Жениться по приказу (СИ) - Ратникова Дарья Владимировна Страница 2

— Где она живёт то? — Прервал поток словесных излияний воин.

— Дак, деревню проезжаете и там по прямой пару лиг. Увидите старую усадьбу. От неё только флигель жилой остался. Заросло там всё диким виноградом и плющом, одна башня обвалилась. Вы в дверь постучите, она и выйдет.

— А как зовут девчонку?

— Натэлия Гарсас.

Ганс вышел из избушки, хлопнув дверью.

— Пошли. Кажется, я нашёл её, — и усмехнулся, обнажив выбитые зубы. — Хотя нет, пожалуй, езжай ка ты к поверенному. Пусть приготовит все бумаги. Девчонка не откажется, точно тебе говорю.

Натэлия

Я так надеялась, что дождя не будет. Но, видимо, у Господа там, в Пресветлом Чертоге, другие планы. Я вздохнула, машинально поправляя волосы. Если бы не Адели, давно бы уже перестала обращать внимания на такие вещи. Но она не должна видеть как мне плохо. Насколько смогу, я сделаю её детство счастливым.

Дождь забарабанил по крыше с такой силой, что все мои надежды хотя бы сегодня поспать на сухой постели, пошли прахом. Вода тут же нашла щели в черепице, и на пол, ковёр (остатки былой роскоши) и кровать, потекли струйки воды. Единственная комната, крыша над которой пока не протекала, была детская. Собственно говоря, почти не протекала. По стене, в самом углу, тоже бежал небольшой ручеёк. Но это так, мелочи. В моей спальне спать можно было только с большим трудом, а в столовой или на кухне находиться в дождь вообще было невозможно. Собственно, только наши две комнаты и кухня со столовой ещё хоть как то сохранились. После того, как обрушилась левая башня, и по коридорам гулял ветер, я оставила всякие попытки вернуть усадьбе хоть какой-то приличный вид и, сжав губы, пыталась хотя бы делать что могу. Готовить еду и кое-как прибираться в комнатах, надеясь, что эту зиму мы переживём.

Дальше… Что будет дальше я старалась не думать. Надеялась, что Адели подрастёт, я смогу пристроить её в какой-нибудь пансион, а самой устроиться работать. Надо только пережить эту зиму. Осень уже крепко вошла в свои права. Если даже дождя не было, то ветер свистел изо всех щелей. Я бы позвала кого-нибудь из деревни — подлатать дом, но платить мне было нечем. А нас и так деревенские жители не очень то и жаловали. Отец любил побуянить, когда выпьет. И не всегда его выходки оказывались безобидными, тем более для окружающих. Хорошо, что матушка умерла раньше и не видела всех этих безобразий. Она была давно больна чахоткой. Чудо, что она смогла вообще родить Аделину. Мне некогда было тосковать по ней и наверное, это даже к лучшему. У нас не было денег на няньку и я заменила сестре мать. А отец… Что бы там не говорили, но он был по своему нежен с сестрой, когда трезв. За это я ему была благодарна. Хотя бы за это. Ибо не дело детей осуждать родителей. За свои грех они ответят сами.

В детской что-то зашуршало. Я поспешно поправила домашнее платье (не сильно, впрочем, отличавшееся от парадного) и направилась туда. Адели спала. Волосы разметались по подушке. Во сне она была ещё красивее. Я поправила одеяла и вздохнула. Хорошо, что она пока ещё ничего не понимает, моя малышка. Совсем скоро начнётся уже возраст вопросов и, скорее всего, на многие из них я не смогу ответить.

Я вздохнула и вернулась в свою комнату. Попыталась отвлечься чтением. Только потому что гувернантка, которая у меня когда-то была, говорила, что леди не должна давать своей голове отдыхать. Но в голове крутились мысли только о том, как прокормить Адели и себя. Несколько дней назад, я словно сошла с ума. Продукты все кончились, а старик Тимми, садовник, что раньше служил у нас и хоть иногда, но помогал нам, пришёл и сказал, что нынче неурожай чуть ли не по всему королевству и помогать нам продуктами он теперь не сможет. Это последний раз. Тогда я оставила Адели с ним и бросилась в деревню, к трактирщику. Может быть, у него найдётся работа, хотя бы за кусок хлеба. Я никогда так не унижалась. Это был самый чёрный день в моей жизни. Но он сказал, что подумает и на днях даст ответ. Если бы он согласился, то нам с Адели было бы что есть. Конечно, тогда пришлось бы переехать в трактир, или оставить Адели у старика Тимми. Он давно просил забрать её. У них с женой не было своих детей и они могли бы дать ей хотя бы одежду и пропитание. Но пока есть хоть малейшая зацепка, я не расстанусь с сестрой.

Подумала так и встала. Еды ещё на пару дней нам хватит. А дальше… Что ж, я научилась не загадывать и жить сегодняшним днём. Вздохнула, подошла к кровати, когда услышала стук в дверь. Может быть, мне показалось? Но нет. Стук повторился снова. Интересно, кто это может быть? Из праздного любопытства ко мне ещё никто не заглядывал. Воровать у нас было нечего, а для всех прочих дом оставался нежилым. Я помешкала немного, потом заглянула в детскую. Адели спала. Вздохнула и направилась вниз по лестнице.

Стук в дверь повторился — не успела я ещё даже ступить на последнюю ступень. А затем грубый мужской голос произнёс.

— Эй, леди, как вас там, я знаю, что вы здесь. Открывайте, а то одной дыркой в вашем доме будет больше.

Голос был незнакомый. Мне стало страшно. На ближайшие несколько лиг никого, кроме Адели и меня не было. В прошлом году нам было нечего бояться — наш Дагги, огромный волкодав, был ещё жив. А потом то ли чем-то отравился, то ли умер от старости… Новую собаку я так и не завела. А, видимо, зря. Остановилась и прижалась к щели в заколоченных ставнях. Может быть, узнаю, кто ко мне пожаловал. Спрятаться я не успею, но, возможно, хотя бы небольшая отсрочка. Но в щели я увидела то, что меня отчасти успокоило. У двери стоял гвардеец в форме Его Величества. Хотя бы не бандит. Мне стало легче, но ненадолго. Что гвардейцам понадобилось от меня? Опять долги отца не дают покоя? Так я вроде бы договорилась с кредиторами. Пока я раздумывала, на дверь посыпались уже нешуточные удары. Я бросилась быстрее открывать. А то если он вынесет дверь, вставить её обратно будет некому.

— Что вам нужно? — спросила грубо, но по другому сейчас не могла.

— Вы — леди Натэлия?

— Да, я, — ответила тихо и поёжилась под наглым взглядом гвардейца.

— Это хорошо. Тогда вам придётся выйти замуж.

— Что?! — Это шутка? Я попятилась назад, надеясь закрыть дверь перед носом у гвардейца, но он ловко подставил ногу.

— Я говорить не мастак. Сейчас вернётся мой приятель с поверенным и они вам всё объяснят.

Через полчаса я сидела в детской с проснувшейся Адели на руках и слушала бред, который мне рассказывал поверенный — мужчина среднего возраста с ухмылкой на губах. Потому что иначе как бредом его предложение я назвать не могла.

— … Вы же понимаете, дорогуша, что шансов пережить эту зиму нет ни у вас, ни у неё, — он бесцеремонно ткнул пальцем в Адели. — В такой каморке и с такими дырявыми стенами вы не продержитесь и до первых морозов. Я делаю вам предложение от имени Его Величества. От такого предложения не отказываются. Вы выходите замуж за князя Фердинанда Дамьери, а Его Величество, в свою очередь, настолько щедр, что прощает долги вашего отца и выплачивает вам сумму, на которую вы без лишних вопросов можете купить хорошее будущее для вашей сестры. Понимаете?

То ли от его вкрадчивого голоса, то ли от голода у меня закружилась голова. Одно я понимала совершенно ясно — меня покупали. И от того, соглашусь ли я быть проданной, зависит будущее моей сестры.

— Постойте. А зачем это Его Величеству?

Вопрос повис в воздухе, и стало так тихо, что я слышала, как шуршит мышь за стенкой. По растерянному переглядыванию гвардейцев между собой (поверенный лучше умел держать лицо), я поняла, что они и сами этого не знают. Мало того, что я должна выйти замуж по приказу короля, причём за человека, которого я не то, что не уважаю, но даже и не знаю, так я ещё буду разменной монетой в странных и непонятных играх Его Величества. Я поёжилась. Перспектива так себе. А уж зачем неизвестная почти безродная девица королевскому приближённому? Может быть, князь Дамьери изволит так развлекаться? У придворных бывают странные предпочтения. Знания, которые я почерпнула про придворную жизнь из книг, были отнюдь нерадостные.