Секретарь Королевского Отбора (СИ) - Рэйн Рина Страница 2

А пока королевские маги готовились к самой масштабной свадьбе тысячелетия, а пресса мира пыталась узнать, что же стало причиной такого решения монарха, начались первые кастинги. И оказалось, что побороться за руку и сердце жениха такой высоты готовы не просто десятки или сотни, а тысячи девушек со всех стран. Ведь от претенденток не требовали длинной родословной и гражданства. А лишь здоровья, искреннего желания стать принцессой и толики магии в крови. И, конечно же, это шоу кто-то должен был обставлять, освещать и проводить.

Немного настойчивости, взяток и связей Сератины — и вот я тоже часть этого. Одна из помощников-секретарей: безупречная карьера, прекрасная репутация, семья и даже допуск до работы с магическими артефактами. И всего-то полгода мороки, ожиданий, нервотрепок и сомнений.

И все же я каждую минуту думала, правильно ли поступаю. Смогу ли? Что будет с Хейли, если меня поймают? Но и понимала, что если не придумаю, как избавить сестру от метки, у нее не будет никакого будущего. И как бы я не хотела спрятаться от ледяного ужаса, держащего сердце стальной хваткой, я не имела права идти назад.

Я должна была успокоить сестру, продолжить сборы и к вечеру явиться во дворец. Уже послезавтра в него прибывали прошедшие первые кастинги невесты.

Я отложила в сторону красное платье-футляр, в которое как раз собиралась переодеться, подошла и обняла Хейли, чувствуя ее напряженные плечи. Панорамное стекло, открывающее с высоты двадцатого этажа вид на утопающий в пурпурно-сиреневых сумерках весенний город, отразило нас: худенькую девочку-подростка, прячущую за гордой осанкой тоску и страх, и похожую на нее, но с более светлыми волосами, молодую женщину, скрывающую то же самое за широкой улыбкой.

— Я тоже этого не хочу, радость моя. Но иногда просто нужно взять и сделать.

— Кому нужно? — она снова шмыгнула носом, не отрывая взгляда светло-карих глаз от пролетающих над городом запряженных вивернами и пегасами карет, сверкающих стальными боками.

— Прежде всего, нам, — я нежно поцеловала ее в макушку — в то самое место, которое каждое утро снова и снова чувствовало, как метка словно прожигает плоть. — Нам нужно стать свободными, радость моя. И это — наш шанс.

***

Пока карета перевозчика плавно скользила по воздуху, я, чтобы не думать, что добровольно всем рискую и лечу во дворец, где сейчас находилось просто огромное количество магов из разведки, включила кристалл трансляции — и миражное изображение последнего интервью с женихами повисло предо мной в синеватом полумраке. Не то чтобы я хотела узнать, ради кого собирали в одном месте столько красивых женщин. Но мне придется исполнять обязанности секретаря. И я должна была выполнять эту работу хорошо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

— Так что вы ждете от Отбора, Ваше Высочество? — спросил фантомный нежный женский голос у принца Адана Лэ Виртэ — привлекательного брюнета тридцати восьми лет с широким мужественным лицом. Тот в ответ мягко улыбнулся, продемонстрировав небольшие ямочки на слегка заросших щетиной щеках. Затем небрежным движением головы отбросил отросшие по последней моде слегка волнистые волосы, и, явно красуясь, неопределенно дернул рельефными плечами, плотно обтянутыми светло-голубой рубашкой, с фривольно закатанными до локтя рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами.

— Пожалуй, новых интересных знакомств, — бархатным голосом ответил он, снабдив фразу еще рядом улыбок, приятных женскому глазу телодвижений и игривым подмигиванием светло-карих глаз.

Ну-ну.

В прошлой жизни я так и не познакомилась с кронпринцем лично, но, став Аби, быстро научилась «читать лица и тела». Некоторые уроки этого мне преподала Сератина, другие — опыт на должности работника по подбору персонала. Насколько хорошо у меня это получалось, судить не могла. Но прекрасно видела за поведением Адана не показную браваду, а сдерживаемый вызов.

Он мелькал во всем: слишком резкое движение плечами, чересчур обтягивающая рубашка, левая рука, непроизвольно сжимающаяся в кулак при каждой фразе, дрожащие ноздри, выдающие ярость хищника, готового оскалить клыки, дернув верхней губой… Да даже голос его, звучащий ниже, чем обычно, нет-нет, да пропускал рычащие нотки.

Но каждый раз, когда правда прорывалась наружу, Адан словно одергивал себя. И улыбался еще шире, и делал тон голоса еще ниже…

О, да! Он ненавидел то, что делал. Считал это унижением. Но почему-то старательно подыгрывал.

Для чего? У меня был только один вариант: чтобы в самый важный момент выкинуть очень обидный монаршей короне фортель. Возможно, он выберет в жены простолюдинку? Не то чтобы король был против этого, раз сам созвал в невесты всех желающих. Но мировая знать и так была в полуобморочном состоянии из-за Отбора, а после такого…

Почему он так злился, я не знала. Но догадывалась, что это потому, что ему нельзя будет развестись. И именно за кронпринца будет самая жестокая битва среди невест, в которой сам наследник, со всей его мужественной красотой, статусом закоренелого холостяка и опытного военачальника — всего лишь приятный бонус к титулу и перспективам. Трофей.

Младших Отбор задевал гораздо меньше. Возможно, потому, что в королевских семьях разводы были не приняты только у первенцев и единственных детей. И, я была уверена, оба брата уже определились не только с датой свадьбы, но и с датой развода. На всякий случай. В конце концов, жениться раньше тридцати пяти лет среди аристократов тоже было не принято. А среднему принцу, Ронару, только-только исполнилось тридцать три, в то время как Эйтан и вовсе был моим ровесником. Мы даже учились в академии на одном потоке.

Его интервью как раз шло следующим, так как именно Эйтан в рейтинге женихов был на втором месте. И я невольно вспомнила принца студентом. Такая же мягкая, как у Адана, улыбка, но более яркие ямочки, более узкое, тонкое и выразительно лицо, чувственные пухлые губы и длинные ресницы, придающие его зеленым глазам чуть наивный вид. Опасный вид.

Половина академии была влюблена в Эйтана вовсе не за титул, а из-за этих глаз и улыбки. Другая половина обожала принца за легкий характер и постоянное желание всех смешить. Он даже в театре выступал, рассказывая со сцены сатирические репризы и участвуя в комедийных спектаклях. И это действительно было талантливо.

Еще он любил вредную пищу, серьезные книги, пешие прогулки по горам и себя. Последнее — больше всех, поэтому девушки у него долго не задерживались. Впрочем, обиженными его бывшие не выглядели. Кажется, принц умел расставаться безболезненно. И, судя по интервью, за годы Эйтан не сильно изменился. Только разворот плеч стал шире. На вопросы журналистки он отвечал просто и никаких демонстраций не устраивал. Да ему это было и не нужно.

— Чего я жду от Отбора? — распутно-кротко улыбнувшись, переспросил он. — Пожалуй, веселья.

И был честен.

Средний же брат внешне был похож на младшего, унаследовавшего материнскую красоту. Но мягким человеком его нельзя было назвать. Тонкие губы, брови вразлет, хищный оскал вместо улыбки и взгляд, способный пригвоздить к земле — это ему точно досталось от отца. Как и характер, который принц Ронар закалял в дрессировке боевых драконов.

А еще он лгал. По крайней мере, в записи на кристалле, где Ронар сообщил, что ждет встречи с судьбой, ложь была заметна, мне кажется, любому. И даже последовавшая за этим сардоническая усмешка ее не скрыла, а лишь подчеркнула.

Такими были женихи, внимания которых совсем скоро должны были добиваться тысяча триста пятьдесят семь девушек. Ровно столько невест со всего мира прошли кастинги. И, честно, я не представляла, как именно их собирались «просеивать» дальше, выискивая всего трех.

Конечно, как секретарь неделю назад я получила всякие распоряжения и разъяснения. И даже заключила магические контракты о неразглашении. Но это были типовые договоры, которые легко обойти. И почти все, что мне сообщили, я и так знала или могла узнать из Сокровищницы. Но самую главную информацию об этапах Отбора и их сути королевская семья держала в строжайшем секрете. Неудивительно, что из-за этого слухи о грядущих испытаниях плодились с каждой секундой.