Лживая (ЛП) - Рейли Кора Страница 2

Таннер пожал плечами.

— Кто знает, что творится в голове у Майора. Может, в деле есть что-то еще, о чем мы не знаем.

— Возможно, ФБР подозревает Вариации, — добавила Холли.

— Если СЭС все-таки вмешается, интересно, кого они выберут для этой миссии, — произнесла я.

Мы узнаем это достаточно скоро.

xxx

Интерком зашипел.

Холли застонала, светло-русые волосы упали ей на лицо, когда она села.

— Черт. Что им теперь нужно?

Я не двигалась. Я была измотана утренним посещением бассейна, за которым последовала послеобеденная пробежка, и хотела получить несколько блаженных минут отдыха, прежде чем мы с Холли займемся баллистикой.

— Тесса. Встречаемся в моем кабинете как можно скорее, — прорычал Майор Санчес, его голос был искажен старыми колонками.

Я закатила глаза. Можно подумать, что СЭС может позволить себе современное оборудование.

В мире Майора «как можно скорее» означало «прямо сейчас, или ты пробежишь три круга». Поскольку мои ноги все еще горели после ежедневной пробежки, я не хотела опаздывать.

Холли усмехнулась.

— Удачи.

Поднявшись, я поспешила уйти. Когда Кейт и Майор вернулись из Ливингстона?

Закрытая дверь кабинета Майора Санчеса встретила меня, табличка «Не Беспокоить» дразнила меня своими жирными черными буквами. Я постучала и, не дожидаясь приглашения — которого никогда не будет, — осторожно приоткрыла дверь. Майор стоял за столом, скрестив мощные руки. Его черные волосы были зачесаны назад, и в них было столько геля, что хватило бы смазать петли во всем комплексе. Его темные глаза посмотрели на меня, но я так часто зарабатывала этот взгляд, что почти не вздрогнула.

— Присаживайся, Тесса.

Спотыкаясь, я подошла к свободному креслу и села. Эти кресла были такими, что хотелось поскорее встать к чертям: блестящее черное твердое дерево, непоколебимое и безупречное, как и человек, который их выбрал. Не то чтобы такие кресла были необходимы, поскольку несколько минут в обществе Майора оказывали на большинство людей одинаковое воздействие.

Алек и Кейт уже сидели, держась за руки. Вернее: Кейт сжимала руку Алека, словно боялась, что он убежит. На нем была одна из белых рубашек на пуговицах, которые Кейт купила для него, волосы еще влажные после душа после пробежки. В поле моего зрения попали сузившиеся глаза Кейт: янтарные со странным медным оттенком — если мои бирюзовые глаза были необычными, то ее глаза откровенно тревожными.

Я повернула голову и снова обратила свое внимание на Майора. Если Кейт прямо посмотрит мне в глаза, то с помощью своей Вариации сможет прочитать, что именно у меня на уме, а это может оказаться неловкостью, потому что обычно это связано с фантазиями об Алеке в той или иной степени обнажённости.

Майор не сел, вместо этого встал за своё рабочее кресло, обхватив руками спинку так крепко, что костяшки пальцев побелели. Нелегкий подвиг с такой загорелой кожей, как у него.

Я переместилась в кресле. Мой взгляд остановился на доске за столом Майора. Я давно не была в его кабинете, и доска с тех пор изменилась. Тогда на ней не висело тревожных снимков.

На первой фотографии была изображена девушка, лежащая на животе, с проволокой, туго намотанной на горло. У меня перехватило дыхание при мысли о том, что меня задушат, что я буду смотреть в глаза убийце, борясь за дыхание, что я умру с жестоким лицом убийцы, как последним взглядом на мир. Мои глаза переместились на вторую фотографию, на которой была изображена другая девушка — трудно было определить ее возраст, так как ее тело раздулось и приобрело зеленоватый оттенок. Трупы утопленников были самыми ужасными. Я никогда не видела ни одного из них в реальной жизни, да и вообще ни одного трупа, если уж на то пошло. Но я видела достаточно снимков во время курса «Базовой Судебной Патологии», и это было достаточно тревожно.

— В деле о серийном убийце в Ливингстоне произошло новое событие.

Я выпрямилась, пораженная темой. Майор никогда не говорил со мной напрямую об этом деле — или о любом другом деле. Я не проработала в СЭС достаточно долго, не была достаточно опытной или надежной. Кейт и Алек кивнули в унисон.

— Его четвертая жертва. — Майор продолжил.

— Четвертая? Кто был третьей жертвой?

Я слышала только о двух. Видимо, каналы сплетен в СЭС работали не так хорошо, как я надеялась.

— Мистер Чен. Он был уборщиком в средней школе Ливингстона, — ответил Майор.

— Мужчина?

Майор вздохнул.

— Это вызвало большой переполох у нашей группы профилирования. Их анализ до этого момента предполагал женоненавистника.

Четыре убийства. Должно быть, это стало шоком для такого маленького городка, как Ливингстон.

— Почему мы вообще думаем, что это серийный убийца? В чем здесь связь?

Майор ослабил хватку на кресле.

— Две жертвы были убиты с проволокой на шее. Две другие были найдены в озере или рядом с ним — мы не можем точно сказать, как они были убиты. Но у всех них имелась одна общая черта: убийца вырезал букву «А» на коже над их грудной клеткой. Мы пока не знаем, почему.

— Он делал это, когда жертвы уже были мертвы? — спросила я, когда всевозможные ужасные образы нахлынули на мою голову.

— Да. Но я не для этого пригласил тебя в свой кабинет; скоро ты ознакомишься с этими делами.

Этой мысли было достаточно, чтобы мой пульс участился.

Глава 2

Мои пальцы вцепились в гладкий деревянный подлокотник. Я чувствовала себя так, словно в земле внезапно разверзлась дыра, грозящая поглотить меня.

— Вы не можете быть серьезным.

Он хотел, чтобы я выдала себя за мертвую девушку с целью преследовать серийного убийцу?

Майор выпрямился, глаза сузились.

Я глубоко вздохнула.

— Я займу ее место?

Мой голос дрожал, несмотря на все попытки казаться сильной. Я знала, что должна быть благодарна за предоставленную возможность, но это нечто большее, чем обычные миссии начального уровня, такие как разведка или проведение расследований. Я буду на фронте. Хотя какая-то часть радовалась возможности проявить себя, большая часть обдумывала все способы, которыми я могу потерпеть неудачу.

— Да, это то, что я сказал. Когда она умрет, ты будешь притворяться ею.

Он произнёс это так, будто это пустяк, будто выдавать себя за жертву убийства было совершенно нормальным явлением.

— Но все уже будут знать, что она мертва, разве нет? Я не могу притворяться трупом.

— Нет, не узнают. Все будут думать, что произошло чудо и она выздоровела.

— Что насчет ее родителей? — спросила я.

Майор провел пальцем по фотографиям на доске.

— Они тоже не будут знать. Они просто подумают, что ты это она.

— Вы не думаете, что у них возникнут подозрения, если я не буду вести себя так же, как их дочь? Они знают ее лучше, чем кто-либо. Я никогда не стану такой же, как она, как бы я ни старалась.

— Да, но подумай, Тесса. Почему они должны что-то подозревать? Для них не найдётся другого объяснения выздоровлению их дочери, кроме чуда. А любые незначительные изменения в ее поведении спишутся на травму. Они никогда не могут представить, что такие люди, как мы, существуют. Воображение обычного человека не простирается так далеко.

Обычный человек — только Майор смог сделать так, чтобы это прозвучало как оскорбление. Он смотрел на меня, словно я была драгоценностью, его самым ценным имуществом. Его трофейной Вариацией.

Алек вскочил со своего места и начал шагать по кабинету, проходя мимо стеклянной витрины Майора с оловянными солдатиками и наградами, мимо картотеки, пока, наконец, не остановился перед окном.

— Не кажется ли тебе, что миссия слишком опасная? Убийца, очевидно, попытается избавиться от единственного человека, который может его опознать. Тесса станет его главной мишенью.