Ася Филатова - Под тем же солнцем Страница 2

Через несколько машин от Олеговой гордости, возле золотистого «Фольксвагена» стоял молодой человек в короткой кожаной куртке с поднятым воротником и мученическим выражением на лице. Во взъерошенных волосах блестели капельки дождя. В руке парень держал пачку сигарет, и, похоже, его мучения были связаны именно с ней. Парень покрутил пачку и так и сяк, взглянул на Арину и почему-то виновато улыбнулся. Едва начатая пачка полетела в урну для мусора.

— Я же не курю, — пробормотал молодой человек.

Арина невольно улыбнулась. Самовнушением она тоже занималась довольно часто. «Я не ем сладкого», «Мне не нужен Олег», «У меня все будет хорошо», «Завтра я начну делать зарядку» и тому подобные установки регулярно пытались пробиться в ее подсознание. Увы, по большей части безуспешно.

Некурящий молодой человек обогнал ее и нырнул под институтский козырек.

«Приятный парень, — автоматически отметила Арина, и тут же с тоской покосилась в сторону Олеговой «Митсубиси». — Боже, да когда же наступит то счастливое время, и меня перестанет трясти хотя бы при виде его машины??».

Если бы в этот момент Арине кто-нибудь сказал, что такое время наступит буквально со дня на день, она бы страшно удивилась. И, конечно же, не поверила. Арина сложила мокрый зонт, брезгливо затолкала его в полиэтиленовый пакет и поспешила в аудиторию.

В классе все уже были на местах, Аринина подружка Аля с мечтательным выражением на лице смотрела в окно. Арина скинула с плеча сумку и уселась рядом.

Полное имя у Али — Алина, но, поскольку «Алина» и «Арина» весьма близки по звучанию, а если попадается какой собеседник с дефектами речи, так и вовсе одинаковые, Аля предпочитала сокращенный вариант, чтобы не путаться. Аля была очень хрупкая и маленькая, настоящая бабочка или даже мотылек. Так и тянет проткнуть булавкой и засушить. Хрупкий стебелек грозил переломиться когда-нибудь, копна темно-каштановых кудрей на тонкой шее обязательно перевесит. У Али огромные серые глаза и почти прозрачная кожа. Арина тоже была довольно мелкой, но все-таки не настолько, и рядом с Алей ей удавалось почувствовать себя крупной человеческой особью, а не гномом, как обычно.

— Как оно? — коротко поинтересовалась всем на свете подруга.

— Терпимо, — буркнула Арина, доставая тетрадку и ручку, и обратила внимание на отсутствие преподавателя: — А где товарищ Кулов? Может, заболел?

— Курит, наверное, — отозвалась Аля, — я его с утра видела, так что, увы.

— Учиться совсем не хочется, — посетовала Арина, подперев голову рукой и глядя в промозглую серость за окном, — и на улице мерзко.

— Да? А мне показалось, ничего погодка… Освежает.

Арина хмыкнула.

— Тебе надо было родиться в Англии, там, говорят, почти всегда так. Когда поедем в Пушкинский? Может, в субботу?

— Ой, не знаю, — сконфузилась Аля и потерла веснушчатый нос, — меня Эдик позвал в выходные на дачу, они семьей едут…

— Ясно.

Арина вздохнула. Эдуард Костылевич — парень из соседней группы, долговязый, рассеянный, но в целом симпатичный, с первого курса таращился на Алю с выражением угрюмой безнадежности и, наконец, в прошлом семестре решился подойти и познакомиться. Оказавшись на удивление приятным и ненавязчивым, Эдик за недолгое время прочно утвердился в качестве близкого друга Алины, к немалому удивлению последней.

Пока Арина тонула в собственных сомнениях и горестях по поводу рушащихся отношений с Олегом, Аля расцветала в обожании и заботе, которой ее окружил новоявленный кавалер. Алю немного смущал диссонанс настроений с подругой, она искренне переживала за Аринин душевный разлад, принимая близко к сердцу каждый новый поворот в их мелодраме. Самой Але Олег Евстифеев страшно не нравился.

— Видела его?

Арина безнадежно отмахнулась.

— Нет. Только машину, по счастью.

Наконец в аудиторию влетел запыхавшийся преподаватель, и обе девушки с обреченным вздохом уставились на доску. Впереди их ожидали бесконечно долгие четыре пары, нужно запастись терпением. Потом храм науки выпустит их на волю, и Арина снова будет думать о своем или просто отдыхать и созерцать окружающий мир, не допуская в голову ненужные мысли. Возможно, сегодня ей даже повезет, и вечером его машины уже не будет на стоянке, не придется вжимать голову в плечи, ускоряя шаг, и кусать губы.

За окном был март и чудовищный холод.

Алый комок, казалось, еще бился в окровавленных руках жреца, в то время как тело уже уволокли и разделали ритуальными ножами, содрав шкуру и отделив голову. С пальцев служителя срывались крупные капли, тяжело падали вниз и растекались по камням. Глухие удары барабанов смешивались с невнятным клекотом, означавшим кульминацию — слова обращения верховного жреца к богу Кукулькану. Церемония завершалась воззванием принять подношение, и вот наконец сердце бросили на жертвенное блюдо.

Выбравшись из толпы, Тиану осмотрелся. Рин нигде не было видно. Тиану последний раз бросил взгляд на алтарь, залитый свежей кровью, и, нахмурившись, отправился на поиски девушки.

На тропе и в их секретном месте Рин не оказалось, и Тиану вышел к родной деревне. Солнце нещадно заливало ветхие хижины, кругом не было ни души.

Щурясь от яркого солнца, Тиану поискал глазами Рин. Если девушки нет и здесь, придется идти к реке. По счастью, вдалеке, возле старого дерева с изъеденной временем корой, он заметил сгорбленную фигурку.

Рин сидела прямо на земле, обхватив голову руками. Голос ее прозвучал глухо, Тиану наклонился, а потом и вовсе опустился рядом с ней на выжженную солнцем сухую землю.

— Я не могу больше смотреть на это… Неужели это никогда не кончится?? Дождя все нет, но долго еще мы будет увлажнять наши земли только кровью?.. Сколько еще захотят боги?..

Тиану осторожно коснулся плеча девушки и легонько потряс ее.

— Столько, сколько им еще решат дать наши жрецы…

Рин опешила.

— Жрецы? А как же боги?..

Тиану покачал головой.

— Богам не нужна кровь. Крови хотят люди.

Рин подняла голову и удивленно посмотрела на юношу. Прищурив глаза, Тиану смотрел вдаль.

— Ты говоришь странные вещи… Ты утратил веру?

На лицо Тиану легла тень.

— Вовсе нет.

— Тогда почему ты так говоришь?

— Потому что я не верю нынешним жрецам. Они забыли о своем истинном предназначении и слишком увлечены своими так называемыми обязанностями. Их влечет власть, а этого быть не должно.

— Но так было всегда…

— Нет, не всегда. Спроси Ясу, он многое повидал… Все может быть совсем по-другому, в это я верю.