Рэйчел Кейн - Повелители стихий. Книга 2. Огненный джинн Страница 19

– Семь дней. – Темные глаза Джонатана пылали от переполнявших его эмоций. – Я сижу здесь и наблюдаю, как из тебя утекает жизнь на эфирном планесемь чертовых дней!Я не буду сидеть ровно на своей всемогущей заднице, пока ты умираешь.

– Это не твое дело.

– Дэвид…

– Это не твое дело,Джонатан! – Медные глаза Дэвида горели бешенством. Взгляд Джонатана был темен и глубок как космос. Они не двигались, но я чувствовала, как рушатся защиты, и все мое существо кричало, требуя убраться к черту из пространства между ними.

Но, так или иначе, я не стала прислушиваться к советам собственных чувств.

Я развернулась к Дэвиду.

– Что за дерьмовый образец мифического героя ты на себя решил примерить? Я тебя не просила убивать себя ради меня! Я быникогдане потребовала такого! Ты не можешь, черт тебя дери, сделать меня джинном иподохнуть!Слышишь меня? Не можешь!

Джонатан рассмеялся.

– Я тебя умоляю. Он не сделал тебя джинном, неужели до тебя до сих пор не дошло? Он сделал каждого из васполовинойджинна.

Я заметила, что мои волосы снова собрались в локоны, как только нарушилась моя сосредоточенность. Я потеряла и серый цвет радужки, сохранять который старался научить меня Дэвид, и чувствовала, как мои глаза изменились – вспышка – они стали серебряными.

– Половиной?

– Да. Как две половинки единого целою. – Джонатан скривился, словно от горечи. – И что это за целое, у меня нет ни малейшего представления. Возможно, я идиот.

– Отлично. В таком случае исправь это, – сказала я, – уничтожь.

– Нет! – снова воскликнул Дэвид, и на этот раз, наконец, пошевелился, взяв меня за плечи и физически сдвинув с дороги. Потом решительно усадил на диван.

– Ты не понимаешь. Япрошутебя молчать.

– Слушай, она ясно попросила, – сказал Джонатане и наставил на меня палец.

– Нет! – Дэвид выбросил руку вперед, ладонью от себя, отталкивая Джонатана, хотя тот не предпринимая никаких шагов для реализации нашего решения. Он опустился на одно колено прямо в своем оливковом пальто и взял мою руку в свои. Тепло кожи, искренность, сияющая в его глазах…

– Джоанн, это касается только его и меня. Дай нам решить это между собой.

Джонатан перевернул бутылку, осушив до дна, и бросил ее в камин. Звон стекла затерялся в реве пламени, огонь взметнулся, ластясь, словно домашний любимец.

– Дерьмо. Несмотря на то, что все это очень трогательно, Дэвид, это совершенный бред. Ты не сможешь сделать ее одной из нас. Ты можешь сохранить ей жизнь, ты можешь дать ей силы, но цена этого слишком, чертовски высока. Неужели ты думаешь, что я собираюсь стоять в стороне и позволю тебе это сделать?

Дэвид улыбнулся, но я точно могла сказать, что улыбка предназначалась не мне. Она была горькой, очень личной и полной боли.

– Смотри, как ты прекрасна, моя любовь, смотри, как ты прекрасна…

– Эй! Не нужно мне этого цитировать. Ты же знаешь, как я это ненавижу. – Джонатан подошел сзади и впился взглядом в нас обоих. После долгого молчания что-то в нем растаяло. Может быть, гнев. Или решимость. – Ты действительно это делаешь.

Пальцы Дэвида сомкнулись вокруг моих.

– Это уже сделано.

– Ты умрешь, чтобы дать ей жизнь.

– Я не думаю, что это обязательно должно случиться, но если дойдет до этого, то да. Я не боюсь.

Внутри меня что-то застыло в неподвижности. Совершенной, абсолютной неподвижности. Я вся сосредоточилась на Дэвиде, на его глазах, на энергии, перетекающей от него ко мне. Энергии, которая, как я теперь понимала, поддерживала мою жизнь.

– Пожалуйста, – голос Дэвида стал мягким, низким, вибрирующим в глубине горла, –Джонатан. Пожалуйста. Это мойвыбор.

Он сделал акцент на последнем слове, и я видела, как оно ударило второго джинна, стоявшего, скрестив на груди руки и глядя вдаль. Окутало болью.

Между этими двумя было так много того, чего я не понимала, и знала, что никогда не пойму. Я знала Дэвида не больше недели, они же провели вместе вечность. Неудивительно, что Джонатан был тверд и до боли резок с ним. И не удивительно, что он желал моей смерти. У меня возникли те же самые чувства, если бы я обнаружила, что кто-то пытается разрушить дружбу, имеющую столь длинную историю.

– Твой выбор, – повторил Джонатан. – Ну да, ты молодец. Если я лишу тебя выбора, то буду не лучше последней задницы, заключившей твою душу в бутылку. Ты это имеешь в виду?

Он уставился в окно. Раньше там был замерзший снежный ландшафт с чистым голубым небом. Теперь за окном простиралась улица большого города с массой людей, двигающихся подобно кровяным тельцам в артерии – каждый сам по себе. Серое небо, серые здания, серый дым выхлопных труб такси.

Он сказал:

– Ты знаешь, как я к ним отношусь. Они словно нашествие саранчи, пожирающей все на своем пути. И теперь ты хочешь открыть для них еще и наш мир.

– Не дляних. Она человек. Один человек.

– Одна смертная, – поправил Джонатан. – В наши дни каждый отдельный человек заслуживает того, чтобы быть стертым с лица земли.

То, что он сказал, для него не было пустым звуком. Джонатан снова повернулся и уставился на нас.

– Но ты не собираешься меня слушать. Ты никогда этого не делал. Даже если это сработает, один изнихнайдет тебя, точно также как в последний раз, засунет тебя в чертову бутылку и сделает рабом. Ты выиграл свою свободу, Дэвид. Это драгоценный приз. Не разбазаривай ее подобным образом.

– Я не разбазариваю, – ответил Дэвид, – я трачу свободу на то, что считаю действительно важным.

Его слова ранили Джонатана словно ножом. Он вздрогнул и с тихим стоном втянул в себя воздух. Потом снова отвернулся к окну, уставился в него невидящим взглядов, и внезапно я почувствовала, что нечто упускала прежде. Вся эта мощь, такая масса возможностей – и при этом он был в ловушке.

Заперт здесь в этом доме, какую бы реальность он ни создавал для себя. Он смотрел на мир из этого сейфа, разделенный с ним оконным стеклом.

И, возможно, будучи тем, кем он был, обладая подобным могуществом, он не имел иного выбора.«Он единственный истинный бог для тебя в твоем новом существовании, маленькая бабочка», – сказала Рэйчел.

Бог, не смеющий покинуть свои небеса.

– Что будет, если я умру? – спросила я. Должно быть, я удивила из обоих. Я чувствовала реакцию Дэвида и угадала реакцию Джонатана по тому, как напряглись, а потом вновь расслабились его плечи.

– Ты джинн, – сказал Дэвид, – ты не можешь умереть.

– Согласно его словам, я только половина. Значит, могу. Итак, что будет, если половина умрет? – Я откашлялась, прочищая горло. – Если это произойдет, получит ли Дэвид свою энергию обратно?