В плену медовой страсти - Элли Лартер Страница 19

Она не успела принять решение: остаться незамеченной или войти в камеру и пристыдить любовников. Со стороны казарм послышались шаги, и она быстро развернулась, чтобы понять, что идет.

Это оказался Берт. Ему, похоже, тоже не спалось, и он вышел во двор подышать свежим воздухом. Увидев издали Керу, он зашагал прямо к ней.

Теперь действовать нужно было, не тратя время на раздумия. Берт шагал быстро и размашисто, топая своими деревянными сандалиями по каменной кладке двора, и Кера издали замахала ему свободной рукой, привлекая внимание, а потом быстро приложила палец к губам.

Молчи! Молчи, во имя Эрона!

Берт и вправду не издал ни звука. Подхватив его под локоть, Кера потащила мужчину прочь от камеры Арвора, где в этот момент, как ей показалось, вскрикнула Исмин.

— Что? Что такое? — возмутился мужчина, когда они преодолели половину двора.

— Почему ты не спишь? — ответила Кера вопросом на вопрос.

— Не спится, — боец пожал плечами. — Вышел помочиться и на луну посмотреть, а тут ты… Куда ты тащишь меня?

— Мне показалось, с той стороны шла охрана, — соврала Кера.

— Не было там никого, — мужчина свел брови. — А если бы и охрана, что с того? Уже нельзя на улицу ночью выйти? Я ведь не сбежать собирался.

— Представь, нас бы вместе увидели? — Кера сделала страшное лицо. — Вдруг бы кто-то из охраны, чтобы выслужиться, доложил госпоже? Мне-то ничего не было бы за это, а вот тебя, бегущего мне навстречу с такой скоростью, могли и розгами высечь.

— За что? — удивился мужчина.

— Да мало ли, — загадочно произнесла Кера.

Мужчинам-рабам, особенно бойцам, и вправду не разрешалось приближаться к личной рабыне госпожи. И хотя Кера нагнала страху, чтобы отвлечь Берта и увести подальше от камеры Арвора, ее слова имели смысл.

В конце концов, Берт кивнул:

— Ладно. Пойду дальше спать… Так, погоди. А ты-то что тут делала посреди ночи?

— Я относила Арвору травяной чай от боли в ноге. Мне госпожа велела, — снова соврала Кера, не моргнув глазом.

— Ааа, — протянул Берт. — Не знал, что у него болит нога.

— Уже почти не болит.

— Хорошо… Ладно, я пошел.

Теперь он и вправду развернулся и зашагал обратно к казармам. Кера с облегчением выдохнула, а сама поспешила в сторону своей камеры, снова и снова слыша в своей голове стоны Исмин, которая больше не была невинна, а значит, была обречена.

Добравшись до своей постели, Кера еще долго не могла найти покоя. В какой-то момент она подумала, что Арвор, возможно, собирается отдать Исмин пузырек с кровью артахесисов. Эту кровь иногда использовали, чтобы скрыть, что невеста в свою первую брачную ночь уже не невинна.

Вот только Арвор не знал того, что знала Кера: госпожа Мариса на днях встречалась с ведьмой-целительницей и теперь собиралась использовать кровь артахесисов для обряда омоложения. Поначалу она, конечно, вовсе не хотела отбирать у чемпиона его боевые трофеи, но на черном рынке мертвых артахесисов и их крови не оказалось, а ждать, когда они появится, ей не хотелось. Со дня на день она собиралась поговорить об этом со своим супругом, а потом отнять у Арвора его пузырьки с магической жидкостью.

14 глава

На следующий же день были открыты торги.

Минимальной платой назначили десять садитов. Столько стоил в Ардане породистый скаковой жеребец — и ниже этой суммы господин Марсилий брать за невинность своей рабыни не хотел.

Первым изъявил желание купить ночь с новой девушкой влиятельного дома кишарский патер Гилений. Он присутствовал на праздновании дня рождения патера Мэгли, видел, как рабыня была спасена от смертной казни, а потом увернулась от медового бассейна, и теперь хотел, чтобы «девчонка все же получила свое». Он сразу заявил Марсилию, что не оставит на ней и живого места. Впрочем, как слышала из разговоров рабынь сама Исмин, на самом деле Гилений был не так уж суров, как хотел казаться.

— Да он просто душка! — улыбнулась Кессия, пока чистила картофель к господскому обеду.

— Тебе-то откуда знать? — удивилась Летта.

— Он лишал невинности одну из рабынь этого дома.

— Где же сейчас эта рабыня? — язвительно поинтересовалась Кармин, которая сама работала здесь всего год с небольшим.

— Умерла от осенней лихорадки, — Кессия повела плечом. — Лихорадка каждый год забирает много жизней по всему Ардану. Я тоже болела тогда, но смогла излечиться.

— И что рассказывала та рабыня? — вмешалась в разговор Кера, которая в этот момент как раз вошла в кухню и остановилась в дверях, прислушиваясь к разговору девушек. Сама Кера в кухне не работала, она выполняла только личные приказы госпожи, а потому чаще всего ухаживала за хозяйкой, помогала ей купаться, натирала маслами, делала массаж, прически, прислуживала во время еды и сна. Сейчас Кера пришла сюда за молоком, которого немедленно потребовала госпожа Мариса.

— Что Гилений был очень горяч, — улыбнулась Кессия.

— Страстность мужчины не на пользу невинной девушке, — рассудительно заметила Кера. — Главное, чтобы он был добр с ней.

Впрочем, уже через пару часов изначальная цена была перебита — объявился патер Мэгли, который сразу поднял планку до пятнадцати садитов. Господин Марсилий был доволен, а Исмин по-прежнему не подавала виду, что ей страшно. Они с Арвором чудом избежали беды и не были замечены стражей, а сам мужчина рассказал ей о крови артахесисов, но девушке все равно не хотелось оказаться в лапах Мэгли. Она знала, что он может не только причинить боль, но и покалечить ее.

— Это ужасно, ужасно, — шептала она в ту самую ночь, когда перед самым рассветом они расставались на пороге его камеры, он целовал ее бережно в щеку и обещал позаботиться. Между ними не было любви и не было никаких обязательств — он обещал это просто по душевной доброте. Это был удивительный мужчина, решила для себя Исмин. Она заметила бы в своей мятущейся душе и разгоряченном сердце и другие зарождающиеся чувства, но как ей было догадаться и понять? Ведь ей было всего семнадцать, и она никогда раньше не любила мужчин.