Исцеляющее сердце (СИ) - Овсянникова Екатерина Страница 2

В конце концов, ее руки все-таки освободились из своего плена и приступили к ответным действиям. Я и заметить не успел, как с меня пропали рубашка и штаны… Прикрыв нас одеялом, крепкой хваткой прижимаю ее к себе и заставляю наши тела слиться воедино, не забывая о поцелуях.

И вновь она слегка постанывает от боли, пронзающей ее внизу живота, но не подает вида и не отпускает мои уста ни на секунду…

Будучи не в силах больше терпеть, постепенно опускаюсь от ее уст к нежной тонкой шее, тихонько вгрызаясь в нее клыками. Противный железный привкус нескольких капель крови вызывает легкую тошноту, но я сдерживаюсь, не забывая о ласках в попытках принести ей наслаждение и ослабить боль. Я чувствую, как моя боль утихает и ее жизненная сила переходит ко мне, а дыхание девушки постепенно замедляется, как и движения.

— Спасибо за эту волшебную ночь… — последнее, что она прошептала мне на ухо после того, как я вознес ее на пик удовольствия.

Когда последние крупицы энергии перешли ко мне, Мари закрыла глаза, погружаясь в сон.

В сон, из которого она уже не выйдет…

Отчаянно вздохнув и ослабив хватку, дарю бедняжке последний поцелуй, который она уже не вспомнит.

Выбравшись из-под одеяла, в ярости от происходящего хватаю подушку и швыряю ее в сторону зеркала, в котором красовалось мое мелкое отражение. Желая после этого подобрать пострадавший предмет интерьера, встаю и подхожу ближе к зеркалу.

По ту сторону зазеркалья на меня смотрел вполне бодрый и здоровый парень. И все было бы хорошо, если бы не выпирающие изо рта клыки, которые были испачканы кровью…

Невинной кровью…

Громко крикнув, со всей силы ударяю кулаком в зеркало и то разлетается на кусочки. На шум, разумеется, забегает мой дворецкий. Увидев разбитое зеркало и мою не подающую признаков жизни супругу, он, словно понимающий отец, помог мне одеться, а после схватил меня за окровавленную руку и повел прочь.

Никаких лишних вопросов… Он, как никто другой, знал, что мне сейчас нужно…

Проснувшись утром в своей комнате, я ощущал себя вполне бодрым и отдохнувшим. Правда все было словно в тумане… Вообще не помню как я здесь очутился.

Вспомнив о Мари, соскакиваю с кровати и устремляюсь в супружескую спальню, где, разумеется, меня никто уже не ждал. На кровати уже заменили белье, а беспорядок был прибран. Разбитое зеркало заменили таким же, каким оно до этого висело на стене. Со стороны казалось, будто все так и было… И лишь я с Хансом знаю, что здесь было на самом деле…

Сидя в моем кабинете, родители Мари всеми силами пытались изобразить неподдельную скорбь по своей дочери. Но стоило мне лишь махнуть в их сторону бумагами о наследстве и новом статусе их семьи, как те радостно подхватили их и убежали восвояси, даже не озаботившись тем, как будет проходить ритуал ее погребения.

Гнусные люди… Но не мне теперь судить их…

Уже на похоронах супруги я невольно вспомнил ее слова.

«Я верю, вы еще обретете исцеление и будете жить сча́стливо!»

Часть меня хотела бы верить ее словам, но с каждым днем я все сильнее понимал, что ее словам не суждено сбыться…

Я чудовище… И я не заслужил счастливой жизни… Я позабочусь об этих землях столько, сколько смогу, а потом… Потом уже ничего не будет…

Глава 1.1

Десять лет спустя…

Клара.

Яркие лучи солнца, покалывавшие кожу сквозь занавешенное окно, заставили меня невольно сморщиться. Сонно пробормотав что-то невнятное, отворачиваюсь в другую сторону и ныряю с головой под одеяло в надежде выкроить себе еще хоть немного времени, чтобы поспать подольше. Вот только громкие крики петухов, раздающиеся с улицы, наоборот говорят мне о том, что, кажется, пора вставать.

Эх, завидую я этим птицам. Они просыпаются так рано и горланят себе беззаботно, продолжая жить как ни в чем не бывало. Я же себе, к сожалению, такую роскошь позволить не могу…

В деревянную дверь моей комнаты раздался быстрый стук.

— Клара, ты же не спишь? Нам пора приступать к своим делам по дому!

Осознавая, что добиться желаемого мне теперь точно не удастся, сонно поднимаюсь с кровати и тихонько открываю дверь. Сразу же ко мне в комнату врывается моя подруга, с которой мы вместе работаем вот уже несколько лет.

Увидев мое сонное лицо, которое еще с радостью бы посетило кровать на часик-другой, Лэйла осуждающе цокнула.

— Клара-Клара… И до скольки ты не спала на этот раз? — подруга вопросительно скрестила руки на груди, отведя косой взгляд в сторону моего стоящего в углу мольберта.

Неловко замявшись, виновато опускаю голову.

— Не помню… Может быть часов до четырех…

— Ты должно быть с ума сошла?! — пожурила меня собеседница. — Получается, что твой сон сегодня продлился меньше трех часов!

— Но Лэйла, это же просто волшебный пейзаж! — я указала на рисунок ночного звездного неба, где на фоне силуэта огромного особняка ярко светилась крупная полная луна. — Меня посетило вдохновение, а после я уже потеряла счет времени…

Подруга молча меня выслушала, а после осуждающе замотала головой.

— Клара, я ценю твое увлечение, но нельзя же не спать почти всю ночь! У нас с тобой и так работа не из легких, а если еще и господин Райнольд каким-то образом узнает, что ты сегодня не в состоянии работать…

— Он и не узнает… — перебила я подругу. — Я собираюсь выполнять свои обязанности как обычно.

Выслушав мой аргумент, Лэйла тяжело вздохнула.

— Ладно, надеюсь ты знаешь, что делаешь. Если вдруг будет тяжело, то обязательно скажи мне — я тебя прикрою.

Почувствовав облегчение, заключаю свое темно-русое счастье в крепкие объятия.

— Спасибо, Лэйла! Я знала, что могу на тебя рассчитывать! — пролепетала радостно, слегка стискивая подругу в знак дружбы.

Хихикнув и тихонько вырвавшись из хватки, она указала в сторону моего наряда служанки, который висел на стуле.

— Ладно, тебе пора одеваться. И кстати, у тебя краска на лице осталась, так что не забудь устранить улики! — подруга указала пальцем на мою левую щеку. — Я пока начну кормить птиц, а ты можешь начать доить коров. Буду ждать тебя!

Согласно кивнув, закрываю за гостьей дверь и делаю шаг к зеркалу. Сам предмет самолюбования был очень простым — никаких изысканных обрамлений или украшений… Просто стекло со способностью к отражению, прибитое на крючки к стене. Посмотревшись в это чудо интерьера, я тихонько прихожу в ужас — мое слегка бледное лицо и уставшие сонные изумрудные глаза явно выдают тот факт, что этой ночью я почти не спала.

Как и сказала подруга, на левой щеке красовалось пятно красной краски, которой к тому же теперь еще испачкана и подушка… Сняв наволочку, укладываю ее в кучу к другому белью, которое мне предстояло сегодня постирать, после чего возвращаюсь к наведению красоты. Беру простое полотенце и смачиваю его в воде, быстрыми движениями смывая крепко въевшуюся в кожу краску. Щека от моих действий немного покраснела, но думаю это пройдет.

Собрав каштановые волосы в косу и повязав их лентой, снимаю старенькую ночную сорочку и начинаю наряжаться в свое уже привычное платье служанки. Без особых изысков — обычное черное платье с рукавом по локоть и белым фартуком, которое уже слегка износилось от частой носки и стирок.

Но раз пока дыр нет, то новое я у господина Райнольда лучше просить не буду… Он очень не любит лишние траты…

Наконец-то просунув рукава в ненавистное платье, расправляю свой наряд у зеркала чтобы нигде ничего не задралось и не помялось, после чего глубоко вздыхаю, хватаю заготовленную кипу грязного белья и шагаю к выходу, закрывая за собой дверь.

Кажется, этот день будет особенно трудным…

Уложив белье в отдельную большую корзину на заднем дворе, в одну руку беру ведро, в которое обычно сцеживаю молоко, а в другую — раскладной стульчик, затем тихонько направляюсь в коровник.