Сон в тысячу лет (СИ) - Кондрацкая Елена "MavkaShu" Страница 20

— Сколько?! — Мико вытаращила глаза.

— Два дня, — как ни в чём не бывало повторил Рэйден, щурясь в сторону леса, что-то высматривая. — Три, если не торопиться. Я плохо помню эти места, но, думаю, где-то неподалёку найдётся деревушка. Сможем остаться там на ночлег.

— Среди ёкаев? — Вытаращила глаза Мико.

— Предпочитаешь ночевать в лесу? — Приподнял бровь Рэйден. — Среди других ёкаев?

Деревушка, и правда, нашлась в глубине леса и ближе к закату. К тому времени ноги ныли от усталости, а желудок — от голода, и Мико из последних сил плелась за Рэйденом, который — к её разочарованию — всё ещё был бодр и свеж, с любопытством глядел по сторонам, будто бы на занимательной прогулке.

Деревня в десяток землянок с плотными соломенными крышами умостилась на лесной прогалине. Аккуратные землянки без окон, почти до самой земли укрытые своими крышами рассыпались по поляне будто огромные серые грибы. По единственной тропинке брели олениха с оленёнком и щипали траву. У входа в крайнюю землянку сидела женщина с большими оленьими ушами и маленькими ветвистыми рожками и перебирала ягоды, перекладывая их из одной корзинки в другую. Завидев Рэйдена, она выпрямилась и замерла, вскинув голову, словно насторожившись зверь.

Рэйден поклонился. В пояс.

Мико растерянно оглянулась и, ойкнув, быстро сделала то же самое.

— Приветствую, — сказал Рэйден. — Приносим свои глубочайшие извинения за беспокойство. Мы ищем место для ночлега.

Женщина отложила корзинку, встала и поклонилась в ответ.

— Добрый вечер, вы… — начала она, но осеклась, взглянув на Мико. — Это… с вами человек, господин? Я… мы не думали, что в землях Истока можно встретить человека.

Мико удивлённо взглянула на Рэйдена, тот в ответ дёрнул плечом.

— Западное побережье сильно отличается от восточного. Особенно в такой глуши, — шепнул он и продолжил громче, обращаясь уже к хозяйке дома. — Это Мико — гостья наших краёв. А меня зовут Рэйден, я тэнгу. Прошу, позаботьтесь о нас.

Рэйден снова поклонился. Мико последовала его примеру.

— Прошу, позаботьтесь о нас! — повторила она, не веря, что говорит это ёкаю.

Женщину с оленьими рогами звали Наоко, и она без лишних вопросов пустила гостей в свою землянку. К тому моменту, как Рэйден и Мико вошли в дом, на улице собралось два десятка жителей — поглазеть на пришельцев. И все — с ушами и рогами как у Наоко. Они перешёптывались между собой, кланялись и улыбались, но близко не подходили и вопросов не задавали. Мико почувствовала себя диковинной зверюшкой, но, впрочим, враждебности от местных не ощутила — только любопытство.

Пол в землянке Наоко был устлан циновками, посреди единственной комнаты — сложен очаг, под крышей — развешаны нанизанные на нити грибы и ягоды. Наоко тут же вскипятила в котелке чай и поставила перед гостями корзинку с орехами. Убежала куда-то и вскоре вернулась с глиняной тарелкой, полной сладкого картофеля.

— Мы с мужем останемся спать у родителей, — смущённо сказала Наоко, разливая чай из маленького треснутого чайничка. — А вы можете разместиться тут, как вам удобно.

Что бы Наоко ни делала, она то и дела бросала восхищённые взгляды на Мико.

— Вы, правда, никогда не видели человека? — не выдержала Мико.

Наоко зарделась и прикрыла рот ладонью.

— Я слышала истории. Но никто из нашей деревни людей не встречал. Наше племя живёт мало. Лишь немногие из нас — кадзин — доживают до двухсот лет. Мы не застали время Великого Переселения.

Кадзин — так вот, кто они. Олени-оборотни. Мико покосилась на аккуратные рожки Наоко — могла бы и догадаться. О них Мико знала ещё меньше, чем о цуру и тэнгу. Кадзин жили в лесах и редко показывались людям, предпочитая прятаться от посторонних глаз даже в те далёкие времена, когда ёкаи были частыми гостями в Хиношиме.

В землянку вошёл мужчина. Рога у него были больше, с несколькими ответвлениями. Он низко поклонился и поставил у очага корзину с варёной тыквой.

— Это мой муж Ичиро, — сказала Наоко.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся он. — Соседка просила передать угощение.

Ичиро посмотрел на Наоко и та, мгновенно смутившись, залилась краской и отвела взгляд, спрятав лицо в чашке с чаем. Мико тут же невольно вспомнила Хотару в волшебном зеркале.

— Это правда, что ёкаи любят один раз и на всю жизнь? — спросила Мико, когда Наоко и Ичиро пожелали им с Рэйденом спокойной ночи и покинули землянку.

Рэйден прыснул чаем и удивлённо уставился на Мико.

— С чего вдруг такие вопросы? — хрипло спросил он, отряхивая штаны от пролитых капель.

Мико задумчиво посмотрела на чаинки в своей чашке. Две из них плавали на поверхности. Откровенничать и делиться переживаниями с Рэйденом у неё не было никакого желания.

— Так это правда или нет?

— Правда, — буркнул Рэйден. — Тебе-то с этого что?

— Да так. — Мико почувствовала его растущее любопытство и не собиралась его удовлетворять, внутренне порадовавшись тому, что хоть так может заставить его немного помучиться. — А в человеческих женщин ёкаи влюбляются?

Рэйден усмехнулся, но отчего-то от уколов воздержался.

— Такое случается часто и только среди благородных ёкаев. Человеческие женщины очень плодовиты. И за свою короткую жизнь могут родить много детей, в отличие от женщин-ёкаев. Наши женщины способны принести потомство в короткие периоды своей бессмертной жизни и то не всегда.

— Ты сводишь любовь к одному лишь потомству? — разочарованно протянула Мико.

— Не я, а те ёкаи и люди, которые пытались объяснить, почему вообще так происходит. — Рэйден вытянул ноги и прислонился к стене землянки, при этом его ступни почти касали противоположной стены. — Сама посуди, зачем ещё благородному ёкаю смертная женщина, которая подурнеет и умрёт раньше, чем он проводит взглядом лепесток сакуры? Только за тем, чтобы она родила ему столько бессмертных детей, сколько способно произвести её жадное до плотских утех тело.

— Какой же ты мерзкий. — Скривилась Мико, отставляя кружку с недопитым чаем. Есть и пить ей вдруг расхотелось. — А как же безответная любовь? Я слышала, что если женщина отвергает ёкая, то он умирает. Разве здесь дело в детях?

— А вот это полная брехня, — рассмеялся Рэйден. — Да, ёкай никогда уже не полюбит снова, но уж точно не умрёт. Хотя встречались, конечно, и такие дураки.

— Пусть так. — Отмахнулась Мико. — Но в чём смысл продолжать всю жизнь любить того, кто никогда не даст тебе потомство? Да и детей, знаешь ли, можно делать и без любви. И ёкаи в рёкане госпожи Рей были жадными до плотских утех ничуть не меньше человеческих мужчин и женщин.

Рэйден задумался, подхватил с пола чайник, наполнил чашку Мико до краёв, затем налил себе.

— Тогда пусть это будет ещё одной загадкой, которую нам не удалось разгадать, — в итоге сказал он и отпил чай. — В конце концов не всё ли равно, почему так происходит? Я могу лишь надеяться, что со мной такого никогда не случится.

— Что? Любовь? — хмыкнула Мико.

— Любовь к смертной женщине. — усмехнулся Рэйден, забросил в рот пару орешков и отсалютовал чашкой. — Если уж и проводить с кем-то жизнь, то вечную.

Мико отчего-то стало грустно. Она представила Акиру. Если это правда. Если он сказал ей правду о своих чувствах, то сколько это продлится? И во что превратится для него, когда её не станет? Вдруг ей показалось, что Рэйден прав. Вечная любовь ёкая к смертной женщине — звучит скорее как проклятие, чем как благословение богов. Злая и жестокая шутка тех, кто создал этот мир.

Мико посмотрела на Рэйдена, тот морщился и тёр костяшками пальцев грудь.

— Орехи встали поперёк горла что-то, — пояснил он, поймав взгляд Мико.

— Пожалуй, подышу немного свежим воздухом перед сном, — сказала она и выскользнула из землянки.

Над деревней расплескалось тёмное ночное небо, усыпанное звездами — точно такими же, что Мико видела дома. Все созвездия на своих местах, в том же порядке, и это почему-то убаюкивало её внезапную тревогу. Мико запрокинула голову и вдохнула свежий ночной воздух, уже остывший после жаркого дня. В кронах деревьев плакали цикады, заполняя тишину уснувшей деревни. На мгновение, если закрыть глаза, можно было даже представить, что она дома.