Попаданка для наследного принца (СИ) - Энглас Дарина Страница 2

Теперь же у меня был более или менее четкий план.

Я повисла на руках , затем ловко спрыгнула, немного скатившись под откос. Запасной парашют для спуска больше не использовала, мне он стал нужен для другого дела. Я мастерила себе одежду!

Сначала вытащила все, что находилось в моих карманах. Телефон, орбит, влажные салфетки, ключи, паспорт. Все это я замотала в оторванный, широкий лист растения, похожего на наш лопух, но пушистого и жёлтого с одной стороны и клеёнчатого, темно зелёного с другой.

С помощью рук и палки выкопала небольшую ямку и "похоронила' свои пожитки, оставив только нож и шокер. Мне правда они здесь ни разу не помогли, но как то с этими предметами на душе было намного спокойнее.

Следующим этапом, с помощью ножа я отпорола от основного парашюта полосу ткани, сантиметров двадцать по всему нижнему периметру купала , вместе с привязанными к ткани стропами. Припрятала веревки в кустах. Посередине оставшейся ткани максимально аккуратно вырезала отверстие для головы и пару для рук. Как хорошо, что в этих местах носят балахонистые наряды.

Мой конечно отличался от местных и даже очень, но никто меня за это не убил. В отличии от моего первого появления в черном.

Я тогда ещё продолжала предполагать, что ветер отнес меня в другую страну.

Шла в деревню ,попросить помощи. Может выйти к администрации. Или к посольству. Все зависит от того где я.

Приближаясь к деревушке и чувствуя, как припекает солнце макушку, нарядила на голову капюшон.

Кто же знал, что у них именно так упаковывают мёртвых, а черный цвет вообще никто и никогда не носит.

В начале, до истерики напугала местных мальчишек, встреченных мною на подступах к деревни, а через час меня уже прокалывали насквозь местные вилы, суеверных деревенских жителей. Я даже лицо своего убийцы не успела разглядеть. как испытала дикую боль,а дальше темнота.

Делаю глубокий вдох и вновь прихожу в себя на дереве, висящей в полной темноте. От страха и ужаса, я плакала и кричала, билась в истерике до самого рассвета. Затем душевно и искренне обращалась к Богу, спасибо бабушка – пятидесятнице, научила!

Успокоившись и освободившись от пут, решила не делать резких движений и спрятаться в кустах. Просидев половину дня и окончательно разрядив телефон, в попытках найти сеть, я решила аккуратно пробраться к людям огородами.

Как и первый раз, я никого не встретила по дороге, но издалека увидела точно тех же мальчишек, что первые меня заметили в прошлый раз. Они играли в ту же игру и были одеты так же. На всякий случай, обошла их по дуге, залезла через колючие кусты в чей то огород, боясь напороться на злую собаку или зоркого хозяина. То,что здесь народ не очень гуманный, уже убедилась.

Огород был странный, совершенно не типичный. Грядки располагались на довольно высоких горках и шли спиралью до верха, от чего напоминали гигантских улиток. На них росли растения с одним листом и какие то красные, пушистые дыньки. Между ними росли деревья с разноцветными плодами от зелёного до красного. Видимо по мере спелости. Такой сад, огород был мне на руку, увидеть из круглых оконцев дома, меня было не легко. В дом побольше, я естественно не пошла. По всему было видно, что это теремок хозяев. А вот домик поменьше привлек моё внимание и я мелкими перебежками от горки до горки, добежала до него. Дверь была половинчатая и к моему облегчению не заперта. Имела открывающийся верх и низ, словно в неё входили и великаны и карлики.

Это была мастерская. В ней отсутствовали окна, но полупрозрачная крыша пропускала достаточно света, чтобы оглядеться. Не найдя ничего для себя полезного, я просто передохнула и решила попытаться найти другой сарай, где в случае чего устрою себе ночлег. Долго заглядывала в шёлку двери, осторожничая. Веревка с чужими, постиранными вещами навеяла мне кое какие мысли. Я крадучись стащила грязно бежевый двухслойный балахон и тут же напялила его на себя, прямо поверх комбинезона. Рукава оказались длиннее и пришлось их закатать.

Длина изделия достигала пола и закрывала берцы полностью, чему я тоже не могла не радоваться. Лёгкой трусцой, мелкими перебежками, припустилась с гостеприимного двора на улицу и опять, чуть не столкнулась с ватагой пацанов.

На этот раз они не подняли шум, а обошли меня и помчались по свои детским делам, крича и задирая друг друга. Я выдохнула закатив глаза. Значит черный здесь не в почете от слова совсем.

Второй моей целью было найти еду. Есть хотелось зверски, да и попить не помешало бы. Моя в бутылочке, давно закончилась . Воду нашла довольно быстро.

Проходя вдоль небольших домиков с яркими крышами, вскоре вышла к центральной улице. Прохожие не обращали на меня особого внимания и это немного успокоило.

Центральные дома были значительно больше. Некоторые имели несколько этажей. По дизайну и оформлению я точно поняла, что унесло меня далеко. В моей стране нет такого.

Пройдя несколько особо больших, кричащих алыми красками домов, я вышла к небольшой площади. На которой, посередине располагался настоящий фонтан.

Несколько больших белых камней, сваленных в кучу по центру. По ним стекают струи, некоторые вылетают из трещин камня и бьют в небо. Вода струилась в довольно большой бассейн неправильной овальной формы, покрытый серебристыми чешуйками. Рядом с фонтаном росли высокие кусты с крупными, белыми плодами. От них шел потрясающе приятный аромат. Я увидела, как пожилой мужчина, подойдя к фонтану, наклонился лицом к водоему и пил прямо с ладони. Затем встал, сорвал несколько плодов и листьев и пошел в другую сторону. Я увидела, как он съел то, что сорвал и решилась. Не долго думая стала повторять его действия. Напилась вдоволь и налила половинку пластиковой бутылки, спрятав ее в штаны под юбкой. Затем сорвала ягоды и листик. Хм, а листья зачем? Наверное на лист он положил ягоды, подумала я и сложив из объемного листа подобие кулька нарвала плодов до верха. Они были необыкновенно сладкие и сочные. Я никогда не ела таких вкусных ягод. И пройдя несколько метров, вернулась нарвать ещё. К этому времени подошла женщина средних лет, примерно в таком же одеянии, что и я. Она набирала воду в странное ведро. Увидев меня часто закивала, я повторила ее жест и закинула "малинку" в рот. Затем ещё одну и ещё. Вдруг заметила, что дамочка смотрит на меня с вытянутым лицом. Затем она и вовсе затарабанила на своём. Я не поняла ни слова, о чем ей и сообщила. На всякий случай спросила, где у них администрация. Женщина, увидев, как я доедаю очередную ягоду, бросилась ко мне и попыталась засунуть мне в рот лист, в который я складывала малинку. При этом увещевала, выстреливая словами как с пулемёта. И тут мне стало плохо. Сначала закружилось небо, потом закачался фонтан и перекошенное женское лицо, затем сознание покинуло меня.

И вот я сново в темноте на дереве. Вишу, качаюсь, жду рассвет.

Глава 3

На третий раз я долго сидела под "моим" деревом и обдумывала ситуацию. Глаза были сухими, плакать пока не хотелось. Я осознала главное: хочу жить! Выжить, что бы мне это не стоило. Разобраться и понять, что делать дальше. Мне стало очевидно, что я в огромный беде. Что молнии, которые ударили в меня, во время прыжка, каким то образом перенесли меня туда, где всё по другому. И смерть мне вроде, как не страшна, я оживаю. Но хотелось бы избегать боли, как можно дольше.

Страх полностью отпустил мои эмоции. Включилась логика и прагматизм.

Итак, каждый раз, как я появляюсь здесь вновь, все мои запасы в том состоянии, как были при вылете. Пол литровая бутылка воды запечатана, жвачек сново половина пачки. Телефон заряжен на 63 процента.

Опять бежать огородами, рисковать собой, воровать балахон мне не хотелось. Взгляд остановился на запасном парашюте и мне пришла в голову замечательная идея. Я крутила его и так и эдак. В итоге потратила два часа на срезание всех строп. После примерки осталась довольна результатом. Вспомнила женщину, встреченную у колодца. На голове у нее был квадратик ткани, защипленный с четырех сторон зелёными "невидимками". Я положила на голову круг, который вырезала для головы. Защипнуть мне было нечем и я просто взяла верёвку от строп и завязала ее, под подбородком. Хрюкнула смеясь, представив как выгляжу и потопала уже в открытую, в сторону видневшейся в далеке деревню.