Елена Славная - Неправильная Страница 2

Наравне с привилегиями существовали и обязанности. Одна из них заключалась в том, что один представитель Рода должен всегда находиться в королевском дворце. Хм, неужели пришла моя очередь? Так, ведь я не могу лечить других!

— Александрин, — вспомнил обо мне братишка, — ты что тут делаешь?

— Сплю, — коротко отозвалась я из-под одеяла, в которое успела уже полностью завернуться.

— Почему именно здесь? — терпеливо продолжил Августин.

— Не помню, — честно призналась я, понимая, что братишка так просто от меня не отстанет.

Взглянув на Августина, я лишь убедилась в своих догадках. Внешне он казался очень спокойным. Но я-то знала его с самого своего рождения и не раз видела этот взгляд, который, как минимум, обещал полоскание мозга в семи зельях от глупости. И не дай Одноликий, если не поможет! Я даже села, чтобы не такой виноватой выглядеть.

И все-таки соскучилась я без братишки за пять лет. И ежемесячные визиты в монастырь, где я постигала мудрость Одноликого и избавлялась от влияния Многоликого, не в счет. На людях Августин вел себя как истинный потомок Целителей, тьфу ты!

— Ваше высочество, не могли бы вы пояснить, как тут оказалась моя сестра?

Этот…обладатель красивого торса ухмыльнулся так паршивенько. Ну, может, мне и показалось, но все равно не понравилось. Девственности он меня точно не лишал, иначе бы вел себя совсем иначе. Уж я-то знаю,

как

реагируют мужчины на лишение оной. Все-таки у меня шесть раз уже пытались ее забрать. Безуспешно. Она всегда возвращалась.

— Ваша сестра весьма настойчиво попросилась на ночлег, — глядя прямо на меня, ответил принц.

А мне ведь тоже интересно, почему я тут, а не у короля. Я ведь к монарху собиралась! Нет, я совсем не жажду тех подвигов, что намеревалась сделать не в самом трезвом состоянии. И полагаю, проснись я у короля, утро было бы намного хуже. Но откуда на моем пути взялся принц Раймунд?

— А можно подробнее? — робко попросила я.

Не потому, что стеснялась, а просто его высочество после лечения уж слишком высокомерным казался, а такие наглости не любят. Мне на самом деле все равно, кому что нравится, но сейчас очень хотелось ответ услышать. Братишка, устав стоять, уселся в соседнее с принцем кресло, всем видом показывая, что тоже готов внимать.

Его высочество задумчиво гладил пальцами правой руки подлокотник, и взгляд с меня не спускал. Он как будто ждал чего-то. От меня. И молчал, зараза! А Августин, казалось, разве что ладони друг о друга не потер в ожидании представления. Ну, да, принц-то со мной не знаком еще.

Мне тишина надоела быстро. При повторном осмотре комнаты я не увидела ничего интересного. Мебель стандартная, цвета приятные и совершенно не на чем задержать внимание! Снова взглянула на сидящих мужчин. Ага, принц левой рукой комкает какую-то тряпку, частично сидя на ней. Из общей картины ее выделял цвет — красный. А еще я вспомнила, что именно этого цвета было мое платье…

— Мерзавец! — возмутилась я.

Как можно не заметить красного на светлом? Это же было такое удобное платье! Оно имитировало наличие корсета и не стесняло движений. Да, возможно, принц его и не испортил, но сам поступок просто вопиющ. Его высочество отреагировал до противного спокойно. Говорю же, зараза!

— Я так понимаю, — обратился принц к братишке, — скоро сюда набежит толпа придворных, дабы засвидетельствовать порочность сии особы?

— Ваше высочество? — не понял Августин.

А принц у нас с печальным опытом оказался. Видимо, уже многие пытались выйти в качестве будущей королевы через его постель. Вот только сейчас он очень ошибся. Если ночью я хотела стать женой короля (но совсем-совсем этого не помню), это еще не значит, что с утра у меня те же желания.

И, вообще, что значит,

мою

порочность? Она была доказана еще пять лет назад. Правда, в узком семейном кругу. За что, кстати, меня и отправили в монастырь. И что-то мне подсказывает, не для того мою персону возвращали, дабы снова выяснить, насколько я нечестива.

Августин никогда не отличался быстрой сообразительностью с утра, если дело не касалось лечения. Вот и сейчас, когда он наконец-то понял, что имел в виду принц Раймунд, по его лицу, обычно до противного невозмутимому, пронеслась гамма эмоций от непонимания до возмущения.

— Ваше высочество, как вы могли… — начал братишка, но я не дала ему договорить.

— Сесть на мое платье?!

Принц снова разглядывал меня, но уже с подозрением. И мне эти смотрелки уже надоели. Я до сих пор хочу спать, между прочим. Поэтому резко откинув одеяло, я, совсем неграциозно, встала с постели и с чувством потянулась.

— Александрин, — окликнул меня Августин, — ты уже выросла.

— Да? — с наигранным недоверием спросила я. — Это в каком же месте?

Без зеркала себя разглядывать неудобно, но я справилась. После чего вопросительно посмотрела на братишку. Он, кажется, был смущен. А вот его высочество более умело скрывал свои эмоции. Или принц по натуре не пробиваем.

— Во всех, — коротко отозвался Августин.

— Моя одежда находится под его высочественным задом, — я обвинительно показала пальцем на принца.

А нечего таким непонятливым быть! На вопросы он не отвечает, шумит с раннего утра, на вещах моих сидит и даже не подумал, что мне нужно одеться, раз я встала.

— Александрин, думай, о ком и при ком ты говоришь!

— Хорошо, — покладисто сообщила я, — больше так говорить не буду. При тебе. Но мне и правда надо одеться. Или мы придворных ждем? — я выжидающе посмотрела на принца.

Кажется мне, что он только сейчас понял, чего же от него хотят добиться. Да, утро сегодня на удивление тугомыслящее.

Облачившись в свое изрядно помятое платье, я неодобрительно смотрела на обернувшегося принца. Братишка так, вообще, не отворачивался. А зачем, если он как целитель и не такое видел.

— Так, а теперь честно, — я сделала акцент на последнем слове, — что у меня на голове?

Его высочество, видимо, ожидал другого вопроса, потому как почти незаметно выдохнул. Что же такого произошло ночью, о чем он не хочет рассказывать? Или не хочет признаваться, где мое белье? Но это сейчас непервостепенный вопрос. Мне нужно зеркало! Странно, что в спальне принца Раймунда его нет. Такой красавчик непременно обязан собой любоваться! И не надо мне говорить, что мужчины так не делают. Делают! И побольше женщин. Откуда знаю? А у меня интуиция хорошая.

— Нормально все, Александрин, — Августин встал с кресла, — а теперь пойдем, пока дворец спит. Тебя не должны видеть.

— А если увидят, то пусть я буду хотя бы причесанная, — возразила я и направилась к неприметной двери, дабы посетить туалетную комнату.