Последняя из рода Страут (СИ) - Огненная Любовь Страница 19

— Постарайся, — кивнул Арс, принимая мой ответ. — Нужно что-то сделать с твоими волосами.

— Я могу их снова заплести.

— Они все равно слишком длинные. Мыть их в пути будет крайне…

— Волосы стричь не дам! — воскликнула я, даже не дослушав мужчину, в защитном жесте спрятав их за ладонями.

Мои волосы были моей единственной гордостью и последним, что делало из меня аристократку. У меня больше не было родителей, имени, поместья, земель, украшений и платьев, но все еще оставались волосы. Простолюдины же никогда их не отращивали, отрезая как можно короче.

Усмехнувшись, господин Айверс бросил в меня второй подобранный им комплект.

— Переодевайся и выходи, — приказал он, вернув тряпку на место.

Спорить я не стала: пока было просто не из-за чего. Хотя определенные сомнения в моей голове поселились.

Если первый комплект одежды был целиком и полностью мужским, то второй отличался одной-единственной, но при этом примечательной деталью женского гардероба. Я даже спросила у торговки, нет ли ошибки, но она сказала, что мой спутник всю одежду выбирал сам.

И корсет тоже сам. Совсем сам.

Корсет, который обычно раскрепощенные дамы из высшего света надевали поверх рубашки или блузки, выбирая брюки, а не юбку для прогулок верхом. Мама таких женщин очень осуждала, но все они чаще всего являлись вдовами или же сиротами с неплохим наследством за плечами, так что могли позволить себе некоторые вольности.

Прошлый комплект одежды хоть как-то скрывал мою фигуру, в то время как этот подчеркивал каждый изгиб. Если матросы на «Морском Дьяволе» не слепые, мой секрет будет раскрыт, как только я ступлю на борт.

Оставалось надеяться, что капитан знал, что делал. Доверие к нему — единственное, почему я еще была жива и не попала в лапы проклятого герцога.

К тому моменту, как я вышла из-за импровизированной ширмы, полностью одетая, капитан уже вернулся. Окинув меня придирчивым взглядом, он остался доволен, судя по выражению лица.

Мешочек со звонкими монетками, подброшенный им, торговка поймала ловко, а мне была протянута освободившаяся рука. Сначала одна — в намерении помочь спуститься с небольшого постамента, а потом вторая — раскрытой ладонью вверх.

Поверх чужой ладони, ярко выделяясь на ее фоне, лежали три маленькие бусины. Две серебряного цвета и одна черная, с синим камешком.

— Это что? — осведомилась я, не торопясь брать предложенное.

Бусинки пахли магией — это я могла сказать точно.

— Оставшаяся часть твоей доли, — произнес Арс загадочно. — Эти бусины — артефакты. Вот эти две будут поддерживать чистоту твоей одежды и волос, а вот эта, с камнем, не даст им спутаться. Все пираты носят такие при себе — либо вплетая в волосы, либо на шнурке на запястье.

— То есть это мне? — переспросила я в неверии.

— Ну не мне же. У меня есть свои. — Взяв меня за руку, видимо устав ждать от меня правильной реакции, он вложил бусины в мою ладонь и накрыл их пальцами.

Обещание не краснеть больше ни при каких обстоятельствах я себе давала, но в нем ничего не говорилось о том, что я не могу растрогаться. И ощутить неизведанный доселе трепет от такого, казалось бы, обыденного касания рука к руке.

Быстро глянув в карие, но потемневшие сейчас глаза, встретившись с его внимательным взглядом, я неожиданно вспомнила о родителях. Вот так бескорыстно обо мне заботились только они. И я даже не надеялась, что когда-нибудь кто-то возьмет на себя эти обязанности — станет заботиться и оберегать.

Сама от себя не ожидая, я вдруг громко шмыгнула носом, но тут же попыталась взять себя в руки.

— Так, и почему мы сейчас реветь собираемся? — поинтересовались у меня с любопытством.

— Я не собираюсь, — соврала я, и вранье мое слышалось отчетливо, ведь голос не был твердым, а взгляд и вовсе пришлось спрятать.

— Ладно, пойдем уже, горе луковое. На сегодня у нас запланировано еще одно дело.

Любопытство снедало меня всю дорогу. Выбравшись с торговой улицы сначала к парку, а потом и к реке, через которую проходил невысокий каменный мост, мы оказались на другой стороне города, этот самый мост миновав.

Здания здесь были не в пример серыми, тусклыми. Окна смотрели на нас черными провалами глазниц, а белый густой дым скрывал крыши домов. Не было ощущения счастья, радости, праздника. Наоборот, люди почти не улыбались, но и не спешили по своим делам, словно время для них замедлилось.

Неуютно, холодно, промозгло и сыро. Запах каминных спичек смешался с ароматом табака и теперь забивал нос. Хотелось немедленно уйти, скрыться или даже сбежать отсюда, но такое поведение однозначно вызвало бы подозрение у слоняющихся без дела стражей.

— Осторожно, — предупредил меня Арс, кивнув на три ступеньки, уходящие вниз.

Раньше мне такого видеть не доводилось. Там, где в соседних домах возвышалось крыльцо, здесь, наоборот, здание словно уходило вниз. Будто просело от времени, а вместе с ним просели и двери. Большие, двустворчатые, серые, как и все вокруг.

Взяться за железный молоточек, чтобы постучать и сообщить таким образом о нашем визите, капитан не успел. Одна из створок резко отворилась, и на пороге объявилась дородная женщина с темно-серой шалью, что была накинута на ее широкие плечи.

— Господин Айверс, как я вам благодарна! — зачастила она, но искренне, схватив мужчину за руку, фактически втащив его в темный холл и не менее темный коридор, куда из множества комнат из-за распахнутых дверей попадал свет. — Вы просто не представляете, как вы вовремя!

— Вы все получили из прошлого списка? — спросил он неожиданно строго, сухо и требовательно.

— И даже больше! Вы их чересчур балуете! — то ли ругалась, то ли восхищалась пиратом женщина.

Немного осмотревшись по сторонам, я отметила наличие небольших картин в деревянных рамах, что занимали обе стены коридора. В основном при ближайшем осмотре это оказывались пейзажи или натюрморты, но рука явно была детской. Я рисовала вот так, без особых деталей, наверное, когда мне было пять.

Обстановка внутри здания совсем не соответствовала тому, как оно выглядело снаружи. Неплохое, но серое и блеклое строение внутри имело очень уютные и теплые помещения.

Одно из них — спальню со множеством кроватей и тумбочек — я даже смогла хорошо рассмотреть сквозь дверной проем. Дверь, как и в других комнатах, здесь была распахнута, что позволило мне увидеть двух девочек лет десяти. Они как раз перестилали постельное белье, когда мы прошли мимо этой комнаты.

Отвлекшись, задумавшись над тем, что же здесь такое происходит, я пропустила тот момент, когда должна была остановиться. И это хорошо, что Арс оказался крепким и устоял на ногах, когда я врезалась носом в его спину, а так бы и упасть могли на потеху малышам. Большеглазые, пухлощекие — они выглядывали из-за другой двери, с любопытством подсматривая за нами.

Еще один парнишка лет восьми беззастенчиво налетел на господина Айверса.

— Опять носишься, не разбирая дороги, Патрик? — пожурил мужчина мальчишку, взлохматив его светлую отросшую шевелюру.

Одет мальчик был очень даже опрятно. И тощим совсем не выглядел, хотя клянусь, всего секунду назад женщина сказала, что в приюте только с помощью капитана дела и идут хорошо.

Я себе приютских детей всегда представляла маленькими и худенькими. Недокормленными. И ночи напролет благодарила Всевышнего за то, что граф и графиня взяли меня к себе, а иначе жизнь моя была бы совершенно другой.

— Господин Айверс, вы приехали! — радостно воскликнул ребенок, беззастенчиво повисая на ноге Арса.

— Ну ладно, будет тебе, Патрик. — Женщина пощекотала мальчишку в районе ребер.

Весело смеясь, он едва не скатился прямо на пол, но Арс поймал его и поставил на ноги. Непослушная шевелюра была взлохмачена повторно.

— Беги давай, сейчас чай будем пить, — пообещал капитан, тем не менее совсем не сбавляя шага.

Я неотрывно семенила за ним.