Ателье Мадам Пикок - Кристина Юрьевна Юраш Страница 19

- Отстань, - скрипнула я зубами, продолжая писать. – Граф ужасно боялся, что заразит свою жену, поэтому тщательно избегал ее в период лечения. Он даже спал в отдельной спальне, дабы его супруга не узнала о позоре. Но каково же было его удивление, когда супруга пришла к нему с такими же симптомами! Пока граф Вальмонт клялся в том, что и пальцем не прикасался к супруге, а врачи ломали голову, с похожими симптомами пришла горничная, потом молодой конюх, потом кухарка, а потом дворецкий!

- Ты что делаешь!!! – визжала совесть, пока я, забыв о шитье, писала статью на сто риалей.

- Сто риалей! – огрызнулась я совести. – Сто! За эту статью! Мы столько в жизни не заработаем! А тут за один день!

- А что? Я ничего? Просто граф не надо писать с большой буквы! Это позор! Грамматический, – заметила совесть, пока я исправляла букву «г».

Вот так моя совесть получила свою долю и успокоилась.

13.1

- Оказалось, все было просто. Граф заразил горничную, та заразила своего жениха - конюха. Конюх изменял ей молодой симпатичной кухаркой, на которую положил глаз дворецкий. А сам дворецкий исполнял обязанности мужа графини Вальмонт, в отсутствие оного.

Я написала, что все письма и все деньги, которые мне полагаются, я бы хотела забрать тайно, дабы не привлекать к себе внимания. Поэтому их нужно оставить возле заколоченного здания старой мануфактуры.

Когда я подняла голову, время уже намекало, что пора домой. Я успела пошить чепчик и заштопать пару нарядов. Надушив письмо, я засунула его в конверт, тщательно отмывая руки от запаха, и бросилась обратно.

Где-то возле часовни Бесподобного Елауария слышалась перестрелка и крики: «Сдавайтесь! И мы оставим вас в живых!». Обогнув улицу, пропустив запоздалую черную карету, которая мчалась по своим делам, я направилась в респектабельный район, где проживал мой дражайший супруг.

Осмотревшись, я засунула в почтовый ящик письмо, открыла старую дверь и собралась подняться в свою комнату, поглядывая на входную дверь, как вдруг… она распахнулась. Дворецкий опешил и бросился к Дитриху, который просто стек на роскошный пол.

- Что с вами, господин? – спросил дворецкий, осматриваясь по сторонам. Он взглянул на свои белые перчатки. Они были чем-то измазаны…

- Он ранен! Он истекает кровью!– бессильно выкрикнул дворецкий. Сара бежала к распростертому телу.

Ранен? Ого!

- Я за доктором! – дернулась она, глядя на меня. Как вдруг горничная вернулась, осторожно прикрывая дверь.

- Там, там… Полиция, - выдохнула она, косясь в сторону закрытого окна.

Мысль прошила меня насквозь! Если Дитриха сейчас арестуют, то я не получу свои деньги. А если я не получу свои деньги. Или получу, но не скоро. А хотелось бы сегодня! Эх, была – не была!

- Так! – дернулась я с места, видя, как Сара прижимает руки к лицу. На крики сбегаются другие слуги, перешептываясь и не зная, что делать. Видимо, такое у них впервые!

Я подобрала юбку, показывая дворецкому на лестницу.

- Тащите его в комнату! – выпалила я, ожидая стук в дверь. – Так, Сара! Собери быстро все бутылки в доме! Все! Пустые, полные – не важно! Разбросай их вокруг кровати! Кто-нибудь! Быстро затрите кровь на полу!

В дверь послышался стук, а я все равно вздрогнула. Беготня в коридоре продолжалась.

- Кто там? – спросила я, видя, как слуги несут Дитриха наверх, а потом скрипит дверь комнаты.

- Откройте! Полиция! – послышались голоса за дверью. Я распрямила плечи, слыша, как Сара несется по коридору с бутылками, едва не роняя одну из них.

- А что вам нужно? – тянула я время, показывая слугам раствориться.

- Откройте! Нас интересует хозяин! – послышался очень суровый голос.

Я открыла двери, чувствуя, что зря я это все затеяла. В дверь тут же вошли жандармы, цепкими взглядами осматривая зал.

- Доброе утро, мисс… ис, - неуверенно произнес один из жандармов, откланиваясь. Но тут же второй, стоящий рядом, сделал шаг вперед.

- Мы пришли арестовать Дитриха Бергендаля! За пропажу барона Шора! – произнес служитель закона. – Все, кто как – либо причастны к укрывательству преступника…

Говорил он громко и очень грозно.

- … способствовали побегу или же не проявили свой гражданский долг и помощь в его поимке, так же будут арестованы!

Слабое эхо от его голоса до сих пор блуждало в коридоре. Сердце рухнуло в пятки, а я почувствовала слабость в коленях.

- Арестовывайте, - решительно выдохнула я.

13.2

Подобрав юбку, я направилась по лестнице наверх.

- Арестовывайте! – взвизгнула я, растирая лицо, хватая за руку жандарма и таща его наверх. – И как можно скорее!

Жандармы смотрели на меня так, словно ожидали, что я грудью встану на защиту. Но сопоставив размер его неприятностей и размер мои груди, я понимала, что размером не вышла.

Я стучала ногами по лестнице, а за мной, словно на прицепе, тащился самый рьяный служитель закона. Остальные топали за ним, готовясь к обороне.

– Этого алкоголика! И чтоб духу его здесь не было! Целую ночь валяется и пьет! А еще и песни горланит! – заорала я, распахнув дверь в комнату.

Сара справилась на отлично. Дитрих лежал на кровати, растрепанный и смутно соображающий, что происходит. Вокруг него было понаставлено бутылок. Одна, початая стояла на подоконнике, вторую я перевернула, видя, как растекается лужа ядреного пойла.

- Вот! Я же говорила! Да! – визжала я, уперев руки в боки. – Что вызову жандармов! Говорила! Ты, кусок собачьей какашки, прилипшей к ботинку мой жизни! Вот! Полюбуйтесь!

Я визжала так отчаянно и громко, чтобы заглушить то, что пытался произнести Дитрих. Есть вещь, которую не способен вынести ни один мужчина. Женский пилеж!

- Все ночь пьет! – зарыдала я, бросаясь на опешившего жандарма. – Вы скажите ему! Поругайте! Всю ночь песни горланит! И бутылки швыряет в стену! И к служанке пристает! При мне! Живой жене! Да будь проклят тот вчерашний день, когда я сказала «да!». А как красиво ухаживал! Как в любви клялся! Чтобы вот так вот потом!

Дитрих открыл глаза и стал пытаться перевернуться, но это в мои планы не входило!

- Что?! Опять?! – взвизгнула я, бросаясь к нему. – Лежи, выпердыш пьяной кошки, которые размажется по моей жизни