Поцелуй змея (ЛП) - Харрисон Теа Страница 20

— Что-то происходит, — она снова выглядела взволнованной и обеспокоенной.

Должно быть, деревня располагалась достаточно далеко от города, чтобы прибытие наездников было здесь событием. Нахмурившись, Рун выпрямился и уставился на север. Хепри приблизилась и встала рядом с ним.

Как только появились всадники, жители вышли из своих хижин. Никто не заметил Руна, даже не смотрел в их сторону. Все глядели на приближающихся всадников. Челюсти Руна сжались. Ему не нравился вид мужчин, то, как они держали копья, их агрессивное приближение.

Вер положил руку на плечо Хепри. Она была такой хрупкой, косточки тоненькие, как у птички. Девочка тоже хмурилась. Хепри посмотрела на Руна.

— Послушай, дорогая, — сказал мужчина, стараясь говорить тихо и спокойно. — Думаю, нам нужно уйти в поле и спрятаться в пшенице, пока не узнаем, что нужно этим людям.

По-крайней мере, именно это он попытался сказать. Как только слова слетели с его губ, из его руки ушло ощущение ее напряженного плечика. Рун инстинктивно попытался схватить его, но пальцы поймали лишь воздух. Хепри посмотрела на его кулак и потянулась к нему маленькими смуглыми пальчиками, которые на глазах становились прозрачными. Ее руки проскочили сквозь него. Девочка подняла лицо, и они уставились друг на друга.

Рун быстро осмотрелся. Вокруг горячей полуденной пустыни появился контур комнаты. Вертикальная линия завесой встала сквозь всадников, поднявших копья. Один из их вожаков, прицелившись, бросил оружие в ближайшего селянина, худого мужчину средних лет. Медный наконечник копья вышел из спины человека, взорвавшись багряными брызгами.

Ох, черт, нет.

Рун взглянул на Хепри и увидел, как задвигались ее губы. Он понял, даже не слыша. «Папа». Она раскрыла рот для крика.

Нет, черт возьми. Что бы сейчас не происходило — воспоминания ли, иллюзия или реальность, в любом случае, он не хотел оставлять ребенка вот так, еще нет, не сейчас. Он попытался броситься и встать перед ней, чтобы девочка не смогла увидеть, что еще делали всадники. Попытался схватить ее и убежать, но она скользнула между его рук, словно бестелесный призрак.

Хепри и остальная часть сцены в пустыне исчезли из его поля зрения. Он снова почувствовал ощущение прохода, этот странный «поворот», но как бы его разум ни пытался осознать общее представление того, как все происходит, оно пропало.

И вот он уже стоит, весь в поту, в прохладной затемненной спальне. Королевских размеров кровать с балдахином занимала почти всю ширину стены. В зоне отдыха, напротив уютного и, кажется, частенько используемого камина в другой части комнаты стояли кресла, пуфы и небольшие столики. В одном из кресел сидела Карлинг, на подлокотнике покоилась открытая книга. Распутин запрыгнул женщине на колени и облизывал ее щеки. Опустившись рядом с ней на колени, Розвен сжимала руку Вампирессы и звала ее по имени. Карлинг состроила гримасу, оттолкнув пса от своего лица. Распутин тут же начал лизать ее руки, одновременно отчаянно виляя хвостом. Карлинг заметила Руна. Она посмотрела на него, на собаку, а потом и на Розвен так, будто никогда раньше не видела ни одного из них.

— Что-то произошло, — проговорила женщина.

***

Карлинг боролась с чувством дезориентации. Она пыталась читать довольно сильно искаженную историю Средневековья, находя автора одновременно и забавным, и раздражающим. Последнее что помнила, — то, как откладывала книгу, чтобы посмотреть на послеполуденное Солнце, а теперь в спальне почти полная темнота. Несмотря на все ее попытки отложить «эпизод», по-видимому, она снова исчезала.

В воздухе висел запах стресса. Распутин всегда тревожился, когда его хозяйка впадала в это состояние. Она не имела ни малейшего понятия, как собака чуяла происходящее. Карлинг сдалась в попытках успокоить пса и просто положила руку на его холку, чтобы сдержать бешеное виляние.

Несомненно, что Розвен тоже была несчастна. Эпизоды Карлинг неизменно вгоняли Вампиршу в панику, и именно поэтому Карлинг не рассказывала о тех, что происходили во время поездки в Адриель.

Хотя паника Розвен и была утомительной, в этом не было ничего нового. Внимание Карлинг переключилась на источник острых, ожесточенных эмоций. Рун будто пылал перед ее мысленным взором, подобно агрессивному, жестокому инфракрасному вулкану. Мужчина тяжело дышал, от него резко пахло мужским потом и напряжением. Что с ним случилось?

Пока женщина смотрела на него, Вер, кажется, взял себя в руки. Рун начал приближаться к ней, выглядя совершенно спокойным, но она-то знала правду.

— Ладно, — сказал он. — Что случилось?

— Не знаю, — Вампиресса нахмурилась, когда попыталась добраться до какого-то неуловимого чувства, но оно уже растаяло. — Что-то произошло, — повторила она, — что-то изменилось.

Розвен начала бессвязно болтать, перемежая всё слезами. Карлинг настолько устала от истерик юной Вампирши, что просто прикрыла глаза одной рукой.

— Розвен, завязывай, — резко бросил Рун.

Лепет девушки прекратился на полуслове. Она оскорбленно воззрилась на Руна.

— Несдержанность сейчас никому не нужна. Если не можешь справиться с ситуацией, то уходи, — сказал он ей твердо.

Из-под руки Карлинг было видно, как приподнялись ее брови. Она почти засмеялась.

— Покормлю собаку ужином и выведу прогуляться. — Сдавленно произнесла Розвен.

Карлинг коснулась руки Вампирши:

— Спасибо.

Розвен шмыгнула и кивнула. Она подняла Распутина с колен Карлинг и ушла с опущенной головой.

Рун подождал, пока юная Вампирша не ушла и начал вышагивать по комнате. Он сдерживал свои движения, как бы желая создать видимость расслабленности, но исходящая от него волнами жажда насилия не позволяла ощутить в комнате что-либо еще.

— Эпизоды не причиняют тебе боли, так? Чувствуешь какой-нибудь дискомфорт? — спросил он ровным голосом.

— Нет, — ответила женщина. — Просто устала.

Она больше, чем просто устала. Это была смертельная усталость. Сейчас даже брызжущие жизненной силой эмоции Руна не могли наполнить ее энергией. Карлинг не могла вспомнить, когда в последний раз спала или просто достаточно отдыхала, чтобы почувствовать себя обновленной. Все это было частью прогрессирования болезни: со временем физические приемы пищи становились невозможными, на смену им приходила необходимость питаться чужими эмоциями, а еще через несколько веков Вампир переставал спать и увеличивалась частота «эпизодов». Обняв себя руками, Карлинг съежилась в углу кресла.

Рун кинул на неё острый, испытующий взгляд. Он остановился у одного из столиков, чтобы зажечь керосиновую лампу. Та наполнила зону отдыха мягким светом. Мужчина глянул на заводные часы на каминной полке и продолжил своё хождение.

— Розвен проснулась раньше и пришла тебя проверить. Солнце еще не село, так что ты, возможно, «истончилась» в любое время после полудня и до раннего вечера. Сейчас почти полночь. Это типичное время для «эпизода»?

— Оно меняется, — пробормотала Карлинг. — Один из последних длился несколько дней. Сегодняшний, похоже, занял всего несколько часов.

— Ладно, — Вер остановился перед большими окнами и выглянул наружу. — Интересно, — внезапно замерев, пробормотал под нос Рун.

Вампиресса бросила на него усталый взгляд. При всем восхищении перед этим мужчиной, сейчас хотелось только, чтобы он ушел и оставил ее в покое.

— Что?

Рун снова посмотрел на нее.

— Твои окна выходят на восток.

Чародейка пожала плечом. Карлинг заметила внимание Руна к этому простому жесту. Странное выражение проскочило по этому изящному, загорелому лицу, его пронзила резкая эмоция, кажется, боли.

— Я люблю смотреть на утреннее солнце.

— Хепри, — прошептал мужчина.

Когда женщина услышала из его уст слово, с которым никто не обращался к ней на протяжении тысячелетий, ее пронзил ледяной шок.

— Что ты только что сказал?

Сверля Карлинг глазами, Рун подошел к креслу напротив нее и оперся скрещенными руками о высокое изголовье.