Элизабет Симпсон - Обычная сказка Страница 2

– Тебе должно быть знакомо это слово – более материальным.

     Я действительно поняла смысл этого слова. И сомневаюсь, чтоб его понял еще кто-либо из наших. … А Старец, с напором и, одновременно, будто умоляя меня образумиться, продолжал:

– Ты напрасно пытаешься вспомнить что-то! Ты – как вампир, пришедший в дом, где жил когда-то человеком… И дом для тебя будет уже не тот, и все, кто давно знали и любили тебя (и уже давно оплакали тебя!) – тоже не те, совсем не те!…

    И тут все мое с трудом собранное по всем закоулочкам души терпение мгновенно, со звоном лопнуло.  Вся напускная покорность и спокойствие слетели осенним листом под порывом ветра:

– А кто любил меня, кто…?!! Где был мой дом, ты знаешь?…

   Старец резко замолчал на полуслове. Глянул на меня –  со всей своей многовековой усталостью. И – сожалением. Вздохнул тяжело.

Ответа я так и не дождалась…

____

Ко всем главам I части даны названия произведений из цикла А.Вивальди «Времена года», под музыку которых персонажи события «Сказки» являлись к ее автору.

Часть 1. Глава 2

< 02 Осень – I – Allegro >

– Я когда увидел тебя – ну просто рассудок чуть не потерял! – признавался мне Он много позже. – Вот только что я был один. Совсем один! Нарочно уехал ото всех  подальше (надоели!), чтоб побыть наедине со своими мыслями, забрел в лес, мне было грустно и тоскливо … А потом думаю – сколько ж я тут хожу, надо бы, верно, уже домой собираться, чтоб до темноты… Где там наше солнышко – скоро ли закатится?… Смотрю на солнце, а сквозь него вижу – силуэт на ветке, полупрозрачный, человеческий. Сидит себе – ножками болтает потихоньку…Сначала глазам не поверил: подумал  – это от того, что на солнце смотрю, с глазами что-то… Протер глаза – раз, другой… и… – тут Он еще раз изобразил свое немыслимое удивление, и мы оба громко и радостно расхохотались. Много у нас было тогда радости  – общей, на двоих…

                                              ***

         Второй раз Он пришел в Лес только через неделю, задолго до заката. Подошел к моему дереву, у которого мы встретились, слегка отряхнул снег со ствола, снял перчатку и осторожно погладил кору в этом месте.  Я в это время дремала, как и почти все дриады зимой – большую часть суток. Но необычно приятное тепло от Его пальцев почувствовала и пробудилась – потянула руки, только что бывшие единым целым с ветвями …А когда Он тихонько, смущаясь, позвал «Эй…» я рассмеялась от Его смущения и, окончательно отделив свое тело от дерева, легко преодолев тонкую ткань коры, вышла из ствола. Он услышал мой смех, но меня на этот раз не разглядел, и глаза его, как и в прошлую нашу встречу, стали испуганными.

– Ты… здесь?

– Да…. Какой ты смешной!

– А почему я тебя не вижу, как тогда?

– Потому что не смотришь… Вспомни, что ты меня уже видел, а значит – можешь видеть, нужно только внимательно присмотреться …  А я постараюсь тебе помочь! Смотри… смотри…

        Забыв (а точнее было бы сказать – нарочно отвергнув!) запреты Старца, я стала думать, как и при нашей первой встрече, о тех видениях, что хранились где-то в запертом чулане моей памяти, дверца в котором была достаточно неаккуратно сделана, и сквозь довольно большие зазоры в ней просматривалось…

– ВИЖУ!!!!! – неожиданно заорал Он чуть не на весь Лес. От такого вопля все видения разом вылетели у меня из головы!

– Вот она – ТЫ!!!!  – Он чуть не приплясывал на месте от удовольствия, что у него получилось!

– ЭЙ…!!!!!!  – попытался взять меня за руку, но, как я и ожидала, Его ладонь прошла сквозь мое запястье …. Восторженность в Его глазах погасла.

– Так… ты что же… действительно … призрак?

– Я не призрак! – немного обиженно ответила я. И ничего общего с ними не имею! Я настоящая дриада! Вы, кажется, зовете нас лесными русалками…И не надо хватать меня за руки! Все равно не получится – у нас слишком разные тела. «Разные» –  не просто у тебя и у меня, а вообще – у дриад и у людей…

– А… – в его голосе кислым молоком плеснуло разочарование.

– Ладно, а какой ты меня видишь, расскажи?

– Ну ты такая… Правда, очень неясно я тебя вижу … но лучше, чем в первый раз!… будто смотрю  прямо, а ты стоишь где-то сбоку от меня …вроде бы и есть – и вроде бы и нет… силуэт такой… (Он хмыкнул и принялся довольно бесцеремонно меня оглядывать)…в зелено-белых ленточках, что ли, с косичками…А чего косичек столько много? – Он опять улыбнулся.

– Не люблю ходить растрепанной! – ответно улыбнулась я.

       На самом деле, сколько я себя помнила, я всегда и везде выглядела одинаково…Да и мои соплеменники тоже…И Старец…Ветки не царапали нашу кожу, ветер не трепал волосы, ткань на одеждах не мялась и не изнашивалась.. Мы были свободны от физического воздействия этого мира … почти…

                                     ***

        Мы с Ним гонялись друг за другом на небольшой опушке застывшего в зимнем сне Леса… Он безнадежно увязал в снегу, и я немножко Ему подыгрывала! Он лепил снежки и, хохоча, кидался в меня. Неизбежно промахивался и попадал в окружающие нас деревья. Я, тоже смеясь, уворачивалась, хотя мне не было в этом надобности: все снежки, слепленные Его руками, и вроде бы попадающие в цель, пролетали сквозь меня, оставляя лишь мимолетное ощущение дуновения морозного ветерка…

                                     ***

         Все наши были погружены в неглубокую зимнюю спячку, просыпаясь только изредка, если у Леса возникала в них надобность. Они копили силы и энергию для той поры, когда работы для них будет очень и очень много. А мне было не до сна. Мы беседовали с моим новым знакомым.

         Нет, Он являлся не каждый день – у него были свои дела, своя, отдельная от меня, довольно насыщенная жизнь. Когда же Он пытался мне рассказать о ней – странно! –  я почти все понимала, но оставалось ощущение, что многие из Его дел бессмысленны и служат каким-то пустым целям. И если я Ему говорила о своих сомнениях – Он в большинстве случаев соглашался со мной, но и не собирался прекращать своих занятий, поскольку «так все делают! это просто нужно, чтобы нормально жить, как все, не хуже, и даже лучше многих!» и предлагал мне не морочить голову такой ерундой…