Академия Смерти, или Истинная для демона (СИ) - Юлия Александровна Фадеева Страница 19

Улыбнулась, поглаживая Хока по голове. Как же я рада, что не поверила тому, что сказала Аркху. Кстати!

— Хок, а почему тетушка Аркху сказала тогда, что ты — Смерть?

— Да потому что она всего несколько лет в Академии работает, — ответил кот, довольно зажмурившись от моего поглаживания по голове. — Потому и не знает, что не опасен я для живых. Зато опасен для тех, кто почил. Хотели ли того или нет, но что адепты, что преподаватели своими словами и непоколебимой верой в свои же собственные рассказы обо мне, наделили меня силой, благодаря которой могу защищать живых от мертвых. Да я много чего на территории нашей Академии могу! А еще, я всегда в курсе того, что происходит на подвластной мне территории. И про тебя с Ройсом я тоже знаю.

И он поднял на меня хитрый, чуть смеющийся взгляд.

Я даже покраснела, поняв, что Хок, вероятнее всего, слышал, как я сказала тому нахалу, что таких, как Ройс, «ем» на завтрак, обед и ужин.

— Молодец, уважаю! Не сдалась под его натиском, дала отличный отпор! Нет, Дэниел Ройс неплохой парнишка, но слишком уж, на мой взгляд, высокомерен и нагловат. Но это в силу своего воспитания — у него одна из самых влиятельных семей Астарота.

— И что, поэтому нужно быть такой сволочью? — чуть сведя брови к переносице, поинтересовалась у хранителя.

— Но ты-то сумела поставить его на место, — хохотнул Хок, поудобнее устраиваясь рядышком со мной. — Вон, как убегал из твоей комнаты! А уж каким бледным казался… Красота! Не каждому некроманту удается достичь такого эффекта! Знаешь, вот ушами чувствую, что теперь и про тебя по Академии распространяться такие слухи, что ни один не захочет к тебе подойти, и будем мы с тобой ходить да одним своим видом внушать страх всем, кто нас увидит, — засмеялся Хок.

— Знаешь, — поглаживая котика, начала я, — не совсем уверена, что хочу, чтобы меня боялись. Все же остаться совершенно одной, без поддержки и друзей, не есть хорошо — даже поговорить не с кем.

— А как же я? — тут же поднял голову кот, заглядывая мне в глаза. И столько в них вселенской печали было, что у меня сердце защемило!

— А тебя я очень полюбила, и ни за что на свете не откажусь от твоего общества и, если позволишь, то и дружбы, — ласково ответила ему, улыбнувшись.

— Буду этому только рад, Дарина, — отозвался Хок, снова положив голову мне на колени и прикрывая свои, лучащиеся счастьем, глаза.

Глава 14

Не знаю, сколько мы вот так просидели, я просто потеряла счет времени, но мне еще, наверное, никогда не было так легко и спокойно, и это если учесть, что я попала в другой мир, а вернуться обратно домой пока не представляется возможным.

Не заметила, в какой момент уснула, но почувствовала, как кто-то накрыл меня одеялом и что-то ласково шепнул. Ох, как же хорошо-о-о!

И вот кажется, что я даже толком уснуть-то не успела, как над самым ухом раздалось:

— Дарина, проснись! Проснись, тебе говорят, на занятия же опоздаешь! — зудел над ухом Хок, стаскивая с меня одеяло.

— Ну еще чуть-чуть, — пробубнила я, пытаясь завернуться обратно в такое теплое и уютное одеялко, но кот упорно его с меня стаскивал.

— Вставай, я сказал! — чуть рыкнул котик, цапнув меня за пятку зубами. Не сильно, но ощутимо.

— Ай! — воскликнула, тут же просыпаясь и садясь на кровати. — Ты чего кусаешься?

— А нечего спать, соня! Тебе еще себя в порядок привести нужно, вон, волосы сплошным колтуном на голове встали, а еще и позавтракать не помешало бы. Сумку с учебными принадлежностями я тебе уже собрал, так как ты с вечера об этом забыла, а затем, когда поешь, отведу тебя в аудиторию. А то еще заблудишься.

— Так у меня же теперь карта есть, которую ты, между прочим, сам мне и дал, — улыбнулась, поднимаясь с постели и, позевывая, сладко потянулась я.

— Это я так, на всякий случай! Мало ли, может, ты в них ничего не смыслишь. Еще потеряешься, забредешь не туда, а мне потом от дел отвлекаться, да провожать до нужной аудитории.

— Просто признайся, что самому хочется отвести меня, чтобы все видели, как мы вместе идем по коридорам Академии, — широко улыбнулась я, глядя на Хока.

— Ну, — замялся он, — и это тоже. Ну интересно ведь, какая у всех реакция-то будет!

— Так и знала! — довольно воскликнула я.

— Ой, иди уже, приводи себя в порядок! У нас в запасе еще полтора часа имеются, — смешно фыркнул котик, вильнув хвостами.

И я пошла… недалеко. Ванная, благодаря хранителю, находилась у меня в комнате, поэтому, умывшись, как следует, кое-как расчесала непослушные волосы, которые и правда стали одним сплошным колтуном, вышла обратно в комнату.

На кровати меня уже ждала ученическая форма: белая, накрахмаленная рубашка с длинными рукавами и перламутровыми пуговками, темно-синий пиджак с нашивкой АС и эмблемой моего факультета; по краю, чуть светясь голубоватым светом, тянулись тоненькие ленточки, обрамляя ворот и манжеты, пуговицы, как и на рубашке — перламутровые, такого же цвета, как и пиджак, брюки и в заключение к этому всему — удобные черные туфли на невысоком каблуке.

— Ух ты! — выдохнула я, разглядывая форму. — Вот в этом я пойду на занятия?

— А что, есть возражения? — хитро сощурившись, поинтересовался Хок, расставляя мой завтрак на столе.

— Что ты, нет, конечно! — тут же воскликнула я. — Она очень красивая!

— Тогда, давай, живенько переодевайся и садись завтракать. Я уже почти накрыл, — довольно муркнул он, расстилая беленькую салфеточку и ставя на нее тарелку, а по краям ложку, вилку и нож. Налил что-то в кружку, а затем кинул в нее что-то сверху.

Решила не заставлять его и ждать и быстренько начала переодеваться в новую форму.

Мягкая, удобная, и так приятна к телу, что я сама чуть не замурлыкала от удовольствия!

— Так, давай, садись на стул и начинай кушать, а я тебе пока волосы заплету, — предложил Хок, беря в лапы расческу.

— Ты и это умеешь? — натурально изумилась я, округлив глаза до размера небольшого блюдца.

— Я же говорил, что много чего умею, — хохотнул котик. — Давай, садись.

Молча подчинилась и присела на стул.

На столе уже ждали: непонятно из чего сваренная белая каша с кусочками каких-то, неведомых мне, фруктов, чай с непонятной зелененькой травкой на поверхности кружки (видимо,