Сломанная игрушка (СИ) - Снежная Екатерина Страница 2

Вот пришла и моя очередь. Грудь обожгло прикосновение чужих пальцев. Женщина быстро, профессионально распределила по ее поверхности густую мазь и ровными движениями начала втирать ее в кожу. А закончив, коснулась меня внизу. Когда она перешла к следующей девушке, я выдохнула и потрясла головой, смаргивая слезы. Вот меня и приготовили для утехи какому-то волку….

Между тем женщины закончили и уже набрасывали на нас сарафаны. Короткие, с разрезами по бокам, такие, как принято для прыжков через костер шить. Единственным отличием было то, что эти не были сплошными, а просто застёгивались сзади на несколько пуговиц, да вместо лямок было две ленты, которые нужно было завязать.

А потом баню снова наполнили солдаты. Нас осторожно отвязали и, не выпуская из рук, понесли в лодки, стоящие на пристани. Я сидела на низкой скамеечке и, не отрываясь, смотрела на родную сторону. К противоположному берегу наша лодка пристала с последними лучами кажется садящимися прямо в Быструю солнца. Там были сооружены аккуратные мостки, к которым мы и причалили.

Когда солдаты высадили нас на берег и торопливо, с силой налегая на весла, поспешили оказаться как можно дальше отсюда, а мы, сбившись в плотную кучку, остались стоять на чужом берегу, я, наконец, поверила, что все это по-настоящему. Стало зябко и я обхватила себя руками за плечи. Было тепло, но тонкий сарафан, одетый на голое тело, без привычных нижних юбок, казался слишком открытым. Я вспомнила, что делала с нами терра Софи и мучительно покраснела. Лишенный волос треугольник между бедрами, гладкая кожа под руками, грудь, покрытая мазью, вызывающей физическое влечение, делающая мою кожу безумно чувствительной к прикосновениям и лоно, смазанное ей же. И всё это, для того, чтобы понравиться Зверю! Которого, быть может, вовсе и не интересуют мои женские прелести!

Владелица веселого дома обещала нам, что так первое проникновение будет менее болезненным, хотя никто даже не был уверен, что оборотни принимают человеческий облик, а не разрывают своих жертв на части в виде волков.

Я с трудом протолкалась сквозь толпу и вышла на мостки. Под моими ногами, ещё чуть алея в гаснущих лучах заката, раскинулась великая река. Могучая, глубокая, милостивая. И она с радостью приняла меня в свои объятия, за миг до того, как из леса донёсся холодящий душу волчий вой.

Течение подхватило меня и потащило вперёд, вдоль медленно повышающегося берега. Я не сопротивлялась. Как ни хотела я жить, ужас встречи с оборотнем оказался сильнее.

Сарафан, наполненный воздухом ещё держал меня над водой, но с каждой проведенной в реке секундой он все сильнее намокал, и я начинала погружаться все глубже. А потом чья-то рука безжалостно схватила меня за волосы и, не обращая внимание на слабое сопротивление, потащила к берегу.

Меня вытащили из воды и швырнули на землю. Я упала на колени, вскрикнув от боли в ноге, под которой оказался острый камешек, попыталась встать, неловко хватаясь за стоящее чуть сбоку тоненькое деревце, но в этот миг оказавшийся рядом мужчина с размаха ударил меня по лицу, опрокидывая на спину и выбивая воздух из лёгких.

— Вот дура! — мужчина наклонился ко мне, одним движением разрывая на мне сарафан и оголяя грудь, — если бы я с парнями не поспорил, что рыжая моя будет, ни за что в реку не полез бы!

Ещё одно движение и я осталась совершенно нагой, а ненужное уже платье улетело куда-то в сторону. Я попыталась прикрыться руками, с ужасом наблюдая как волк приближается ко мне. Он снова запустил руку мне в волосы и резко дёрнув, поставил перед собой на колени. Я в ужасе отшатнулась оказавшись перед его пахом.

— Тебя же учили, малышка, — процедил волк, — как нужно доставлять мужчине удовольствие? Приступай!

И он, видя что я в нерешительности замерла перед ним, дёрнул меня вперёд, почти впечатывая в свое тело.

— Ну! — и на меня обрушилась ещё одна пощёчина. Обжегшая огнем щеку и вырвавшая болезненный вскрик. Я взглянула в лицо склонившегося ко мне волка и в ужасе закричала. Потому что его серые глаза, одним взглядом проникшие, кажется, прямо мне в душу было совершенно, невероятно безумными.

— Значит по хорошему ты не хочешь, — констатировал мужчина, холодно усмехаясь, — ну что ж, так будет даже интереснее!

И я снова оказалась лежащей на спине. Только вот сейчас сверху, на моей груди, прижимая коленями мои руки, сидел оборотень, миг, и он закрыл мне нос ладонью, а когда я попыталась вдохнуть, двинул бедрами, врываясь в мой рот и начал резко, быстро двигаться, погружаясь слишком глубоко и лишая меня остатков воздуха. Потому что ладонь с носа он так и не убрал.

Я захрипела и судорожно задергалась, пытаясь скинуть наклонившегося надо мной мужчину, но он лишь сильнее сжал мои руки. А потом, словно что-то услышав, остановился и позволил мне, наконец, вдохнуть.

Я перевернулась на бок, беспомощно кашляя и пытаясь отдышаться. А потом волк перевернул меня на живот и, безжалостно разведя ноги, вторгся между ними. Я закричала, чувствуя как мужчина устраивается сзади, как подтягивает наверх мои бедра, чтобы ему было удобнее.

— П-пожалуйста! Пожалуйста! Нет! Не надо! — я почувствовала как он вошёл в меня, пока еще не глубоко, но и это было больно, очень, очень больно!

— Кричи, девочка! — послышался вкрадчивый голос у меня над ухом, — кричи! Мне нравится, когда лежащие подо мной девки срывают голос!

И он двинул бедрами, вламываясь в мое тело на всю длину. А я закричала, судорожно цепляясь пальцами за влажную от росы траву.

Наконец, мужчина ускорился и сквозь собственные стоны я услышала его тяжёлое дыхание, на моем плече, прокусывая нежную кожу, сомкнулись острые клыки и судорога, скрутившая мое измученное насилием тело, наконец подарила мне долгожданное беспамятство.

— Так ты все же нашел свою рыжую? — я с трудом открыла глаза. Рядом с моим мучителем стояло ещё трое парней, явно моложе его. И они с завистью поглядывали на меня, так, что захотелось оказаться как можно дальше от них. Я попыталась отползти и тихо застонала, чувствуя как тянет болью низ живота. Парни рассмеялась.

— Везучий ты всё же, Норман! — констатировал один из оборотней, — снова отхватил себе девку! Она же наверное сладкая… — и он с сожалением цокнул языком.

— Хочешь её? — поинтересовался стоящий рядом со мной волк, — бери! Мне не жалко. Я все равно не собираюсь ее в город тащить. Надоели эти человеческие девки, ничего не умеют!

— Правда? — обрадовался парень и посмотрел на меня с хищным интересом.

— Правда, правда! Берите её, если хотите! А я, пожалуй, посмотрю! — и он опустился на лежащее невдалеке бревно и с удовольствием вытянул ноги.

Я прижала коленки к животу и с ужасом смотрела, как медленно, словно окружая свою жертву на охоте, ко мне приближаются молодые волки.

— Ну что, девка, — поинтересовался один из них, хватая меня за руку, — развлечемся?

Меня скинули на землю, словно не нужную никому обузу. Норман, тот самый волк, что взял меня первым, решил все же забрать меня с собой. Правда нес меня не он, а один из тех парней, что насиловали меня после. Воспоминания отозвались в теле мучительной болью. На бедрах следы крови сменялись багровыми отпечатками чужих пальцев, что вновь и вновь разводили мои колени, стремясь оказаться между ними и испробовать, каково это, брать человеческую девушку.

Внутри все тянуло и жгло и я периодически уплывала в беспамятство, почти не ощущая многочисленные ранки и царапины на спине. По земле, покрытой не только мягкой травой, но и сухими шишками и острыми камешками, катали меня немилосердно, совершенно не считаясь с появлением новых отметин на моем теле.

Сначала я кричала, умоляла, просила их остановиться. Потом, когда голос пропал, могла лишь стонать и хрипеть, в ужасе наблюдая как с меня встает один мужчина и его место сразу же занимает другой.

А потом взошло солнце и меня, уже не способную даже стонать, перекинули через плечо и куда- то понесли.