Обри Кларк - Искушение Страница 2

А на лице у мамы возникло странное выражение. Какая-то неловкость или боль.

— Я знаю одного человека. Он живет на материке, в Конкорде. Много лет назад он жил в Нью-Салеме.

Кэсси ждала, что мама продолжит рассказ, но та замолчала.

— Кто он?

Насколько Кэсси было известно, мама прервала всякие отношения с теми, кто знал ее давным-давно, когда она жила в Нью-Салеме.

— Я слышала, что он возглавлял библиотеку в исследовательском институте, специализирующемся на оккультных науках, — мама начала прибираться на кухне — она всегда так делала, когда ей было не по себе. — Может быть, он что-то знает.

— Почему ты никогда раньше не упоминала о нем? — спросила Кэсси.

Мама отвела глаза:

— Мы не очень хорошо расстались.

— И ты считаешь, что он может помочь?

— Если на свете есть человек, который знает, как изгонять дьявола, так это он.

«Экзорцизм», — подумала Кэсси, и мурашки побежали у нее по спине. Она сразу представила головы, вращающиеся, как волчки, и извергающие рвоту. И через это предстояло пройти тем, кого она любила больше всего?

— Он — ученый, академик, — сказала мама. — Не священник или служитель церкви. Его зовут Тимоти Дент. — Мама сосредоточенно собирала скорлупки яиц с кухонного стола и бросала их в мусорное ведро. — Нам надо отправляться к нему прямо сейчас. Чем больше времени пройдет, тем хуже для твоих друзей.

Кэсси отхлебнула из маминой чашки почти остывший кофе.

— Поешь еще немного. — Мама поставила на стол перед Кэсси тарелку с блинчиками, бутылку кленового сиропа, подала нож и вилку. — Ты не сможешь никому помочь, если будешь в плохой форме.

Кэсси кивнула, хотя в данный момент меньше всего думала о себе.

2

Пока мама ждала в машине, Кэсси забежала в магазин-кафетерий под названием «Чашка» за двумя порциями капучино и несколькими бисквитиками в дорогу. Когда девушка открыла дверь магазина, ее охватила дрожь — то ли потому, что у нее не было сил, то ли от внезапно нахлынувшего ужаса. Почему мама никогда не рассказывала о человеке, к которому они собираются ехать? При мысли о бисквитиках ее затошнило.

Оказавшись в магазине, Кэсси глубоко вдохнула бодрящий аромат свежесваренного кофе и постаралась не думать о плохом.

В «Чашке» по обыкновению толпился народ, и это помогло ей собраться с мыслями. Она посмотрела на очередь у прилавка: девушку лет двадцати, болтающую по мобильнику, высокую пожилую женщину, решающую, какой пирог выбрать: яблочный или с ревенем и клубникой, и чьи-то широкие плечи под черной футболкой. Кэсси сразу узнала их обладателя и почувствовала, как у нее перехватило дыхание.

С трудом верилось, что всего несколько часов назад она вместе с Максом была в пещерах, где он видел, как его соратники пали от рук Круга. Кэсси знала, что никогда не забудет глаза Макса, когда у него на руках испустил последний вздох отец. И его взгляд на Диану, и угрозу, с какой он запретил ей следовать за ним, а потом выбежал из пещеры и исчез в ночи.

Макс, как будто почувствовав взгляд, повернулся и встретился глазами с Кэсси. Он застыл на месте, потом покраснел, быстро вышел из очереди и направился к выходу.

— Макс, подожди, — окликнула его Кэсси и бросилась за ним, еще не зная точно, что скажет ему, если догонит.

Макс проталкивался между посетителями к двери, пытаясь как можно быстрее выйти на улицу. Он так спешил, что врезался в детскую двухместную тележку. Это и помогло Кэсси догнать его и схватить за бицепс.

— Пожалуйста, — сказала она, пытаясь вложить в это слово все свое сочувствие.

Он резко сбросил ее руку, чем привлек внимание очереди.

— Меньше всего я хочу видеть тебя, — сказал он.

— Знаю. — Кэсси отступила назад и понизила голос до шепота. В кофейном магазине стало необычайно тихо. — Никто из нас не знал, что так случится. Я понимаю, что ничего нельзя изменить, но…

Макс нахмурился и отвернулся. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

— Тело моего отца еще не остыло. Имей уважение, — и слезы навернулись ему на глаза.

Кэсси увидела исказившееся от боли лицо Макса и почувствовала, как та передалась ей. Наверно, ее лицо выглядело так же после смерти Сюзен, — своеобразная неподвижная маска, которой Кэсси хотела показать, как она стойко переносит горе, но которая на самом деле выдавала ее истинные чувства.

Кэсси нечего было сказать, чтобы унять боль Макса. Ничего нельзя было изменить.

— Я доверял Диане, — сказал он. — И доверился тебе. Мой отец умер. Пожалуйста, ничего не говори. Мне и так плохо, дальше некуда.

Он не хотел продолжать разговор, и Кэсси понимала его. Пытаться объяснить, что сделал Круг, или еще раз напоминать Максу о его горе было просто бесчеловечно. Макс имел право порвать с прошлым, чтобы оно больше не преследовало его.

Кэсси кивнула, показывая Максу, что понимает его. Он стремительно направился к выходу. Весь его напряженный вид говорил: Макс даст отпор всему, что станет на его пути. У самой двери он обернулся и посмотрел Кэсси в глаза.

Неужели он передумал? Или задумался над услышанным от Кэсси?

Она ждала от него хоть каких-нибудь слов.

Несколько секунд он колебался, потом отвел взгляд и выскочил за дверь.

Кэсси видела, как он уходит. Она и так остро ощущала, что осталась совсем одна, но сейчас… Она даже не могла подобрать подходящих слов.

— Мисс, с вами все в порядке? — окликнул ее из-за прилавка хозяин магазина.

Он участливо смотрел на Кэсси, думая, будто ее обидел вспыльчивый дружок.

— Все хорошо, спасибо, — ответила Кэсси, хотя ей было совсем плохо.

Она поспешила сделать заказ, чтобы избежать сочувствующих взглядов посетителей магазина. Ей хотелось покинуть его стены как можно быстрее.

Кэсси с мамой направлялись в Конкорд, штат Массачусетс. Этому городу принесли славу ее любимые писатели — Луиза Мэй Олкотт, Натаниэль Готорн и Генри Дэвид Торо [1].

— Как здесь красиво, — сказала Кэсси, — хорошо бы получше узнать эти места.

Она упивалась запахом цветущих дубов, вязов, покрытых густой листвой, величественных красных и черных кленов. Неудивительно, что всех этих писателей здесь посещало вдохновение.

Мама, молчавшая всю дорогу, сказала:

— Мы почти приехали. Надеюсь, что скоро услышим хорошие новости.

Большим пальцем мама потирала кожаную оплетку на руле, и это движение выдавало, сколь напряжены ее нервы.

Кэсси сосредоточенно рассматривала проплывавшие мимо здания в колониальном стиле и сельские проселочные дороги, но неопределенность убивала ее.