Злодейка из романтического фэнтези - Ксюра Невестина Страница 19

– Леди Аннабелль Игевиль, маркиза, занимает все его внимание.

Я замерла от потрясения и жестом попросила не продолжать. О главной героине я забыла напрочь. И почему все мужчины (реальные и вымышленные) думают одним местом? И как я могла забыть об Аннабелль? Недопустимая оплошность!

– Понятно, – выдохнула я, склонив голову на сжатые в замок руки. – Я позабочусь об этом.

«Я ведь здесь злодейка!» – подумала я и отклонилась на спинку кресла.

Мне нельзя глупо подставляться, как то делала оригинальная Рианнон. Во-первых, мне нельзя влюбляться в кронпринца Кайлема (это запросто). Во-вторых, мне нельзя нанимать простолюдинов для похищения (они облажаются сто процентов, что выйдет мне боком). В-третьих, главная героиня должна умереть. Только тогда главная злодейка (то есть я) будет в безопасности.

Было бы идеально подставить Аннабелль перед кронпринцем Кайлемом, чтобы он сам ее казнил. Или хотя бы приказал наемному убийце избавиться от нее. Надо действовать чужими руками, но так, чтобы ко мне никакая ниточка не подвела.

Или убить кронпринца Кайлема.

Такого сюжетного поворота от меня (точнее от оригинальной Рианнон) не ожидала бы даже сама психованная писательница, так что этот вариант мне казался даже более реализуемым, чем с убийством Аннабелль. (В оригинале Рианнон не раз и не два пыталась избавиться от Аннабель различными способами, но все они потерпели крах). Так что следовало подойти к делу с другой стороны.

Эдгар.

Принц Эдгар.

Или…

Кронпринц Эдгар?

– Гостя покормить чем-нибудь лечебным, – приказала я, а мысленно добавила «чтобы кони не двинул». – Мне черное платье для посещения императорского дворца и комплект из серег и подвески с раухтопазами.

Мне нужно лично убедиться, что у кронпринца Кайлема поехала крыша, и толку от него не будет. (Проблема в том, что толку в деле захвата причитающегося мне имущества от более честного Эдгара будет еще меньше).

Уже ставшие привычными сборы и время в пути пролетели практически незаметно, и моя новенькая (не парадная) карета встала у величественных ворот императорского дворца. Посмели ли мне преградить дорогу? – Да. Заметила ли я эти жалкие потуги? – Нет.

Кучер завел карету к оранжерее без моего дополнительного приказа, что меня совершенно устраивало. Используй я обычных слуг, мою цель еще искать бы пришлось. К моей карете сбежались прислуга, рыцари из охраны, но меня все они не заботили. Тем более что внутри оранжереи сохранялось спокойствие.

Ничто не могло нарушить романтическую сцену между главными героями.

Тогда это сделаю я.

В оригинальном романе Рианнон вернулась уже после того, как кронпринц Кайлем сделал предложение Аннабелль, которая исцелила его от ран в аукционном доме. То есть примерно через месяц после событий с работорговцами, что не увязывалось с событиями, которые произошли после моего вмешательства. Так что я стану не самой приятной неожиданностью… а для кого впрочем? Для вымышленной девчонки? Что-то я слишком серьезно подошла к решению таких пустяковых задачек.

Не обращая ни на кого внимания, я (в сопровождении служанки номер четыре) прошествовала (иначе не скажешь) с гордо поднятой головой и королевской осанкой внутрь оранжереи, где под открытым небом расположилось императорское чаепитие.

Двое мужчин, несколько леди в окружении нескольких невзрачных слуг, обслуживающих мероприятие, сидели за среднего размера садовым столиком и о чем-то непринужденно болтали. Точнее кронпринц Кайлем, с левой стороны которого расположились сначала Аннабель, затем Розария, непринужденно болтали. А вот сидящий справа от кронпринца молодой человек устало игнорировал (пытался игнорировать, что-то уважительно отвечая невпопад) повышенное внимание оставшихся леди.

Именно он первым заметил мое приближение.

– Маркиза Рианнон Лебрант? – удивился он, поднимаясь и первым приветствуя имя. – Мое почтение. Нам не доводилось встречаться раньше, поэтому позвольте представиться…

– Вы герцог Матеус Флемингтон, Ваше Сиятельство, – улыбнулась я; не узнать мужчину с ярко-рыжими волосами и красными глазами из свиты кронпринца Кайлема я не могла. В принципе в оригинальном романе никого другого из Флемингтонов (рыжих и красноглазых) не появлялось.

– Верно, – герцог-канцлер взлохматил короткие волосы и тоже улыбнулся; его явно достало чаепитие. – Меня с такой редкой внешностью сложно не узнать. Прошу Вас, присаживайтесь.

Герцог пригласил меня к столу и смутился, потому как меня не ждали и даже стула свободного не было. Кронпринц Кайлем нахмурился, показывая свое раздражение. (То есть с головой у него совсем все плохо, и он забыл, что я сильнейшая магиня на континенте). Аннабелль Игевиль струхнула. Ее лицо побледнело, а в глазах… а в глазах я увидела нечто такое, что совершенно не должно касаться тупенькой головушки главной героини. Потом об этом подумаю.

– И что же привело вас в императорский дворец, маркиза? – поинтересовался кронпринц Кайлем хмуро, как только я присела на место канцлера.

Несколько слуг быстро организовали для герцога новое место, и теперь я была зажата между двумя мужчинами.

– Исключительно наша с вами договоренность. Мне показалось, что вы пренебрегаете своей частью сделки.

– Вам показалось.

Атмосфера с моим появлением стала напряженная. И в то же время я смогла заинтересовать герцога-канцлера. Он немало бед принес Рианнон в качестве одного из воздыхателей главной героини, так что стоило перетянуть его на свою сторону до того, как это сделает Аннабелль. Судя по его поведению, я появилась вовремя. А вот кронпринца Кайлема уже не спасти.

– Вы сами назначили крайний срок.

– Дело оказалось сложнее, чем я предполагал.

– Разве?

– Не место и не время подобным разговорам!

Я совершенно точно испортила ему настроение. Кронпринц Кайлем разозлился, и леди Аннабелль «незаметно» погладила его по тыльной стороне ладони, и успешно успокоила.

– Баронесса Игевиль, – позвав ее, я весьма указательно посмотрела на соприкосновение рук ее и кронпринца, – скажите, вас муж научил подобному поведению в общественных местах?

Главная героиня вспыхнула. Кронпринц нахмурился сильнее, но я не собиралась отступать. В конце концов он все равно скоро станет всего лишь расходным материалом.

– Я не замужем, – взяв себя в