Лина Люче - Крылья Страница 2

Одиночество, которое так часто казалось ей самым желанным в жизни, все же не делало ее счастливой. Иногда, закрывая глаза перед сном, она представляла, как рядом засыпает близкий ей человек — сильный, добрый, спокойный мужчина, который не бесит, не шумит, не ходит на вечеринки. Он такой же, как она — у него немного друзей, и они не пускаются в шумные загулы по пятницам, не напиваются и не орут, а спокойно общаются, и, возможно, ей даже нравятся его друзья, и иногда ей позволяется посидеть с ними тоже.

Она мечтала о несбыточном и лишь потому, что просто не могла не мечтать. Любой взрослой женщине ясно, что таких мужчин не существует. Реальные парни, с которыми Лиске доводилось встречаться, практически не расставались с бутылкой пива, очень любили где-то «зависать» в больших компаниях, таскали ее с собой. И охладевали, когда к ним приходило понимание, что ей не быть душой компании, и, следовательно, другие особи мужского пола не сочтут их девушку привлекательной и завидовать не будут. А в этом, похоже, заключался для них весь смысл — ну, или почти весь. Еще немного смысла заключалось в сексе, но и тут ей, похоже, чего-то недоставало. «Какая-то ты холодная», — замечал Леша пару раз, незадолго до того, как все закончилось.

Подумав о холоде, Лиска вернулась в реальность. Фонари горели очень тускло, улица выглядела совершенно опустевшей, а ветер дул пронизывающий — не пора ли вернуться домой? Она оделась так же, как и накануне — в легкое пальто поверх кофточки и джинсов, но в субботу, как оказалось, сильно похолодало.

Поэтому гулять по родному глухому району теперь казалось самой идиотской идеей, которая только могла прийти ей в голову. Тем более, что никого, нуждающегося в помощи, на улице не просматривалось. Это даже удивляло, ведь обычно хоть возле магазина обязательно кто-нибудь сидел и просил подаяние, или замерзшая старушка пыталась продать за половину цены последний килограмм яблок.

Она уже решила, что если увидит старушку возле магазина, то купит яблоки за полную цену. Хотя вряд ли это следовало бы считать крупным добрым делом. Лучше она возьмет бездомную собаку. И тогда, вероятно, действительно что-то перещелкнется на ее линиях судьбы, и вся жизнь пойдет иначе.

Одно из самых первых ее воспоминаний, самых ужасных, было связано с собакой. Это воспоминание лежало в самом темном углу ее памяти — там, откуда она никогда ничего не доставала, куда прятала самое страшное, закрывала в коробку, перематывала скотчем, и клала эту коробку в ящик, и запирала на замок. Этот замок никогда не должен открыться. Все, что она знала об этом воспоминании — что оно лежало там, и этого хватало. Возможно, если б она сумела совсем о нем забыть, то стала бы счастливым человеком, жизнерадостным, общительным — другим.

Ту собаку она не могла спасти, а воспоминание отбивало охоту даже смотреть на других замерзших голодных собак. Но что, если все же взять домой кого-то маленького, пушистого, с большими глазами, полными надежды? Эта мысль внезапно показалась очень привлекательной. Вот только сколько Лиска не озиралась по сторонам — не находилось нигде ни собаки, ни кота, ни нищих, ни замерзших старушек. Вообще никого.

Из чистого упрямства Лиска прошла наискосок по темной аллее, ведущей в сад при средней школе, которую она закончила два года назад. Вечером это место тоже пустовало, и только ветер завывал в арке. Ледяной порыв грубо сорвал с нее капюшон, холод пробрался под тонкое пальтишко, и Лиска, тяжело вздохнув, повернула к дому. Хватит. Не хватало еще подхватить бронхит из-за каких-то суеверных глупостей. А добрые дела надо совершать по мере возможностей, а не тогда, когда с работы выгнали, и дурь в голову втемяшилась, по Настасьиной милости…

«Помогите» — вдруг услышала она и вздрогнула. Это прозвучало так тихо, что Лиска подумала: показалось. Она обернулась, стоя в глубине темной арки, которую уже пересекала, и сейчас шла обратно. Как же она не заметила? В самом темном углу, там, куда не попадал свет от качающегося на ветру фонаря, кто-то лежал. Она замерла на пару секунд, и на нее вдруг нахлынули сомнения. Ведь всем известно: если кто-то валяется на улице, то с большой вероятностью это бомж или пьяный. Возможно, ей не стоит до него дотрагиваться, а просто вызывать скорую или милицию.

«Пожалуйста».

Трезвый, вдруг поняла Лиска. Абсолютно точно — трезвый. Оцепенение спало, сомнения улетучились, и она через мгновение уже склонилась над… полуголым юношей. Встретив взгляд серых глаз с невероятно длинными ресницами, оглядев худощавое телосложение и мягкие черты лица, Лиска сразу поняла, что этот мальчик — ее ровесник или даже моложе. Впрочем, бросив новый взгляд на мускулистые крупные руки и оценив длину его поджатых ног в темных брюках, она подумала, что, возможно, ему все же больше восемнадцати.

Впрочем, дрожал он и смотрел на нее как совсем маленький ребенок. Умственно неполноценный? Лиска снова посмотрела на его обнаженные руки, и ей стало холодно даже под пальто. С неба падал мокрый снег вперемешку с дождем, погода стояла далеко не июльская. О чем он думал, выходя из дома в рубашке с коротким рукавом?

— Вставай, — рявкнула она, понимая, что если парнишка сидел здесь хотя бы пятнадцать минут, то ему грозило переохлаждение, а если больше — то, возможно, потребуется медицинская помощь. Что нужно делать? Что с ним делать в первую очередь? Какой-то туман в голове мешал думать. Лиска сцепила челюсти и помассировала виски, пока парень неловко поднимался. В ушах вдруг зазвенело — неужели она тоже уже схлопотала переохлаждение и помутнение рассудка? «От переохлаждения бывает помутнение рассудка?» — задумалась она, перевела взгляд на выпрямившегося во весь рост трясущегося парня, и в этот самый момент поняла: да. Бывает.

Определенно, у нее помутился рассудок, ибо только это могло бы объяснить открывшееся перед ней зрелище: за спиной парня отчетливо вырисовывались темные длинные крылья, явно сложенные, но очень большие, свисавшие до земли. Для того, чтобы заглянуть в его лицо, ей пришлось задрать подбородок: рост незнакомца превышал два метра. Лиска невольно сглотнула и отступила.

«Пожалуйста», — еле слышно повторил он. Его била крупная дрожь, руки в темноте казались абсолютно белыми, а пальцы посинели.

— Бегом, за мной, — скомандовала она и, быстро развернувшись, пошла по направлению к своему дому. До него было рукой подать, но по дороге Лиска успела придумать сразу три объяснения своему фантастическому видению. Во-первых, она могла слегка перенервничать из-за последних стрессов и недосыпа. Любовь к фэнтези могла сказаться, тем более, что ей всегда нравилось смотреть на крылатых людей в кино. Во-вторых, парень мог быть актером какого-нибудь шоу. Сейчас они войдут в подъезд, и она увидит — да крылья, но привязанные. Сюда отлично «ложится» и рубашка с короткими рукавами. Просто какими-то судьбами он оказался на улице в сценическом костюме. В-третьих — это, может быть, сон. Она могла просто спать. Сейчас она откроет дверь подъезда, а там… что-нибудь невероятное, портал в другой мир. А потом она просто проснется и все. И, может, даже выяснится, что это не ее день рождения. И что у нее все еще есть работа…