Кофейные чары Герцогини - Кэлли Рин Страница 2

Её проводили в кабинет, который поразил её своим аскетизмом. Ни картин, ни гобеленов, ни роскоши. Лишь огромный дубовый стол, заваленный бумагами, стеллажи с книгами да карта Лорайна на стене, испещрённая пометками. Воздух пах старым пергаментом, воском и… одиночеством.

И тогда она увидела его.

Герцог Каэлан ди Рейнер стоял у окна, спиной к ней, рассматривая раскинувшийся внизу город. Он был высоким, широкоплечим, одетым в простой, но безупречно сшитый камзол тёмного цвета. Когда он обернулся, Элинор едва сдержала вздох.

Его нельзя было назвать красивым в общепринятом смысле. Его лицо было слишком суровым, с резкими чертами, упрямым подбородком и тонкими, плотно сжатыми губами. Но глаза… Глаза были поразительными. Цвета штормового моря, холодные, пронзительные и полные такой неприкрытой ненависти, что Элинор отступила на шаг.

Он медленно окинул её взглядом с ног до головы, и в этом взгляде не было ничего, кроме ледяного презрения.

— Леди д’Арнель, — произнёс он. Его голос был низким, бархатным и опасным, как тигриное урчание. — Вы пришли. Я рад, что вы сохранили хотя бы остатки благоразумия и не заставили меня вытаскивать вас силой.

— Ваша светлость, — начала Элинор, forcing себя встретить его взгляд. — Я полагаю, здесь произошла ошибка. Я не леди. Я не д’Арнель. Я — владелица кофейни. И я не намерена выходить замуж за человека, которого вижу впервые в жизни.

Каэлан усмехнулся, но в его глазах не было и тени веселья.

— Ваши намерения меня не интересуют. Интересует закон. И долг. Договор, подписанный нашими отцами, обязывает нас. Ваш отец, прежде чем опозорить своё имя, успел сделать нечто правильное.

При упоминании об отце сердце Элинор сжалось от боли и гнева.

— Мой отец мёртв. Его долги оплачены позором. Оставьте меня в покое.

— Нет, — его ответ прозвучал как щелчок захлопнувшейся ловушки. — Этот брак должен состояться. Он нужен для стабильности герцогства. Некоторые старые семьи до сих пор носятся с идеями восстановления вашего дома. Этот союз разобьёт их последние надежды раз и навсегда. Это политика.

— Вы хотите жениться на мне… чтобы унизить память моего рода? — Элинор смотрела на него с ужасом.

— Это приятный бонус, — холодно признал он. — Вам не нужно будет играть роль герцогини. Вы мне не жена. Вы — символ. Символ окончательной победы моего дома над вашим. Вы будете жить под моей крышей, сохраняя видимость брака. Взамен вы получите кров, пищу и защиту. От вас требуется лишь ваше присутствие и невмешательство.

Элинор чувствовала, как гнев закипает у неё внутри, смывая страх. Он говорил с ней как с вещью. Как с трофеем.

— А моя кофейня? Моя жизнь?

— Ваша прежняя жизнь окончена. С сегодняшнего дня. «Медная Чашка» будет закрыта.

— Нет! — вырвалось у неё. Это был крик отчаяния. — Вы не можете этого сделать! Это всё, что у меня есть!

Каэлан сделал шаг вперёд. Он был намного выше её, и теперь она ощущала всю силу его давления.

— Я герцог Лорайна. Я могу всё, что сочту нужным. Вы либо соглашаетесь на моих условиях, либо я найду способ заставить вас. Выбор за вами, леди д’Арнель. Но имейте в виду: я не терплю неповиновения.

Они стояли друг напротив друга — дочь уничтоженного рода и человек, уничтоживший её. Гнев метался между ними, почти осязаемый.

— Я ненавижу вас, — прошептала она, и это была чистая правда.

В его глазах мелькнуло что-то тёмное, почти удовлетворённое.

— Взаимно. Это сделает наше… сосуществование… гораздо проще. За вами придут завтра утром. Будьте готовы.

Он повернулся к окну, давая понять, что аудиенция окончена.

Элинор вышла из кабинета с трясущимися коленями. Она проиграла. Снова. Но по пути к выходу она заметила нечто странное. В нише у камина стояла небольшая, изящная фарфоровая чашка. Исключительно женская, нежная, с цветочным рисунком. Совершенно чуждая этому суровому месту.

Почему у человека, который, казалось, ненавидел всё прекрасное, хранилась такая вещь?

Это была первая трещина в образе бездушного тирана. Маленькая, но заметная.

Глава 3

Переезд в герцогскую резиденцию напоминал похороны. Элинор упаковала один скромный чемодан, оставив позади всё, что успела построить: кофейню, свою маленькую квартиру на втором этаже, уважение клиентов, ставших почти друзьями.

Её новые апартаменты были роскошны, просторны и ледяны. Шёлковые обои, дорогая мебель, огромная кровать с балдахином. И ни намёка на уют. Это была золотая клетка.

Каэлан сдержал слово: он игнорировал её. Они жили под одной крышей, но их пути не пересекались. Обедал он один в своём кабинете, его дни были расписаны по минутам. Элинор была предоставлена самой себе. Она могла бродить по бесконечным коридорам, читать книги из библиотеки (которая, к её удивлению, была превосходна) и медпенно сходить с ума от скуки и бесполезности.

Единственным посредником между ними был неизменный сэр Гавейн, который приносил ей скудные новости из города. От него она узнала, что «Медная Чашка» всё ещё закрыта, но не продана. Герцог просто запер её и выгнал помощников.

Эта новость стала последней каплей. Она не могла позволить ему уничтожить её мечту. Не могла просто сидеть сложа руки.

Однажды утром, узнав, что Каэлан уехал на инспекцию в доки, Элинор совершила немыслимое. Она надела свой старый фартук, нашла на кухне мешок с отборными кофейными зёрнами (герцог, видимо, тоже был не прочь выпить чашечку, хоть и не признавал этого) и испекла партию песочного печенья по своему собственному рецепту.

Затем она велела подать карету. Стражники, получившие приказ не выпускать её, были в замешательстве. Приказа следить за ней не было, но и отпускать — тоже.

— Его светлость не forbade мне выезжать, — с наивозможной высокомерием заявила Элинор, глядя на них сверху вниз взглядом, который не использовала пять лет. — Он forbade мне работать. Я еду… на светский раут.

Её доставили к запертой кофейне. Элинор вышла из кареты, достала ключ (который чудом не забрали) и отперла дверь. Запах её мира, её царства, встретил её, заставляя сердце биться чаще.

Она растопила печь, запустила свой медный агрегат и выставила на улицу небольшой столик с кофе и печеньем. И просто начала разливать напиток. Бесплатно.

Сначала