Звёздный луч - Эдриенн Вудс Страница 2

— Мама не унывает, но врач сказал, что долго он не протянет. Болезнь не отступает, а кашель становится всё хуже.

Папа кашляет чем-то склизким и зелёным, но я не могу говорить об этом за столом со всей этой чудесной выпечкой, которую только что достали из печи.

— Твоя мама продолжает работать в таверне?

— Каждый вечер, — ответила я, сделав глоток невероятно вкусного молока. — Ей нужно платить налоги, иначе лавку закроют, а это всё, что у нас есть.

Тони наклонился, достал коричневый мешочек и бросил на стол. По звяканью я сразу догадалась, что там внутри.

— Прошу, возьми. Мне больно видеть, как вы страдаете.

— Тони, я не могу, — возразила я. — Вы заработали их честным трудом, да и мама никогда бы их не взяла.

— Её гордость однажды сведёт её в могилу, — ответил Тони и убрал кошель обратно под стол.

— Вы и так невероятно помогаете тем, что каждое утро даёте свежую булку и кружку потрясающего молока. Это уже много.

Тони улыбнулся.

— Тогда позволь мне хотя бы сложить тебе несколько булок в дорогу.

У меня всегда было такое чувство, будто Тони знает о том, что нам не хватает еды. Он даже не представляет, как я благодарна ему за эти булки для остальных.

— И пообещай мне кое-что, Кэти. Если у вас закончится еда, ты дашь мне об этом знать. Нельзя выжить на одних только травках и специях и никакими зельями сыт не будешь.

Я фыркнула.

— Ладно, — я дожевала булку и допила молоко. — Мне пора идти, пока все белки не разбежались.

Тони засмеялся.

— Если вообще вылезут из своих гнёзд. Ты продаёшь белок Марко, у которого лавка за углом?

— Любой заработок нелишний, но ему нужны именно шкуры. Он неплохо мне заплатил несколько месяцев назад.

— Тогда иди лови своих белок, пока их не напугал вой ветра.

Я подняла свой лук и колчан со стрелами, надела их на плечо. На выходе из пекарни прозвенели колокольчики на двери.

— Хорошего вам дня, Тони.

— И тебе, Кэти.

Я направилась по уже хорошо известной тропинке, ведущей в лес. Спустя пару минут дошла до ручья, вода в котором была жутко ледяная, но всё же не покрывалась льдом.

Через пару миль я нашла место, где, как я знала, жили белки и белые зайцы. Зайцы уже давно не попадались, и я молилась, чтобы сегодня мне повезло.

Присев у дерева, я старалась не издавать ни звука. Тихая, как и лес вокруг. Мои глаза и уши подмечали всё. Вся во внимании.

Я скучаю по отцу. Именно он научил меня пользоваться луком и стрелами, когда я была маленькой, и как убивать, чтобы не испортить мясо и шерсть.

Он был ловким и чего только не умел делать руками, даже вышивать. В последнее время он ничего не может удержать в пальцах, потому что его трясёт даже под всеми одеялами. Надо было взять деньги Тони. Кошель выглядел большим — может, этого хватило бы, чтобы отвезти отца к Ласточкокрылому.

Звуки маленьких лапок, скачущих по ветке, донеслись до моих ушей, и взгляд выцепил шерсть, сливающуюся с деревом. Руки действовали так же быстро, как и глаза: через две секунды я уже натягивала стрелу, которая полетела прямо в голову зверька.

Я услышала, как белка упала, и подбежала к месту. Крупный, это самец. Я мысленно поблагодарила Господа. За шерсть белки мне удастся выручить не меньше пятнадцати серебряных, а за мясо — от пяти и больше. Этого хватит, чтобы оплатить налоги за месяц, маме не придётся так много работать в таверне, и она сможет больше времени провести с семьёй.

Ненавижу королевскую семью: они думаю только о себе, а не о своём народе. У них каждый день пир, тогда как другие рвут жилы, чтобы оплатить налоги. Они наслаждаются жизнью за наш счёт.

Нет, признаюсь, Альберт симпатичный. Мы с Мэгги видели его как-то раз на параде. Это было странно: единственный парад за всю нашу жизнь. После того, как королевскую карету закидали гнилой едой, в Эйкенборо больше не проводили ярмарок и парадов.

Я начала разделывать белку своим кинжалом. Хвост оставила для младшего брата, Сэмюэла, потому что прошлый бросила в огонь Филайн, наша сестра, которая младше меня всего на два года. Она очень красивая: у неё светлые волосы, как у мамы, и светло-голубые глаза. Её уж точно позовут замуж в ближайшие год-два. У меня же папины тёмные волосы и его серые печальные глаза.

Дорога обратно мне особенно понравилась, потому что я пошла другим путём и свернула к вершине горы, откуда открывался захватывающий вид.

В голове крутилась вчерашняя дурацкая шутка Мэгги. Я то ли прослушала что-то, то ли не поняла, потому что смеялась только она.

Но всё же я обожала свою лучшую подругу. Как и у Сквайров, у Тринов была своя лавка, но в ней продавали вино и ром. Отец Мэгги, Питер, предложил моей маме подработать в таверне. Он поставлял нам всевозможные горячительные напитки, чтобы лечить папино горло. Вроде бы даже помогало, когда кашель не прекращался.

Мы с Мэгги знакомы с четырёх лет и всё это время были неразлучны. Вот уже десять лет как она официально встречается с принцем Гельмутом, но загвоздка в том, что эти отношения существуют только в её голове.

Я поднялась на вершину и села на свой любимый камень. Убрала беличью шкурку в сумку, а мясо оставила висеть на верёвке в моей руке. Марко ни за что не купит его, если оно в чём-то запачкается.

Внизу простиралась вся Пейя, вдалеке виднелся замок. Итан огромен, но всё внимание привлекают к себе башни. Я много раз пыталась представить себе этот вид без дурацких башен вдали, и в то же время мне бы хотелось выглянуть из них самих. Когда солнце начало приятно согревать мою кожу, я поняла, что пора уходить. Брат и сёстры скоро пойдут в школу, а я обещала маме встретить её в лавке.

Порой я мечтала отрастить пару крыльев