Когда взойдёт солнце (СИ) - Савченко Лена Страница 2

Конечно, в их мире принято было молчать. Находились отдельные личности, подобные Кайнейро, ратующие за благие идеи. Они частенько заканчивали очень тихо и быстро, унося в могилу абсолютно все исследования, но ей хотелось верить, что в Дворце будет под защитой. Устрои общества страшная вещь, обыватели подвержены ей гораздо больше прочих и в столице с девушкой не могло приключиться ничего страшного. Государству требуется свежая кровь, чистые умы — в его же интересах защищать таких.

Чемодан больше напоминал сумку на колёсах. С молнией посередине, колёсиками внизу и ручкой. Бросив зашедшей Маргарет, чтобы принесла ключи от лаборатории, Липмак замерла на мгновение и улыбнулась.

— После того, как уеду, можешь залезть в мой гардероб и забрать любую одежду, какую захочешь, — торопливо произнесла Кая, даже не глядя на  обомлевшую служанку, — И остальным передай. Мне больше это ни к чему.

И продолжила скидывать рубашки и редкие брюки в сумку. Платьев было больше, но они занимали слишком много места. Касандре нравились пышные юбки, но отныне придётся немного потерпеть. Столичные магазины первое время будут не по карману, да и времени шататься по многочисленным бутикам точно не будет.

Поэтому, решительно дёрнув бегунок, Касандра принялась уже за себя. Через десять минут на неё из зеркала смотрела довольная собой девушка в платье с пышной юбкой в пол. Тёмно-синяя ткань перекликалась с чёрным, узорчатым корсетом, белый воротник был идеально чистым, выглаженным. Радовало, что глухо закрытый, по самую шею. Ни одной лишней складки не нашлось и на юбке, на свободных рукавах, длинными манжетами обтягивающих запястья. Прицепив на боковой карман часы на цепочке, Кая тряхнула пышной копной волос, второпях принялась забирать их в причёску, удерживая губами несколько  невидимок. Потом ещё раз улыбнулась себе.

Уже сейчас у неё начинался мандраж от нервов, а от груди, по всему телу, разливалось тягучее и томительное чувство ожидания.

Вернулась Марго со связкой ключей. Поблагодарив девушку, юная герцогиня спешно вышла из комнаты и направилась дальше по коридору, к боковой, неприметной лестнице. Буквально летела на каком-то порыве всё того же вдохновения.

Касандра, или если сокращённо, Сана — это скорее прозвище, плотно приклеившееся ещё в университете и не отлипающее от неё по сей день. Липак получила его, чуть не устроив погром в аудитории, остро отреагировав не колки  комментарий в свою сторону от сокурсника. С драконьего слово переводилось как «дурная», но в отдалённом мире мало кто этот язык знал, а тот парень оказался полиглотом. В итоге своём, иногда ко неё даже на приёмах именно так и обращались сверстники, друзья, хорошие знакомые — все, кто знал, что их потом не выловят в каком-нибудь парке и не насадят подтяжками на сук. Девушкам было мстить ещё проще — пара слухов и репутация не то что подмочена, а безнадёжно выстирана в хлорке.

Второпях отперев дверь, Кайнейро осторожно зашла в помещение. Огляделась. Выдохнула. И неспешно пошла вдоль двух длинных столов, стоящих друг напротив друга.

Когда-то это был склад всевозможной всячины. Ненужная или сломанная мебель, одежда, стоящая в огромных хозяйственных мешках. По большей части Лимпак — девочка росла, как никак, по меньшей части — почившего лорда. Выбросить или продать у хранительницы очага поместья рука не поднималась.  Где всё это сейчас Касандра не знала. Может всё-таки оказалось вышвырнуто на помойку, может раздалось в бедных кварталах или ещё куда делось. Сейчас здесь, в любом случае, располагалась лаборатория. Её личный уголок, потому что даже прислуга носа в это место казать не смела.

Год назад взрыв, спровоцированный простым открытием двери, мало того, что чуть не прихлопнул девушку, так ещё и дом знатно тряхнуло. С тех пор сюда лишь деликатно стучались и прислушивались: ругательства — значит скоро закончит. Что-то летит в дверь — свали подальше, потому что Кайнейро тут надолго.

Порядка, как такового, здесь не водилось: в хаосе валялись всевозможные мешочки, кое-как сортированные по принадлежности. В подставках стояли пустые, преимущественно колбы. Книги были свалены в общую кучу в другом углу — Лимпак старшая предлагала купить полки или даже шкаф, но Сана отмахивалась. Ей было комфортно.

Сквозь винтажные окна в комнату просачивался свет солнца, ложась и грея поверхность стола. Стекляшки при соприкосновении с ним начинали слабо мерцать: защитные чары работали.

И она ведь сюда больше не вернётся.

Вернее, вряд ли вернётся. Сана надеялась, что дом станет простым пристанищем на то время, когда будет приезжать к матушке. Или же женщина сама решится покинуть родные стены, отправившись в Преудантэ — столицу мира. Люди говорили — она сверкает тысячей огней и в ней нет ни одного завода. Говорили — воздух в ней чист, а деревья в парках не приходиться поддерживать искусственно.

От того Касандра и стала алхимиком — это была одна из причин. Если не можешь изменить мир — начни с себя. А потом и остальное как-нибудь приложится. Государство Ровнох вообще находилось на грани экологической катастрофы. Старый правитель слишком много времени уделял чему угодно, кроме политики, а его сын только-только взошёл на престол. Эпоха встала на месте, развитие не шло вперёд и не откатывалось назад: всё замерло, погрязло в дыме и смоге. Её это не устраивало. Да и мало кого устраивало вообще, но Сане ещё повезло родиться в богатой семье и жить в своё удовольствие, заниматься чем хочется. Появись девушка на свет у простолюдин, или вовсе бедняков — всё было бы гораздо сложнее. Поля давно перестали плодоносить и их приходилось подкармливать различной гадостью, по сути, убивающей почву ещё больше. Но выбора не было — есть хотелось всем, пусть даже и такое.

Чувствовали ли Кайнейро сейчас сожаление? Возможно. Но такое светлое, приторно — сладкое, когда прощаешься с другом ради него же. Так будет лучше. Ей отныне предстояло йдти по своей дороге и всё-таки съехать от матери, пусть и не в дом к мужу. Светлый дворец, по её мнению, сюда вписывался гораздо лучше особняка какого-либо графа или герцога, барона — на совсем уж худой случай. По статусу следовало подыскать кого-то из вторых, но мало среди них находилось тех, кто не распускал павлиний хвост при первой же возможности. Сана на дух самовлюблённых не переносила, что парней, что девушек, хотя и себя по головке гладить иногда не забывала. После удавшегося опыта — особенно. Поместье родовое сохранила и на том спасибо.

Девушка моргнула, потёрла виски, прищурилась на солнечный свет, озаривший тёмную радужку всполохом золотых лучей. Потом спешно вышла из лаборатории, закрыв дверь на ключ и сжав связку в кулаке. Возьмёт с собой. Как амулет — на удачу.

— Багаж внизу, леди Лимпак,— проронила Маргарет, встретив младшую хозяйку наверху узенькой лестницы, — Дёнер там же, на случай, если вы желаете сопровождения.

— Нет, дойду сама, — Касандра отмахнулась от служанки, пройдя мимо и бросила через плечо:

— И я не шутила на счёт одежды! Бегом, пока не передумала!

Состроив наиграно угрожающую рожицу, Сана сбежала на первый этаж. Рядом с сумкой действительно стоял пожилых лет мужчина. Не смотря на раннее утро — хотя, тут для кого как, у неё оно начиналось примерно в десять часов — одет он был с иголочки. Чёрный фрак, позади раздваивающийся змеиным языком, зачёсанные назад волосы с редкой проседью. Ни одного изъяна, не прикопаться. Девушка на всякий случай  сощурилась, но всё равно игра детства была провалена — Страж как всегда на высоте.

— Спасибо, но в твоих услугах я сегодня не нуждаюсь, — не удержавшись напоследок, Касандра присела к саркастическом, неправильном реверансе. Матушка рядом закатила глаза, потом взглянула укоризненно: она только хитро приподняла уголки губ.

— Во-первых, леди не приседают в прогулочных платьях, — поучительным тоном начала женщина, — А во вторых они не кривляются нарочно, чем ты сейчас и занимаешься. Кейнейро, ты едешь во дворец! Опозоришь мою седую голову — три шкуры спущу!