Синее пламя Юга - Екатерина Сергеевна Бакулина Страница 20

Из Хевранского мирного договора

– Успокойся, – глухо и жестко велел он. – Слезай с лошади. Мы поговорим.

Удивительно, но я отлично вижу по его лицу, что он так же не ожидал этой встречи, как и я. Все пошло не по плану?

– Кто ты такой?!

Я уже и сама понимаю, но мне нужно услышать сейчас.

– Ингрид…

Он перехватывает меня поперек, рывком стаскивает с лошади. Хватка у него железная, не убежать.

– Скажи! – я смотрю ему в глаза.

И отчаянная ярость в этих глазах на мгновение полыхает синим огнем. И в это мгновение мне становится страшно – ему выгоднее убить меня, чем возиться. Но лучше умереть…

– Успокойся… – совсем тихо говорит он. Ярость и растерянность разом.

– Ну?!

– Искандер ибн Джабаль Убар Тайхари, – говорит он. – Твой муж.

Зубы сжимает.

Мой муж.

Я дергаюсь что есть силы, успеваю ему пощечину влепить, прежде чем он успевает перехватить мои руки.

– Ты врал! Все врал мне! Твоя клятва на крови ложь! Ты не собирался исполнять!

Его синие глаза темнеют.

– Подожди, сейчас… – шепотом мне, и разворачивается к своим. И рявкает так страшно, что мне хочется зажмуриться: – Все вон отсюда! Пошли в дом!

И тут меня обжигает. Я вскрикиваю, и Отер… Искандер… Как мне теперь его называть? Он дергается тоже, отпускает меня, встряхивает рукой.

Я не сразу понимаю…

– Что-то не так, господин? – данхарец в лисьем плаще удивленно и почти испуганно смотрит на него.

Клятва. Отер, чтоб его! Он клялся на крови, и сам огонь напоминает, что я потребовала исполнить, а он… По ладони, там, где еще остался след от пореза, бегут огненные жилки огня, растекаясь… Если он откажется от клятвы, огонь сожжет его целиком, прямо сейчас.

Но как он может не отказаться?

– Я не отказываюсь, Ингрид, подожди! – дышит сквозь зубы, ему больно, но он пытается справиться.

– Ее нужно убить! – кричат с крыльца. – Господин! Убить сейчас и клятвы не будет!

Я вижу даже, как один из них вскидывает лук.

Вот и все…

– Не сметь! Не стрелять! – Искандер разворачивается к ним, закрывая меня собой. – Пошли вон! И не высовываться, пока я не велю!

А потом еще орет что-то по-данхарски, я не понимаю ни слова, но кажется, что там сплошные ругательства, одно крепче другого. И его слушают. Очень сложно не послушать, когда так орут, даже мне страшно.

На что он надеется?

– Подожди, – говорит хрипло, уже мне. – Я не отказываюсь. Дай мне сказать… Ну, не здесь же, не будь дурой. Тебя же убьют.

Сжимает зубы, часто дышит. Левая рука заметно дрожит, и уже начинает тлеть рукав.

– Ты все врал… – выдыхаю я, понимаю, что почти нет сил.

Я представляла себе это не так.

Отступаю на шаг…

– Подожди… – он опускается на колени передо мной. – Я не отказываюсь. Вот. Я обещал привести и поставить на колени. И я перед тобой. Ты можешь убить меня прямо сейчас, я не дернусь, – он морщится. – Просто если дернусь, умирать от огня будет куда больнее. Но подожди, – он замирает, даже дышать перестает, когда я кладу ладонь на рукоять меча, немного вытаскиваю из ножен. – Ингрид, подожди. Не сейчас. Я никуда не денусь от тебя. Сейчас ты можешь решить, но можешь дать мне немного времени. Дай мне шанс объяснить тебе все.

– Не хочешь умирать?

Он фыркает, криво, с насмешкой – кто же хочет?

– Объясняй, – говорю я.

Он втягивает воздух шумно, почти мучительно. На левой руке огоньки заметно меркнут, огонь отступает, потому что я позволяю ему отступить. Жду. Искандер болезненно прижимает руку к себе, сгибаясь.

– Давай зайдем внутрь и спокойно поговорим, – просит он. – Если убьешь меня сейчас, сама не уйдешь, тебе не позволят. Зачем тебе? Но если дашь отсрочку, то потом, в удобный момент, снова можешь потребовать исполнения клятвы. Просто ничего не решай сейчас, дай объяснить.

– Если отступлю, ты убьешь меня сам.

– Зачем? – говорит он. – У меня уже была куча возможностей сделать это. Я мог бы просто позволить Зарифу пристрелить тебя. Я не хочу твоей смерти.

– Из-за Камня Ормхольма?

– И из-за Камня тоже. Не хочу. Договор, который будет полезен обоим.

Он смотрит на меня.

У меня нет выбора, на самом деле. Мне некуда бежать, меня не выпустят, не дадут уйти. Я уверена, они следят. И даже если мне чудом удастся сбежать, там, в метели, ждут твари.

– Хорошо, – говорю я. – Я дам тебе время.

Огоньки на руке исчезают окончательно, оставляя лишь красные пятна ожогов. Ничего, это он тоже переживет.

Искандер переводит дыхание, губы у него совсем белые, медленно поднимается на ноги, его слегка покачивает.

– Пойдем внутрь, там теплее. Возьмем выпить. Ты только держись поближе ко мне, – говорит он. – А лучше – за мной. Мне не нравится то, что произошло, так не должно было быть. И я сначала разберусь, как это вышло, а уже потом можем считать тебя в безопасности.

– Ты не доверяешь своим людям?

– Не всем. Но и отказаться от присутствия остальных я не могу. Идем.

Он даже дергается протянуть мне руку, но успевает одуматься вовремя.

Я киваю.

Хорошо. Мы поговорим.

* * *

Замечаю, как перед самой дверью он выпрямляется, прячет левую покрасневшую руку в складках плаща. У него все отлично.

А доверяет, значит, не всем.

Самое удивительное, что за его спиной мне действительно спокойнее. Я ему нужна. Так или иначе, но нужна. А значит, можно будет поторговаться. Гордо помереть на месте – самое глупое, что я могла бы сделать.

Все равно глупо… я так старалась от него сбежать…

– Тагир! – громко требует Искандер, делает знак данхарцу в лисьем плаще. Тот послушно склоняет