Мой ласковый и дикий зверь - Анфиса Ширшова Страница 2

Захлопнув дверь квартиры, я опустилась на пол в прихожей и свернулась калачиком, тяжело дыша. Боль не проходила. Стало только хуже: сердце забилось сильнее, пальцы, сжатые в кулаки, не желали разжиматься, а взгляд словно затуманился.

– Только не это, – прошептала я сквозь стиснутые зубы.

Глаза пришлось закрыть. Спустя секунд десять я их открыла и поразилась тому, как четко я стала видеть, даже крошечные детали теперь не ускользали от моего взгляда. Такое уже было. Три раза за последние полгода. И мне это не нравилось.

Боль понемногу притупилась, я встала и подошла к зеркалу. Новые пятна не появились, а вот глаза… Еще пару минут назад они были карими, теперь же на светло-желтом фоне чернели небольшие точки зрачков. Выглядело мое лицо весьма зловеще.

– Я с ума сойду, – прошептала я.

Приступ закончился так же внезапно, как и наступил. Страшно подумать, что было бы, случилось это во время собеседования. Мне бы вызвали неотложку и упекли в психушку.

– Что ж теперь, изолироваться от общества? – вслух спросила я, заваривая себе чай.

Признаюсь, такая мысль не казалась мне абсурдной. Если честно, то это была здравая мысль. Вот только чтобы как-то жить, нужно работать, а значит, взаимодействовать с людьми.

– Не годится, – вздохнула я, задумчиво глядя в кружку.

Разговоры с самой собой уже давно перестали меня беспокоить. Хватало других проблем. В пятнадцать лет в моей жизни произошли определенные перемены, после которых я и впала в состояние перманентного беспокойства за свое здоровье. Как физическое, так и психическое. Началось все, как мне казалось, ни с того ни с сего.

Утром я проснулась и пошлепала в ванную. Родители еще спали, я вставала раньше всех, так как мне еще предстояло добираться до школы. Вернувшись в комнату, я наконец удосужилась взглянуть на себя в зеркало и застыла с раскрытым ртом: на левой руке появились небольшие темные пятна, спиралью закручивающиеся до плеча, тонкой дорожкой покрывающие ключицу и часть шеи и исчезающие под волосами. Я тихо взвизгнула, зажмурилась, но это не помогло. Пятна и не думали исчезать. Я долго рассматривала их, пыталась оттереть всеми подручными средствами, включая перекись водорода и ацетон, но конечно, ничего не помогло. Проснулись родители, я же в панике натянула на себя свитер, брюки, словно во сне выпила чаю на кухне и поспешила в школу. На мое счастье все это случилось в январе, поэтому некоторое время мне удавалось скрывать «украшение» от одноклассников и учителей, даже от родителей. Мысль обратиться к врачу посетила мою голову, но кто же по собственной воле отправиться в больницу? Я боялась поликлиник как огня, поэтому даже думать о врачах не хотела. Рука не болела, пятна не чесались и вообще никак себя не проявляли. Однако долго скрывать их от родителей не получилось, и однажды я потеряла бдительность. Мама увидела меня в футболке (что рано или поздно должно было случиться) и чуть не грохнулась в обморок. Удивительно, но мне даже не пришлось ничего сочинять, за меня все придумала мама. Она решила, что я сделала татуировку в пятнадцать лет.

Услышав такое, я, открыла было рот, чтобы протестовать, как вдруг поняла, что это действительно может стать объяснением для окружающих. Черные пятна и впрямь могли сойти за татуировку. Родители устроили мне жуткий скандал, но я смиренно молчала и мысленно ликовала: к врачу меня не отправят!

– Ты всю жизнь себе сломала! – вопила мама.

В итоге весь день родители мучили меня воплями, я разревелась, но не призналась в том, что пятна появились на коже сами по себе. Честно сказать, в моем мозгу прочно засела мысль, что это симптом какой-то болезни, и я решила не расстраивать родителей этим известием. Пусть кричат и обвиняют меня в чем угодно, но никто не узнает, как все было на самом деле!

– Что это вообще такое? – вопросил папа, разглядывая мою конечность чуть ли не под лупой. Признаться, я уже пользовалась увеличительным стеклом, но ничего интересного не углядела. – Что означают эти кляксы?

– Похоже на пятна, как у леопарда, – пробурчала мама, глядя на меня с неудовольствием.

Я же вдруг с удивлением поняла, что она права.

В университете к моей «татуировке» отнеслись снисходительно, так как не одна я была отмечена таким украшением. Разница была лишь в том, что мои пятна появились на коже без моего на то позволения. Кстати, в течение этих пяти лет «татуировка» то бледнела, то приобретала прежний окрас, то становилась иссиня-черной. Но, слава Богу, на других частях тела ничего не появилось. Украшена была лишь левая рука, ключица и шея.

Год назад впервые начались покалывания в руке. Болели именно те участки кожи, где были пятна. Но как я теперь могу утверждать, все это была ерунда. Шесть месяцев назад начался первый приступ, и вот тогда я забеспокоилась всерьез.

Как я уже говорила, пятна прочно ассоциировались у меня с некой болезнью. Я стала замкнутой, поскольку только об этом и думала. Именно поэтому в университете близких друзей я не завела, сидела с задумчивым видом и в миллионный раз думала о том, как жить и как быть с «татуировкой». Повзрослев, я поняла, что мне необходимо обратиться к медикам, но я почему-то была уверена, что ничего хорошего они мне не скажут. А про плохой исход событий я и сама подозревала. В общем, в больницу я так и не пошла. Правда сдала общий анализ крови. В целом, показатели были в норме, лишь тромбоциты немного повышены, но вряд ли они были повинны в случившихся со мной изменениях.

Но положение мое ухудшалось. Стал меняться характер. Иногда я ощущала внутри такую ярость, что мне самой становилось страшно. Это чувство приходилось подавлять всеми силами. Во время учебы возникали какие-то конфликты, я выходила из себя и постепенно впадала в тихое бешенство. В такие моменты пятна становились еще темнее, а глаза начинали менять цвет. Как-то раз одногруппник признался мне:

– У тебя был такой взгляд… как у разъяренной пантеры. У меня даже мурашки по телу пошли.

Ярость эта не походила на обычную злость. Я чувствовала, что мне нужно контролировать свои эмоции. В такие моменты мне безумно хотелось накинуться на человека и… А вот дальше приходилось останавливать себя. Я поверила в то, что окончательно спятила, ну или во всяком случае недалека от этого. Радовало меня лишь одно: родители жили теперь в другом городе и не