Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ) - Вин Милена Страница 19

— Значит, слабое приворотное зелье не несет никакого вреда? — спросил вдруг Оливер.

— Не несет.

— А какая от них польза, если они кратковременны?

Вид у Чероша стал раздраженным. Ему словно претило вести подобные разговоры в стенах боевой академии. Тем не менее вопрос он не проигнорировал:

— Польза бывает, но не всегда. Человек будет думать о вас, желать встретиться. Если сделать все правильно, вы сблизитесь. В ином случае, когда действие зелья закончится, все вернется на круги своя.

— А что, если…

— Поговорим о более важном, мистер Коутс. Вы обучаетесь в академии боевых искусств, а не в доме куртизанок.

Грубые, твердые слова профессора вызвали у адептов смешки и веселые ухмылки. Но я уже не обращала внимания ни на всеобщее веселье, не коснувшееся меня, ни на попытки Чероша продолжить вести лекцию. Профессор, сам того не осознавая, подал мне отличную идею. Приворотное зелье — это именно то, что мне нужно.

Конечно, не то, которое способно убить во время приготовления или после… Мне вовсе не хотелось убивать ректора или превращать его в безумно влюбленного, не знающего преград, слепца.

Всего-то и нужно, что подтолкнуть его к действиям, сделать так, чтобы он сам искал встречи со мной; чтобы ненадолго забыл о делах и посвятил свободное время мне... Слабенькое, простенькое любовное зелье, которое поможет добиться внимания истинного и увидеть на его лице не холодность и равнодушие, а улыбку и мягкость.

Глава 10. Коварное послание

День, насыщенный новыми дисциплинами и встречами с профессорами, интересными, но не менее требовательными, чем магистр или Черош, близился к концу.

Побывав на лекции по чароведению, я поняла, что практически ничего не знала об искусстве наложения чар. Тетушка в этом деле была мастак, без сомнения — Филя тоже. Но сама я не знала ни как накладывать чары, ни какие чары могут пригодиться в бою. Однако профессор Люсин — очаровательная низкорослая женщина с рыжими кудрями — отнеслась к моему незнанию с пониманием и на следующем после лекции практическом занятии любезно помогла наложить мою первую чару на нож.

Получилось с первого раза: зачарованный нож попадал прямо в цель, в надкусанное яблоко на столе профессора. Эффект был недолгим, и вскоре оружие стало обычным, каким и было до наложения. Но осознание, что у меня получилось сделать то, о чем раньше я только слышала, подняло настроение.

После обеда, который я провела с Гвен и Тиной, была лекция по истории магии. Эта лекция оказалась двухчасовой пыткой. И не только для меня: тихий монотонный голос профессора Булмана, зачитывающего текст из толстого трактата, усыплял всех адептов, и даже заинтересованная в учебе Гвен тяжко вздыхала во время занятия, а на середине наплевала на конспект и последовала примеру Тины, улеглась на парту и чуть слышно засопела.

Зато следом за этим нас ждали рукопашные бои, отогнавшие сонливость. Тренировка проходила во внутреннем дворе академии. Хоть тело и было слабым, я не чувствовала большой усталости. Возможно, на это повлиял свежий воздух и треплющий волосы прохладный ветер, а может, вставшая со мной в пару Гвен. Пока Тина тренировалась с Оливером, Гвен со стоическим терпением учила меня двигаться в бою.

Как же сильно я завидовала девочкам, когда они покидали тренировочное поле, а я осталась ждать двухчасовых плясок с бо, наблюдая, как солнце медленно ползет к горам. Тренировку вновь пришла провести Сильвия. А я, дуреха, глубоко в душе таила надежду, что в этот раз явится директор, позволив хоть на какие-то два жалких часика побыть рядом с ним…

Какой там! Его даже в библиотеке не оказалось, где он, как говорил Кайл, проводил чуть ли не каждый вечер. Я доделывала ту работу, от которой магистр меня так любезно вчера освободил, жаждая поскорее закончить и успеть забежать в столовую до того, как столы с вкусностями, приготовленными на ужин, опустеют. Но стрелка настольных часов неумолимо приближалась к девяти. К этому времени, как я успела вчера заметить, двери столовой наглухо закрывались. А значит, сегодня я снова останусь без ужина…

— Жемчужинка, и вновь ты тут, — звенящий голосок Тины разбудил меня, когда я, стоя на хлипкой ступеньке лестницы, машинально убирала книги на верхнюю полку.

— Не слишком ли длительное наказание за одну провинность? — тихо и как-то отстраненно спросила Гвен, и, глянув на нее, я заметила, что ее вниманием завладела стопка фолиантов.

Ее вопрос напомнил мне, что в моем наказании виновата не одна я. Но упоминать Кайла, из-за доброты которого мера наказания возросла, я не стала. Спустилась, покрутила отяжелевшими запястьями.

— Мне осталось немного. Еще два ящика…

— Держи. — Улыбнувшись, Тина протянула мне маленькую тоненькую палочку, покрытую глазурью. — Ты пропустила ужин. У меня их тут много, — она похлопала по плоской поясной сумочке. — Тебе помочь?

— Спасибо… Но от помощи я, пожалуй, откажусь.

Надкусила десерт и постаралась за улыбкой скрыть волнение, которое Тина чует, как охотничья собака дичь. Пусть ректора в библиотеке и не было, я не решилась рисковать. Казалось, у него везде есть глаза и уши, и если кто-то примется помогать мне, он непременно узнает. И тогда меня будет ждать еще один вечер без ужина…

— Кстати, ты успела заскочить в комнату? — вдруг спросила Гвен, опустившись рядом с ящиком. Ее худые длинные пальцы аккуратно касались кожаных корешков. — Забыла свечи потушить.

— Ах да. — Тина задумчиво покрутила в пальцах палочку. — Из-под твоей двери сочился свет. Мы думали, ты уже вернулась, но постучали — никто не ответил.

Святая Кхела… Неужто это Филя? Никто не сможет зайти, но зачем же так подставляться…

— Неужели Хелия вернулась? — Гвен подняла на нас свои кристально-чистые голубые глаза. На секунду показалось, что в цепком взгляде мелькнул страх. Едва уловимый, но липкий и неподдельный.

При упоминании моей соседки Тину аж передернуло. Очень любопытно… Почему ее все так боятся?

— Она такая страшная?

Стремясь как можно быстрее вернуться в комнату и преподать негоднику урок, я продолжила расставлять книги.

— Не то чтобы страшная… — Тина села на пол и, прислонившись к книжному шкафу, подтянула к себе ноги. — Хотя нет… Она жуткая. Ну, по тому, что о ней рассказывают, складывается такое впечатление, что она монстр. Правда, я ее еще не видела, но Гвен как-то столкнулась с ней в лавке целительницы.

Гвен кивнула, перелистывая какой-то старый потрепанный трактат.

— Это было летом. Мы столкнулись не в какой-то там лавке, а в лавке самой Миранды. Это личная целительница короля и королевы, хотя те не запрещают ей держать свой магазинчик и помогать жителям Аркуса… В общем, не знаю, что между ней и Хелией произошло, но Хелия тогда долго кричала на нее, клялась проклясть, если она не сделает ей оборотное зелье. В какого-то животного, что ли…

— За этот инцидент ее чуть не отчислили, — подхватила Тина.

Я, хоть и торопилась, мельком поглядывала на них и слушала с интересом и мучительным страхом. Желание, чтобы моя соседушка не возвращалась в академию как можно дольше, росло с ужасающей скоростью.

— Но директор вступился за нее. Разбирательство было недолгим, и с отчислением повременили. Странно, да? Обычно подобные скандалы академия не прощает. Многие даже думают, что Хелия приворожила нашего директора…

— Это все глупые сплетни, — с глубоким скептицизмом сказала Гвен. — Хелия отбывает наказание в одной из школ Аркуса: проводит занятия с детьми. Поэтому не вернулась к началу учебного года. Не стоит верить всему, что говорят старшекурсники. Они рождают на свет сплетни, где правда переворачивается с ног на голову и в итоге становится ложью. Ложью, в которую всем так хочется верить…

Ложь, обман, сплетни и слухи. Тетушка, как это обычно бывает, и тут оказалась права. Нельзя верить словам. Лучше верить поступкам, которые совершают по отношению к тебе. Кажется, такого же мнения придерживался и магистр. Ведь именно поэтому он дал мне шанс и пообещал принести свои извинения, если я буду действовать и докажу ему, что способна на большее. Но меня несколько задевало, что, оказавшись на суше, я и сама стала настоящей лгуньей. Я скрыла свою личность от истинного и от девушек, относящихся ко мне с добротой. Вынужденная ложь. Но почему от нее так тяжело на душе?..