Эксперимент - Светлана Весельева Страница 2

— Не надо меня любить, — змей попятился в пещеру. — А спать ты дома будешь. Давай уже, топай восвояси. Ночь скоро.

— Да это совсем нетрудно, правда! Вот смотри, — Василиса вытащила из стопки нужный лист. — Сначала ты за мной ухаживаешь…

— Вот ещё! Заняться мне нечем? — возмутился дракон. — Почему я-то?

— Это для чистоты эксперимента, — пояснила Василиса. — Понимаешь, девки — народ влюбчивый. Если для эксперимента взять богатыря, то будет непонятно, почему я в него влюбилась: удался ли эксперимент или просто потому, что он красавчик. А ты вот страшилище, каких мало. Морда клыкастая, лапы когтистые, тело чешуйчатое и пахнешь ты, скажем, не фиалками. Значит, если любовь возникнет, то это точно подтвердит мой теоретический труд. Понял?

— Мало кроме меня страшилищ? Вот хотя бы Полоз. Тоже не котёнок… — тут Горыныч насторожился и, повернувшись в сторону леса, прислушался. Кажется, шуршит что-то в кустах. Ещё люди? Этого только не хватало!

— И что дальше? — нетерпеливо потребовала Василиса.

— Куда дальше? — не понял дракон, сосредоточенный на шорохе в кустах.

— Ну, ты про выползка рассказывал, — напомнила Василиса.

— Какого ещё выползка? — растерялся дракон.

— Да который страшный как ты.

— Сама ты выползок, — обиделся Горыныч. — А он Полоз. Здоровенный змей, морда жуткая, даже я его боюсь. Вон на горизонте горы, видишь? Там живёт. Ты давай начинай уже к нему идти, а то до осени не успеешь. А там зима, дороги заметёт, — змей стал легонько подталкивать Василису к лесу кончиком хвоста.

— Нет, я уже тебя выбрала. Сейчас и начнём, — заявила Василиса, отталкивая Горынычев хвост.

— А дома тебя искать не будут? Волноваться станут. Мамка, небось, плакать начнёт, — решил надавить на жалость дракон.

— Нет, я предупредила, где я буду.

— Что? Ты сказала, что идёшь ко мне? Да тут же сейчас толпа мужиков будет с вилами, — возмутился дракон.

— Нет, не сейчас. Через три дня. Если домой не вернусь, то дядюшка богатырей пришлёт меня выручать.

— Так, некогда мне с тобой тут ерундой заниматься, — решительно сказал Горыныч. — Мне ещё вещи надо собрать. Командировка у меня. В Европы лечу, немчуру пугать. Вылет через полчаса. Так что давай топай отсюда.

— Что у немчуры своих змеев нет? — не поверила Василиса.

— Домой иди, ночь скоро. А тут дикие звери ходят, — попытался дракон напугать гостью.

— Волки? Медведи? — уточнила Василиса.

— Ага, волки-медведи. Всё, аудиенция окончена, — Горыныч вернулся в пещеру и задвинул камень.

— Ну, тогда я тут ночевать буду, — заявила Василиса. — А через три дня придёт сюда княжье войско, увидит мои белые косточки и нарежет тебя на дамские сумочки.

— Почему княжье войско? — спросил из-за камня дракон, и в его душе шевельнулось нехорошее предчувствие. — Ты князя дочка?

— Ага, племянница. Приехала к нему в гости из Загорска-Подлесного. Если со мной что случится, батюшка будет очень недоволен, — в голосе Василисы звучала угроза. — А потому дядюшка отомстит тебе страшной местью. Чтобы не идти на конфликт с родственником.

— Ладно, — сдался дракон и вылез из пещеры. — Давай, что там у тебя по плану. Только быстро!

— Чтобы вызвать любовь, сначала ты должен за мной ухаживать, — объяснила Василиса таким тоном, каким обычно учителя в начальных классах объясняют важность выполнения домашнего задания.

— Это как?

— Ну, подари мне цветы, говори красивые слова… — начала Василиса, загибая пальчики.

Дракон расправил чёрные крылья, разбежался и прыгнул с горы.

— Эй, ты чего? — закричала Василиса и побежала к самому обрыву. — Все вы мужики одинаковые! Чуть что сбежать норовите! Мы же только начали!

Горыныч летел к заросшему травой лугу. Его чёрное чешуйчатое тело блестело в солнечных лучах, словно дорогой камень-аметист. Дракон скользил по воздушному потоку как с горки, чувствуя крыльями плотный прохладный воздух.

Раньше лесом была покрыта не только гора, но и всё предгорье на многие дни полёта. А потом сюда пришли люди. Они вырубили лес и построили из него же город. Город рос, а лес уменьшался, съёживался и отползал.

Люди рубили деревья, чтобы засеять пшеницей освободившуюся землю. Дракон слышал, как жалобно стонал лес. Он видел, как лили слёзы берёзы, оплакивающие своих ушедших подруг.

Лесное зверьё покидало норы и берлоги и уходило вместе с лесом, спасаясь от людских стрел и капканов. Теперь до самой Тихоречки тянулись жёлтые поля и зелёные сочные луга, топорщились деревянные терема и вились коричневыми лентами дороги.

Горыныч подлетел к лугу, опустился почти к самой земле и, растопырив лапы, полетел, срезая когтями траву словно серпом. Трава пахла зелено и сочно. Змей оставлял за собой длинную скошенную полосу. Набрав травы полные лапы, Горыныч взмыл ввысь и направился туда, где ждала его Василиса. Сделав над нею пару кругов, дракон разжал лапы, и трава посыпалась к ногам девушки, образовав средних размеров стог.

— Это ещё что? — спросила Василиса, отряхивая сарафан от приставших травинок.

— Ты же просила… Цветы, — пояснил дракон, указывая на торчащие из стога голубые цветочки.

— Так я же про букет говорила. Зачем мне стог? Я же не коза.

— Это как посмотреть, — буркнул дракон.

Василиса метнула на него строгий взгляд.

— Что там дальше? А, красивые слова, — вспомнил Горыныч. Он выпрямился и выпятил грудь, как первоклашка на новогоднем утреннике. — Оттепель, зелень, акация… реф-ри-же-ратор.

— Что это? — спросила Василиса, приподняв в удивлении брови.

— Не знаю, слышал где-то, — ответил дракон. — Правда красиво звучит? Как будто рычит…

— Рычит. При чём тут оттепель и этот твой рефриф… риф…? — спросила Василиса, и в голосе её звучало раздражение. Какой глупый змей попался!

— Говорю красивые слова. Ты же просила, — дракон сел, оперевшись на хвост и поджав задние лапы. Бестолковая девка. Сама не знает, чего хочет.

— Про меня надо красивые слова говорить, чудище ты безмозглое. Про то, какие у меня глаза, например. Понимаешь? Ну, попробуй. Какие у меня глаза?

Василиса уставилась на дракона синими глазами.

— Мелкие, — выдал Горыныч и смутился, увидев разочарование в «мелких» глазах Василисы. — Маленькие… Ну то есть… А какие?

— Да, трудно нам будет, — покачала головой Василиса.

— Вот и я говорю, дурацкая затея. Шла бы ты девонька восвояси. Любовь она ведь экспериментами не вызывается, — с грустью добавил Горыныч.

— А как она вызывается? — спросила Василиса.

Дракон уставился жёлтыми глазами куда-то в пространство. Никак она не вызывается. Просто бывает. Как тогда, на Тихоречке, когда в его жизни появилась водяная дракониха Аселия. Её синие глаза смотрели ласково, словно в них жило майское солнце. Голубая чешуя влажно блестела и