтись те, кто не упустит своего шанса, создав еще один очаг напряженности.

Тут с персами не все ясно, а теперь и эти…

Мысли шли фоном, пока Игнат перебирал сканированные копии. Протоколы осмотра, протоколы опросов, аналитические справки…

Ложный след, ведущий к Бабичеву, воронцовская команда, в частном порядке расследовавшая факт их «гибели», все-таки взяла, но до этого успела откопать то, что не далось в руки Ревазу и Андрею.

Связь настоящего и прошлого…

Еще не доказательства, но уже наметки, где именно их искать.

– Надо