Юлия Жукова - Замуж с осложнениями - 3 Страница 20

       — Они и так насоветуют, — отмахивается Старейшина. — А тебя на ближайшие месяцы Азамат дома усадил, тебе делать нечего. Вот и занятие. Потом, глядишь, земляки твои научатся по-муданжски говорить, будете попеременно народ просвещать. А то нешто ты собралась при ребёнке сиднем сидеть без дела, как настоящая богатая горожанка?

       И подмигивает, старый шакал.

       Ну ладно. В принципе, он прав. Скучать теперь точно не придётся. Но можно было бы сначала меня убедить, а потом уже делать, даже если знал, что убедить меня получится легко.

       — Да ладно тебе, Лиза, не дуйся, — примирительно улыбается Унгуц. — Смотри лучше, как Бэр расстарался для нашей книги!

       Бэр и правда оттянулся в миниатюрах, как мог. Из моей встречи с Ирликом в подземелье получился целый комикс.

       — Может, наш разговор-то прямо в картинки вставить, в таких, знаете, пузырьках? — предлагаю я, хихикая. Ирлик получился очень правдоподобный, даже всю нательную роспись Бэр воспроизвёл в точности.

       — Ну нет, — усмехается Унгуц. — Этак боги и обидеться могут. Да и жалко Бэрову работу пузырьками закрывать.

       В итоге остаток месяца я провожу за общественно полезными занятиями: пишу статьи о гигиене, первой помощи и правильном питании и даю советы в форуме. Советов обычно бывает два вида: "не делай так больше никогда!" и "а ну быстро к целителю!". В целом не так уж много времени это и занимает, а рекомендовать лечение, не пощупав пациента, я почти никогда не могу. Бэр старательно иллюстрирует мои заметки красивыми схемками, поскольку вывешивать на всеобщее обозрение фотографии моих рук так же недопустимо, как и прочих частей моего тела.

       В основном я занимаюсь всем этим на Доле, чтобы ребёнок поменьше дышал выхлопом. Конечно, Ахмадхот по земным меркам очень маленький город, а население чаще передвигается на лошадях, а не на машинах, ну так они об очистительных системах и не задумывались. Однако хотя бы раз в неделю выбираться в город приходится: отвезти ребёнка на рутинный осмотр к Янке, мужа повидать, на рынок зайти. За покупками я теперь хожу, как большая, верхом. Мой Пудинг невозмутимо пережил весь стресс, связанный с войной, и с тех пор ещё отъелся, потому что очень убедительно клянчит, а физкультурой не занимается, я его и вижу-то два раза в месяц. Зато теперь сидеть ещё удобнее.

       Нагрузив седельную корзину разноцветными причудливой формы фруктами, я спешиваюсь у лотка Орешницы.

       — А, Хотон-хон! Давненько вас не видно, — она расплывается в улыбке. — Вот, знакомьтесь, сынуля мой средненький.

       Средненький сынуля немного повыше Азамата, угловатый, с длинной шеей и большими выразительными глазами, отчего слегка похож на жирафа.

       — Здравствуйте, не болейте, — приветствую я, и парень кланяется мне, заложив ладони под мышки, как полагается при формальном приветствии.

       — Как князь-то поживает? Здоровенький? Хорошенький? — расспрашивает Орешница. — Я вот ему одёжки нашила, да вы всё не заходите, я уж собиралась Кудряшу передать, а он теперь вона какой важный стал, тоже слуг набрал, на рынок ни ногой!

       — Да он занят очень, — оправдываю Эцагана. — Он же за порядком следит, это сложная работа, тем более, тут двести лет никто этим не занимался! А я дома сижу, на Доле. Вы бы хоть приехали как-нибудь, у нас там хорошо, купаться есть где и лес — грибы, ягоды... На князя бы посмотрели, он такой улыбчивый!

       — Э-эх, соблазняете, Хотон-хон! Но у нас же самое торговое время сейчас, куда я выберусь? Муж вон ездит по фермам, скупает урожай, дома все варят-сушат, я тут вот с ребёнком торчу, видите? — она принимается суетиться, вытаскивая из-под прилавка какую-то корзину. Сынуля бросается помогать. Наконец они вдвоём водружают на прилавок гигантский зеленоватый короб. — Вот, глядите, тут чуток одежонки для князя.

       — Ничего себе чуток! — говорю, прикидывая, как взгромоздить эту тару на лошадь, чтобы не перевесила.

       — Да ну, он же вырастет быстро, и не заметите! Я, правда, и на вырост кое-чего сделала, вы уж там разберётесь. Заодно и вам с Императором пару вещичек, от меня и от старших моих детей. Да ладно, не развязывайте сейчас, дома посмотрите, не убежит!

       Длинношеий парень деловито приторачивает короб к седлу и похлопывает Пудинга по крупу. Тот откликается:

       — И-и-и-хихи!

       — Послушайте, Орешница, — вспоминаю я. — У меня к вам небольшое дело. Я собираю круг приближённых подруг, вот, хотела вас пригласить. Вы как на этот счёт?

       — Ой, да вы что, золотая моя! — фыркает Орешница. — У меня же имя глухое, и живу я не в столице, да и вообще, приближённые подруги — это с кем вы росли вместе, они вам как сёстры быть должны, а я-то тут причём?

       — Так у меня тут, на Муданге, никого из друзей детства нету, — развожу руками. — Есть моя подруга, с которой мы вместе учились, есть моя ассистентка, и всё. Про имя мне никто условий не ставил, зато сказали, что должна быть женщина опытная, которая может помочь советом во всяких домашних делах, и всё в таком духе. Я сразу о вас подумала! А что живёте не в столице, так тут главное, чтобы мы с вами виделись хоть раз в месяц. Я надеялась, может, мы снова клуб организуем?

       Орешница качает головой.

       — Вот уж никогда бы не подумала, что буду звана в круг подруг Хотон-хон... Домой доеду, спрошу своего духовника, пристала ли мне такая честь. Вы бы тоже своего спросили, а то я думаю, ему такое и в голову не приходило. Но благодарю вас сердечно за предложение.

       Ажгдийдимидин в тот день не присутствует в Доме Старейшин, поскольку никаких важных дел, требующих его участия, там не происходит. Урик нехотя рассказывает мне, как найти дом духовника, и я отправляюсь разыскивать.

       Дверь открывает такой огромный человечище, что я поначалу принимаю его за Ирлика в божественной ипостаси. Однако, проморгавшись, понимаю, что на Ирлика этот монстр не похож: волосы тёмные с проседью, грубые мозолистые руки, качковое телосложение, а Ирлик всё-таки довольно изящный.

       — А, здравствуйте, Хотон-хон, — рокочет тихим басом человек-гора. — Я сейчас позову Ажги-хяна, подождите.

       — Здравствуйте! — выдыхаю я, справившись наконец с отупением. Как-то я привыкла думать, что даже на Муданге крупнее моего мужа людей не бывает. Ну или хотя бы не во всех направлениях сразу: бывают или шире или выше. А этот — как на компьютере пропорционально увеличенный. — Извините, я немного задумалась...

       — Ничего, я привык, — фыркает он, сдувая птичку с ближайшей ветки. — Вы заходите.