Ложь и прощение - Анна Кир Страница 2

— И вам доброго вечера, вилей[6]. Посторонитесь, я опаздываю, — процедила сквозь зубы, сбрасывая мужскую руку.

Мерзавец посторониться не пожелал, загородил путь. Я шагнула вправо — он повторил, влево — то же самое. Его усмешка взбесила до пульсирующего желания стереть её с чересчур довольного лица. Шальные блестящие глаза Чарли потемнели, сузились, задержавшись на плотно стянутой на талии блузе. Это вызвало чувство, будто меня обваляли в чем-то грязном, попутно облив мутной болотной водой.

— Исчадия! Да что с тобой не так!? — выругалась я. На крик недоуменно обернулось несколько прохожих. Да уж, дочь известной лекарки орет при честном люде!

Злость взяла лютая: и на него, и на саму себя. Нужно оставаться сдержанной. Отплакала уже, отгоревала. Но легче сказать, чем сделать. Один вид его самодовольной рожи что-то перещелкивал внутри, казаться равнодушной становилось и вовсе невозможно.

Сколько недель я провела, запершись в комнате. Джо быстро прознал, что произошло, и, пробравшись через окно, клятвенно пообещал отбить наглецу причиндалы и все, до чего дотянется. К собственному разочарованию, пришлось друга отговаривать. Битая…кхм… морда ублюдка — это замечательно, конечно, мне бы понравилось несколько смачных фиолетовых синяков на ухоженном лице, они бы очень подошли к разложившейся душонке. Но краткий миг удовлетворения не стоил заточения в подземелье за избиение аристократа.

— Ну-ну, птичка. Не нервничай так, люди смотрят. Пошли лучше прогуляемся, смотри, как вокруг красиво! — когда-то мне нравилось это «птичка» его сбивчивым шепотом во время сумасшедших поцелуев. Но так было лишь до той поры, пока не узнала значение сего слова в узких кругах. С птицами сравнивали женщин свободных нравов, работниц борделей, иначе говоря.

Он склонился ближе и страстно зашептал на ухо:

— А потом повторим, тебе же тогда понравилось. Не могу забыть выражение твоего лица, как о любви шептала. Я скучал.

Я стиснула крепко зубы и сжала кулаки. Скучал он! Как же! Наша первая и последняя ночь прошла отвратительно, он ничуть не беспокоился обо мне и лишь делал то, что счел нужным. Это было больно. Каких-то пять минут — все закончилось, он оделся и покинул комнату, оставив обнаженной лежать на простынях. И что же по утру? Гулял с другой девицей! Так еще и сделал вид, будто меня в первый раз видит, оскорбил. В ушах вновь прогремело надменно — холодное: «Вилея[7], идемте отсюда. Первый, как утомляют все эти девки. Когда уже вея Шу научится держать их в публичном доме в светлое время суток?». Унизительно. Тогда мне едва хватило сил на то, чтобы не разреветься от обиды и непонимания, кусая губы до крови.

Я скривилась от его запаха, что когда-то совершенно точно находила приятным, завораживающим. Сейчас меня от него тошнило: приторный аромат одеколона забивал ноздри, душил.

— Ну же, не упрямься, — сказал Чарли.

Я оттолкнула его со всей силы. К собственному удивлению, он пошатнулся, видимо, потому как не ожидал, вряд ли иначе у меня бы хоть что-то вышло, ведь парень имел физическое преимущество в росте, массе, силе. Он устоял, отступил на пару шагов назад, посмотрел многообещающим взглядом. Я поежилась, передернув плечами.

— Видеть тебя не желаю. Ни сейчас, ни когда-либо еще, — бросила и, заприметив идущую мимо девицу, рванула к ней, ухватила её за руку.

— Боги! Как давно мы не виделись, — незнакомка захлопала недоуменно глазами, но, заприметив направляющегося к нам с явно недобрыми намерениями мужчину, спешно кивнула, ухватила меня под локоть.

Я вздохнула с облегчением. Спасибо Первому, богам или демонам, да кому угодно, честное слово! Еще бы пара минут и я бы взорвалась подобно магической бомбе.

— Какая встреча, дорогая! Как твои дела? — я успела порадоваться, что мне в кой-то веке повезло. Если бы девушка отказала, пришлось бы сбегать и, кто знает, чем бы дело кончилось.

По счастливому случаю, Чарли нас преследовать не стал. Я сердечно поблагодарила девицу, распрощалась и устремилась к площади. Конечно, на начало поспеть не выйдет, но, может, удастся хоть второе представление посмотреть.

Люд столпился, окружив сцену. Сияли волшебным пламенем факелы, высекая синие, пурпурные, алые искры. Артисты, разодетые в яркие наряды, кланялись зрителям. Повсюду слышались аплодисменты. Скорее всего, завершилась первая сцена.

Вышел мужчина, ряженный в длинный плащ с цветочным орнаментом по поясу, он снял шляпу, подкинул её в воздух. Шляпа вспыхнула под крики толпы и сгорела.

— Итак, дорогой слушатель! Что же было дальше? Виновата ли юная принцесса в нападении дракона на Королевство? Как считаете вы?

Он прошелся по сцене, раскинул руки в стороны, из-за кулис выбежали актеры.

Черноволосая девица с тонким вздернутым носом, облаченная в пышное платье, вскрикнула и упала, закрыв глаза руками, когда над ней навис мальчишка с короной на голове. Он был едва ли старше меня, приклеенная борода смотрелась на нем нелепо.

— Ты выйдешь за дракона, дочь! Такова моя воля.

«Принцесса» горько зарыдала, плаксиво постанывая, уцепилась за штаны «короля».

— Нет, отец! Вы не можете отдать меня ему! Убьет же!

Брюки чуть не спали с актера. Видать, оказались ему не по размеру, а пояс никто выдать не догадался. Парень, не растерявшись, подхватил ткань, дернул вверх, предотвращая почти состоявшийся казус.

Толпа возликовала, послышались смешки. Я успела посочувствовать бедняге, но он быстро взял себя в руки и, прокашлявшись, продолжил игру.

— Либо ты, либо все Королевство. Мы обязаны защитить наш народ!

Раздался одобрительный ропот.

Мне довелось слышать о беде, приключившейся на родине. С десяток лет назад, а, может, и более, как раз во времена наших с матушкой скитаний, народ Солона[8] взбунтовался. Король, возомнив себя всесильным, не пожелал подчиняться дракону и пошел на него с мечом да магией. Вот только не зря столетиями устоявшиеся правила существовали. Дракон быстро подавил мятеж, пожег посевы наглых людей. Всё могло кончиться ужасно, Королевство оказалось на грани гибели. Однако, неизвестно, что тому причина, но дракон сжалился и запросил у короля дочь в уплату. Король пообещал отдать принцессу, когда придет время. Ничего необычного для власть имущих, политический союз. А процесса возьми, да сбеги. Честно говоря, я её понимала. Никому не хочется замуж за чудовище.

Всего месяц прошел, а историю эту уж знал каждый.

Загремели барабаны, «принцесса» убежала, из-за кулис вышел мужчина в маске ящера с закрепленными на спине крыльями. «Король» обнажил меч.

— Не виноват я! Своенравная девица сбежала. Поймаю и верну вам, сдержу клятву!

«Дракон» подбоченился, стал казаться еще выше, хотя актеру без того росту было не занимать.

— Не дам тебе времени! Виновен ты!