Попаданка, открой свое сердце - Анна Конда Страница 2

Ну и в центре этого многотравья, рядом с огромным поваленным обугленным бревном она увидела то, отчего ее сердце облилось кровью. Что за пристанище живодеров!

Застрявшая в четырех капканах, тощая светло-серая собака, так похожая на волка, безнадежно положила голову на черное бревно. Чуть позже Настя поняла, что это и был волк, а точнее, волчица. Глаза ее были закрыты. Но все же она еще была жива. Ее грудная клетка слабо поднималась. Тяжело дышала. Вокруг ее шеи и этого черного бревна тугой удавкой было что-то намотано. Веревки, какие-то зеленые лианы, и еще тонкий, блестящий и черный шнур.

Пригляделась. Этот тонкий черный шнур среди веревок и травы шевелился.

Да это же змея! Похоже, что змея запуталась (или ее специально запутали?) среди веревок и травы. И она невольно, пытаясь выбраться, душила волчицу.

Настя осторожно подошла к бревну. Стала рассматривать живую удавку.

Девушка надеялась, что змея все же не ядовитая. Ведь ее надо как-то вытащить. И где же ее змеиная голова? Заглянула под бревно, исследуя веревки и лианы, которые уходили вниз и, казалось, врастали в землю.

А под бревном она увидела еще одно живое существо, попавшее в ловушку. Что-то черное, трепыхалось между обрубок веток. Поваленное дерево, упало таким образом, что его не сгоревшие ветви образовали своеобразную клетку, в которой пернатое тельце продолжало трепыхаться. Похоже, что птица.

— Ну и живчики же вы. Сейчас попробую освободить вас.

Настя еще какое-то время осматривала это черное бревно, живую зелено-черную удавку. А потом резко схватила за только что появившуюся черную петлю. На ее удивление, она быстро вытащила небольшую черную змейку.

Несколько секунд замешкалась, и змея стала обвивать ее руку. Настя уже не успевала сбросить ее. Цепкие черные петли обвили ее запястье, а змеиная голова поднялась и устремила на нее свой недоумевающий взгляд.

— Мирабе…

Настя отчетливо услышала тихий шипящий голос, как вдруг змея в ее руках исчезла. В тот же самый момент, когда она машинально стряхнула руку.

Сердце бешено колотилось, словно она пробежала марафон. Но при этом Настя почувствовала в себе новые силы, будто открылось второе дыхание на том самом марафоне. Пьянящее, будоражащее чувство оглушило ее на несколько мгновений. Споткнулась, упала на четвереньки.

Поднявшись, она отряхнулась и стала недоуменно озираться. Где змея?

— Ладно, будем считать, что ты уползла. Не вижу. Надеюсь, что сдуру не кинешься на меня.

Настя стала осматривать волчицу. Капканы были старые, ржавые. И казалось, что чуть тронь их, они развалятся.

Почему, собственно, казалось? Девушка дотронулась до первого капкана и ржавый, но почему-то ледяной металл стал ломаться в ее руках. Быстро расправившись с капканами, она стала распутывать удавку. Трава жалила. На ее руках появились волдыри. Но девушка упорно разрывала удушливые переплетения.

Наконец, с удавкой было покончено. Когда Настя взяла за морду волчицу, та открыла удивленные глаза. Лизнула ее руку. И все так же неожиданно испарилась.

— Что за… — Настя не успела договорить, как что-то сильно толкнуло ее в грудь. Опять упала.

Поднималась она уже с ощущением сильнейшего опьянения. Словно неплохо так она куролесила целую ночь и намешала разного спиртного. Просто добавь воды — и станешь еще пьяней…

— Что … здесь происходит? Где волк? — осипшим голосом она прошептала.

Настя непонимающе поднялась. В груди у нее все горело. И сердце отбивало бешеную чечетку. Она присела на бревно, чтобы отдышаться. Все плыло перед глазами. Чувствовала она себя пьяной вдрабадан.

И в голове словно кто-то орал, какие-то нечленораздельные звуки, шипящие, рычащие, воющие и отчаянные.

Настя, все еще ловя «вертолеты», кое-как сползла с бревна и заглянула под него.

— Это че, я схожу с ума? — обратилась она к пичужке, застрявшей под деревом.

— Нет, не сходишь, — басисто кто-то ей ответил.

— Схожу-схожу, — ошарашенно констатировала она.

Довольно быстро Настя смогла достать птицу. Почему-то ледяные ветви просто рассыпались в труху, едва она касалась их.

Наконец, она расчистила проход и добралась до птицы. Настя подумала, сейчас эта пичужка будет метаться по своей импровизированной клетке, пока она будет ее ловить. Поэтому она постаралась как можно неожиданней и резко схватить небольшое пернатое тельце.

Но в ее руках черно-серая от сажи птица даже не трепыхалась. И не думала дергаться. Замерла и словно обогревалась женских руках. Как-то по-умному и изучающе смотрела на свою спасительницу.

— Ну что, тоже исчезнешь? — сказала Настя, рассматривая пичужку.

Что это ворон, сокол? Не понять. То ли оперение у птицы было все такое черное, то ли она реально была покрыта сажей и пеплом.

— А надо? Выдержишь? — неожиданно ответила ей птица.

— Я все выдержу, — как-то на автомате отчеканила Настя.

Пожалуй, зря, девушка сказала эту фразу. Ведь после этого птица испарилась, оставив после себя легкое серое облачко и недоумевающую Настю. Впрочем, недоумевала она недолго, секунды две. Почти сразу же она отключилась, упав без сознания.

Ну, здравствуй, новый мир!

Настя очнулась, когда уже стемнело. Лес вновь наполнился звуками, какими-то странными, страшными — рычащими, стрекочущими, свистящими и незнакомыми. Казалось, что кто-то резко врубил все звуки, выкрутив их на максимальную мощность.

Стало жутко. Настя подумала, что пора бы выбираться.

Девушка встала, отряхнулась. И смахивая очередные сор и травинки, она вдруг поняла, что все это время была не в своей одежде. Где джинсы?

Вместо них — добротные серые суконные штаны. Неплохая кстати альтернатива джинсам, по крою они напоминали их. Простые и свободно облегающие ее пятую точку. Если бы не ткань, их можно было легко перепутать с ее серыми джинсами.

Где футболка? Сверху была туника. Белая с причудливыми переплетениями зеленых и красных узоров в районе груди и на рукавах. Правда эта одежда местами она была испачкана сажей и кое-где надорвана клочками (ее что, жевали или кусали?).

А еще девушка была обута в потрепанные мягкие кожаные сапожки. Хотя она явно помнила, где и как сбросила свою обувь.

Сумерки все сгущались. Совсем скоро и станет темно.

Откуда-то повеяло холодом. У Насти на долю секунды по всему телу встали дыбом волосы. И бешено забилось сердце.

Предчувствие. Предчувствие опасности, которое она так не любила. Это противное, скребущее ощущение «под ложечкой», между пупком и сердцем. Но тем не менее оно ее никогда не подводило.

В такие